По направлению к Раю

Фестиваль «Сезон Станиславского» привозит в Москву «Божественную комедию» Някрошюса. Смотреть обязательно.

Не будет натяжкой, если сказать, что из «Божественной комедии» Данте Алигьери вышла вся последующая мировая литература. Во всяком случае литовец Эймунтас Някрошюс, чьи версии сюжетов Шекспира, Пушкина и Гете облетели весь мир, считает именно так. «С этим текстом можно работать всю жизнь, пытаясь что-то понять. Но можно так и не понять», — рассуждает режиссер. Как и все крупные художники, Някрошюс — мыслитель, для которого театр — попытка приблизиться к тайнам бытия. А еще, как и многие творцы, достигнув солидного возраста (ему в этом году исполняется 60), Някрошюс все чаще предпочитает работать с молодыми:мудрость и мастерство, помноженные на безоглядность и бесстрашие юности, — вот рецепт многих театральных шедевров.

«Божественную комедию» он начал репетировать около года назад со студентами Вильнюсской академии музыки и театра. Причем, как утверждают очевидцы, некоторые сцены будущего спектакля родились в подмосковной Любимовке — во время режиссерской лаборатории Някрошюса, в которой помимо молодых российских режиссеров участвовали студенты из Литвы.

Подобно Пушкину, запечатлевшему в «Евгении Онегине» многих героев своего времени, Данте, в отместку за изгнание, населил свой Ад хорошо знакомыми ему флорентийцами. Себе же выбрал в проводники тень древнего поэта Вергилия, подчеркивая этим свою принадлежность к сонму гениев. Някрошюс подшучивает и над тщеславием Данте (в спектакле он все пытается встать в шеренгу вместе с великими философами и поэтами древности, но его всякий раз выпихивают: еще не время), и над обитателями Ада. Примечательно, что корысть, расточительство и скупость в спектакле олицетворяет некий напыщенный Понтифик в красной митре, напоминающей шутовской колпак.

Путешествие Данте, в поисках умершей возлюбленной пустившегося в путь через Ад и Чистилище к Раю, Някрошюс называет путешествием по тайным закоулкам человеческой души, где всегда найдется и свой Ад, и свой Рай. Но Данте, каким егоиграет молодой Роландас Казлас, — не отвлеченный романтик, а земной и страстный юноша: бросившись на поиски Беатриче, он готов идти в Ад, потому что все муки Ада — ничто по сравнению с потерей возлюбленной. Вероятно, причиной тому — молодость артистов: замысловатые адские корчи, которым подвергаются грешники, и которые до жути натуралистично описывает Данте, занимают Някрошюса куда меньше, чем страдания разлученных возлюбленных и тоска Данте по родной Флоренции.

Непоседливая, по-птичьи вскрикивающая девчонка Беатриче вспрыгивает на грудь Данте, указывает на небо и стремительно убегает прочь — не от него, а от земной жизни; два кубка — вино любви и вино разлуки, которые, как и Данте, хоть раз в жизни обречен выпить любой из нас; картонный мост — копия знаменитого флорентийского Понто Веккьо, соединяющий в финале влюбленных, и тут же вспыхивающий огнем... Как всегда, сцены из спектакля Някрошюса хочется описывать бесконечно, но толковать их можно совсем по-разному. Что ж, не стоит упускать шанс увидеть все своими глазами.

фото - пресс-служба фестиваля