Выставка Блюма претендует на звание самого горячего события московского лета. Казалось, немецким телом у нас никого не удивишь. Оно, это тело, было разложено, высвечено и препарировано на недавней экспозиции МДФ «О телах и других вещах», приехавшей из Германии на Год немецкой культуры. Но выставке явно не хватало здоровой телесности. Поэтому, наверное, зрители задерживались совсем не у страшных постмодернистов, а перед фотографиями знаменитой Лени Рифеншталь, ее олимпийцами и Венерами.
На новом витке и в новом варианте Дитер Блюм продолжает дело Рифеншталь. За одним существенным исключением – Блюм, по его собственному признанию, предпочитает идеологии красоту и природу. В остальном же Лени и Дитер идут по одной дороге. И она и он немало потрудились в рекламе (Лени – для Гитлера, Дитер – для сигаретных ковбоев). И она и он без ума от Африки с ее экзотической эротикой. Оба любят мускулистое, гибкое и артистичное «ню». Лени нашла его на Олимпиаде 36-го года, Дитер – в Штутгартском театре балета.
Из тел танцовщиков Блюм, наподобие Микеланджело, составляет композиции. Мировой балетный премьер Владимир Малахов превращается у него в немыслимой красоты скульптуру, каждая сцена из спектакля – в отдельное пластическое высказывание. Даже грязь и пот, приставшие к балетным телам (сцены из «Медеи»), смотрятся как изысканный грим. Поначалу на «Теле и вдохновении» складывается впечатление, будто артисты балета – каста сверхлюдей, умеющих преодолевать силу притяжения.
Постепенно, по мере продвижения по выставке, начинаешь понимать еще и заявление Блюма, что во время съемки сам фотограф становится танцором и проникает в пластику своих героев. Тогда все встает на свои места – тело, оно и в Африке тело, все зависит от взгляда камеры.
Под гипнозом Дитера Блюма на полет способен любой.
