Ромео Кастеллуччи. Автор: www.pcah.us
Фестиваль моноспектаклей Solo привозит в Москву «Юлия Цезаря» — новую сенсацию от великого и ужасного Ромео Кастеллуччи. «ВД» рассказывает о главном итальянском авангардисте.
От сохи
Прежде чем изучать живопись на факультете изящных искусств Болоньи и основывать вместе с сестрой Клаудией и женой Кьярой театр Societa Raffaello Sanzio («Общество Рафаэля»), Ромео Кастеллуччи успел поучиться на агронома.
Как художник он превращает свои спектакли в безукоризненные по форме зрелища. А как выпускник сельхозтехникума привычно вглядывается в самые простые материи: земля, вода, кровь, живая и мертвая плоть и, конечно же, дерьмо. Помножьте это сочетание тонкого эстетства и любовь к «сырому мясу» на вечную попытку поговорить с тем, кто смотрит на нас сверху, и вы поймете, почему каждый новый спектакль Кастеллуччи сопровождается скандалом. Все просто: Ромео до сих пор слишком близок к земле, чтобы быть ханжой и следовать обывательской морали.
Дети и собаки
Его первые спектакли были основаны на древних мифах — о царе Гильгамеше или об Исиде и Осирисе. В 1999-м он поставил «Книгу Бытия» («Генезис»): вместо Творца на сцене царил Люцифер, остальных персонажей заменяли люди с ограниченными возможностями, дети режиссера (их, кстати, у него шестеро), собаки и робот. В 2001-м для показа спектакля на московской театральной олимпиаде режиссер попросил привезти с бойни голову свежеубитой лошади.«Фи», — сказали московские критики и посоветовали «этому инсталлятору» быть проще и смотреть на мир веселее. Похоже, итальянец не внял их совету, но что юмор его со временем стал куда изощреннее, это точно.
Трагедия, рождающаяся из самой себя. Автор: Фото Филипп Андрухович
Трагедия под соусом
В 2002-м Кастеллуччи начал один из самых знаменитых своих проектов — Tragedia Endogonidia, то есть «трагедия, рождающаяся из самой себя». Каждый новый эпизод ставился в очередной европейской столице, а лейтмотивом стало насилие. В Москве показали часть постановки «Брюссель», в которой два эмвэдэшника, щедро полив сцену кетчупом, делали отбивную из своего коллеги, а потом паковали «стонущее мясо» в большой мешок. Не давая никаких объяснений, зато виртуозно работая со светом, ритмом и пространством, Кастеллуччи утверждал: насилие, обрушивающееся на современного человека в реальности и из медийных источников, настолько абсурдно, что его нельзя объяснить или превратить в связную историю. Ему можно только ужасаться.
«Божественная комедия». Автор: www.ericvautrin.wordpress.com
Божественный ад
От спектакля к спектаклю Кастеллуччи шутит все более кроваво, не щадя при этом даже себя. В 2008-м, став приглашенным худруком Авиньонского фестиваля, он поставил «Божественную комедию». Лучших декораций для дантовского «Ада» не придумать: спектакль шел во дворе старинного Папского дворца. В прологе на самого режиссера, едва успевавшего выкрикнуть в зал свое имя, спускали двух овчарок — пока они прогрызали его защитный костюм, на высоченные стены без страховки карабкался полуголый человек. Он скидывал сверху оранжевый мяч, на удары которого древние стены отзывались зловещим гулом, а пространство вдруг наполняли толпы статистов, падавших и устилавших телами сцену, словно иллюстрируя пушкинское «Мы все сойдем под мрачны своды». Такого зрелища в Авиньоне не было давно.
«Проект J». Автор: www.stehplatz.org
Палата интенсивной терапии
Настоящий скандал случился в 2011-м, когда первые зрители увидели спектакль «Проект J» («О концепции лика Сына Божьего»). На сцене была обычная комната: сын, опаздывая в офис, менял памперс старику отцу, но памперс беспрерывно наполнялся коричневой жижей. Старик плакал, потом явно вредничал, сын едва сдерживался. На задней стене все яснее проступал лик с картины Антонелло да Мессины. Лик рвался и стекал, словно его тоже полили коричневой краской. Публика делилась надвое: возмущенные хлопали сиденьями, потрясенные долго не могли покинуть зал. Ватикан молчал. Итальянский минкульт просил не включать спектакль в программу Года Италии в России. Но отважный Чеховский фестиваль все равно привез его в Москву.
Впрочем, последний проект Кастеллуччи — «Орфей и Эвридика», показанный этой весной на Венском фесте, — был в каком-то смысле еще радикальнее. Пока на авансцене изумительный (других у Кастеллуччи не бывает) контратенор исполнял арию Орфея из оперы Глюка, на экране появлялось изображение реальной девочки, уже несколько месяцев не приходящей в сознание после болезни. Прямое включение музыки оказывалось одним из методов интенсивной терапии — зритель постепенно понимал, что она и есть та самая Эвридика, которую сладкоголосый Орфей должен вернуть из небытия. Сайт фестиваля сообщал, что родители девочки дали разрешение на съемку, но музыка пока не помогла.
«Юлий Цезарь. Фрагменты». Автор: www.bncf.firenze.sbn.it
И ты, Брут…
Как обещает фестиваль Solo, моноспектакль «Юлий Цезарь. Фрагменты» может оказаться еще круче. Когда-то Кастеллуччи уже ставил эту трагедию Шекспира, но теперь вернулся к ней вновь, чтобы… отдать текст актеру, перенесшему удаление гортани.
История всеми преданного и гибнущего Цезаря в буквальном смысле выплескивается из открытой раны — в нос актера вводится видеоэндоскоп и вся физиология зарождения звуков проецируется на экран. Говорят, смотреть на это нелегко. Но что за этим кроется и зачем это понадобилось режиссеру, узнают те, кто успеет купить билет и спуститься на 16 метров под землю, в пространство Collector Gallery. Главное, не пытайтесь понять все и сразу — Кастеллуччи не зря повторяет, что спектакль должен напоминать сон, в котором всегда есть белые пятна, и смысл кроется именно в них.
«Юлий Цезарь. Фрагменты»
Моноспектакль, Collector Gallery, Михайловский пр-д, 5, (495) 979-69-54, Билеты: 1000 р.
29 сентября, ПН, 19.00, 21.00
