В этом году Виктору Цою исполнилось бы пятьдесят. На предстоящем концерте в Ледовом его песни исполнят музыканты, чьи имена уже давно золотой нитью вписаны в историю русского рока: группы «Алиса» и «Ю-Питер», «Король и шут», «Кукрыниксы», «Мельница», «Пилот» и даже всеми любимые латыши из «Brainstorm». Имя Цоя стало символом 80-х, но даже спустя целые десятилетия его песни нельзя не петь.
О том, почему каждому рок-музыканту хотя бы раз в жизни хочется выступить как Виктор Цой, «Vashdosug.ru» рассказал живущий в Бостоне фронтмен группы «Z-exit» Сергей Кузьменко — человек, который непостижимым образом похож на лидера «Кино» не только голосом, но и внешностью.
Сергей, для начала расскажи о том, что происходит в твоей жизни сейчас, над чем работаешь?
Совсем недавно отыграли концерты памяти Виктора Цоя в Америке — в основном, конечно, в больших городах, там где много русскоязычного населения. Тур закончили буквально на прошлой неделе. А вообще в планах — заняться собственным творчеством. Готовим новый диск, работаем над сценарием клипа к одной из песен — она на английском языке и уже записана.
Неужели в Штатах до сих пор помнят про группу «Кино»? Я не имею в виду русских «американцев»...
Американцы — частично. Если посчитать примерное количество людей, которые бывают на наших выступлениях, то процентов восемьдесят из них, естественно, русские, а оставшиеся двадцать — их американские жены, мужья, друзья. Некоторым из них нравится — и они начинают приходить постоянно. Например, в Нью-Йорке есть девочка-американка, ученица девятого класса — она очень любит песни Цоя и регулярно посещает наши концерты.
Вопрос в том скорее, не кем я себя считаю, а кем меня считают. Каждый, кто меня знает, может по-разному на него ответить. Я бы назвал себя хранителем памяти. Я выхожу на сцену в его образе — люди, которые приходят на концерт, вспоминают, возвращаются в 80-е, многие признаются, что испытывают невероятное чувство ностальгии.
Здесь, в Штатах, это те, кто уезжал как раз из разваливающегося Советского Союза: эти люди не забывают Цоя, или скажем например, Талькова, потому что для них — это жизненный рубеж, момент, который невозможно вернуть. Скорее всего, для большинства наша группа — обычный кавер-бэнд. Есть ведь коллективы, которые поют песни легендарных «Beatles», и никто не считает, что это плохо. Не понимаю, почему некоторые так болезненно воспринимают тот факт, что я копирую Цоя. В Америке есть куча людей, которые копируют Майкла Джексона — о них столько не говорят, сколько про меня, потому что здесь это не ново.
К тому же, в последнее время я часто думаю о том, что физически «пережил» образ Цоя... В этом году мне исполнилось двадцать восемь, Виктор после двадцати восьми лет уже ушел от нас. Наверное, когда тебе тридцать и ты выдаешь себя за Цоя, это странно немного. Для меня подражание ему было хорошим стартом, я записал два альбома в стиле «Кино», выступал, появился в фильме — да и кто в то время не мечтал быть на него похожим! Но этого достаточно — в будущем я собираюсь заниматься только своими идеями, посмотрим, что из этого получится.
А ты никогда не думал о том, что ты стал в каком-то роде заложником этой своей похожести? Будь у тебя другая внешность и голос менее узнаваемый, может не музыкой бы занимался, а картины рисовал, или стал бы инженером.
Думал, конечно. И не буду отрицать, что внешность сыграла большую роль в процессе моего становления как музыканта. Люди так или иначе сравнивали, сравнивают и сейчас — от этого никуда не денешься. Меня это нисколько не коробит, просто хочется, чтобы узнавали и с какой-то другой стороны. А выступления в роли лидера «Кино» пусть останутся увлечением молодости.
Из всех групп, которые пытались работать в стилистике «Кино», ты бы какие выделил как наиболее успешные проекты?
В 92-м году существовала такая группа «Вторая серия» — мне кажется тогда она была неплохим вариантом замены «Кино». А наиболее известный коллектив, пожалуй, группа «Виктор» — их сейчас почему-то активно продвигают. Они вроде как и кавер-бэнд, и все классно, но присутствует ощущение, что всё это им давным-давно надоело. Кстати, фильм «Шапито-шоу», в котором я снялся в роли двойника Цоя (реж. Сергей Лобан — прим. ред.) как раз про них — не может быть абсолютной замены, полного клонирования, как ни старайся. Что касается нас, то мне кажется, коммерчески мы вполне успешный проект.
В «Шапито-шоу» затронуты очень интересные темы, например о том, что мы живем в эпоху эрзацев, тиражирования, и несмотря на все попытки людей найти себя, зачастую они вынуждены становиться кем-то, кто уже «был». О чем это говорит, — что наше поколение деградирует? Или о том, может, что искусство циклично?
Я не сказал бы, что поколение деградирует. Просто все меняется — и да, все циклично, ситуация всегда такова, что что-то уже где-то было. Ведь неслучайно даже «Кино» сравнивают с «The Cure».
Сейчас время музыки ушло — пришло время айфонов, новых технологий. Музыка — это просто как... «application» к компьютеру, просто программа для развлечения, также как фотошоп. Наступает новый век, в котором люди могут записать аранжировку на телефон, даже не зная нот — пальцами нащелкать, спеть и выложить в интернет. Конкуренция станет настолько большой, что не будет никаких звезд — для этого нужно будет родиться поистине уникальным.
Наше поколение, наверное, последнее поколение, которое живет эмоциями. Мы все еще пытаемся думать, что-то менять. Пытаемся кем-то быть. Или не быть — все по-разному. Но это время уходит.
Всё, что делал, говорил, пел Виктор Цой стало своеобразной философией. Как думаешь, почему песни именно этого человека сегодня отзываются в душе каждого из нас так, как будто они были написаны только вчера?
Потому, что в этих песнях — чувство внутренней свободы. Это не свобода пойти поесть мороженого или, как тогда в 80-е, купить джинсы. Нужно быть свободным внутренне, не зависеть от обстоятельств, не бояться что-то потерять (именно что-то, а не кого-то). Не бояться рисковать и добиваться своей цели. Не делать шоу — а учить людей духовным ценностям, тем более что этих ценностей становится все меньше и меньше. Будь собой, учи других, если у тебя есть что сказать — именно об этом говорил Цой. Не нужно надеяться на президента или идти плясать в церковь, ничего не изменится, пока не поменяется сознание людей. Каждый должен быть справедлив в своем деле. Перемены — они внутри нас.
