14 февраля в Малом зале филармонии состоится вечер памяти ленинградского-петербургского композитора Андрея Павловича Петрова, возможно, самого популярного композитора с берегов Невы второй половины ХХ века.

Камерный оркестр народных инструментов Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств «Скоморохи» (художественный руководитель Виктор Акулович) и солисты, известные петербургские музыканты Сергей Зыков (баритон), Илья Иофф (скрипка; также знаком слушателям как руководитель струнного ансамбля «Дивертисмент»), Николай Мажара (фортепиано) и Артем Чирков (контрабас) исполнят любимые публикой уже нескольких поколений вокальные и инструментальные номера из музыки Андрея Петрова к отечественным кинофильмам.

Андрей Павлович Петров (1930-2006) действительно занимает особое место в пантеоне классиков ленинградской школы — из всех композиторов своего поколения Андрею Петрову, пожалуй, лучше всех удалось отобразить свое время, не в его трагедийной или философичной составляющей, а в самой что ни на есть бытовой — отразить духовный мир обычного советского человека — может быть, обывателя, может быть, горожанина, отразить настроение хрущевской «оттепели», времени середины-конца 1950-1960-х, когда в советские культуру и искусство впервые после войны, а может быть, и вообще впервые (так как в послереволюционные годы, с их мобилизационно-индустриализационными мотивами этого не наблюдалось) в центре оказались лирика, лиричность, простые человеческие чувства, без все-мирного пафоса Маяковского, без мессианства, героизма и революционного глобализма Веры Мухиной, Александра Дейнеки, Кузьмы Петров-Водкина, Дмитрия Шостаковича Второй и Третьей симфоний. Андрей Петров стал одним из ярких выразителей, рупоров и впоследствии хранителей атмосферы этой эпохи, когда по всей стране на смену коллективистскому принципу пришло массовое строительство (ячейкой общества стал признаваться не некий коллектив — идея коммунальных квартир, а семью), отказ от сталинских моделей развития (десталинизация), а вместе с ними — и новое мироощущение советского человека, эпохи, в которой расцвела авторская песня, преобразился кинематограф (Марлен Хуциев, Эльдар Рязанов), изменилась поэтическая тематика (Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко). И вот в эту эпоху Андрей Петров волею судеб попадает в самую массовую область искусства, в важнейшее (наряду) с цирком из искусств — кинематограф, — пишет партитуры к короткометражке «Мишель и Мишутка» и к лидеру советского кинопроката фильму-экранизации романа Александра Беляева «Человек-амфибия», а затем знакомится с Георгием Данелией. И всё, как говорят, «заверте…». Сотрудничество с Данелией (кинофильмы «Путь к причалу», «Я шагаю по Москве», «Тридцать три», «Осенний марафон», «Совсем пропащий» и др.) подарило миру целую россыпь отличной музыки, любимой и понятной самым широким слоям населения — «Песню о друге» (из к/ф «Путь к причалу»), быть может, самую грустную и печальную русскую песню о любви (известна история, как Андрей Павлович приносил Георгию Николаевичу двенадцать вариантов песни, и только на тринадцатом композитор полностью удовлетворил кинорежиссера, — пример упорства не исключительный, но поразительный и результативный), «Я шагаю по Москве» (из одноименного кинофильма), быть может, лучшую песню о Москве (написанную, кстати, не москвичом!; она подошла режиссеру только на одиннадцатый вариант), других произведений. Плодотворным было сотрудничество и с Эльдаром Рязановым («Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи», «Старики-разбойники», «Служебный роман», «Гараж», «О бедном гусаре замолвите слово», «Вокзал для двоих» и прочие картины), музыка Петрова звучит и в советско-американском фильме Джорджа Кьюкора «Синяя птица», и в более современных лентах «Петербургские тайны», «Хрусталев, машину!», «Бедный, бедный Павел». Не стараясь быть сентиментальным или слащавым, Петров вдруг оказался самым лиричным из «физиков и лириков» 1960-х, его мелодии стали узнаваемы и любимы, а песни «пошли в народ», — и самое главное, что в основной массе его тогдашнего творчества не было никакой политики — его нельзя было обвинить ни в непристойном верноподданичестве, ни в отвратительном диссидентстве.

Не только киномузыкой ограничился вклад Андрея Петрова в отечественную культуру. Петров был, к примеру, также многолетним (с 1964 года — и вплоть до своей смерти в 2007 г.) председателем ленинградского-петербургского отделения Союза композиторов, и, кажется, он, добродушный, благожелательный, дружелюбный, был действительно компромиссной фигурой, устраивающей разные фланги, смазывающей конфликты в творческом коллективе, как и любой другой подобный ему, состоящем сплошь из ревнивых и считающих себя недооцененными художников.

Перу Андрея Петрова принадлежит не только киномузыка, музыка к драматическим спектаклям (здесь более десятка работ) и мюзиклы. Композитор написал целый ряд серьезных сочинений «больших» академических жанров — здесь балеты («Берег надежды», «Сотворение мира»), оперы («Петр Первый», «Маяковский начинается»), симфонии (в том числе масштабная симфония с хором «Время Христа»), инструментальные концерты. Но вот парадокс — высокопрофессиональный композитор, создававший яркие мелодии, в серьезной инструментальной музыке, по большей части – неубедителен, вторичен, излишне иллюстративен, пытается быть ученым, «современным». Его произведения — симфония-фантазия «Мастер и Маргарита», Скрипичный концерт, балет «Сотворение мира», другие сочинения, оставляют весьма странное ощущение: при всей ладной скроенности, оркестровом блеске, изяществе и эффектности им недостает какой-то естественности, в них постоянно слышатся (можно заметить вплоть до неумышленных цитат) голоса Равеля, Шостаковича, Альфреда Шнитке, современника; композиторов «Шестерки» (Пуленк, Онеггер), но не Петрова. В некоторых его произведениях отчетливо проскальзывает искреннее желание сказать нечто значительное, нечто очень важное. Иногда это удается (или почти удается, — «Время Христа»). Иногда – совсем нет (симфония-фантазия «Прощание с...»), и эти слова (на самом деле, «ноты») оказываются надуманными, неестественными, излишними, оказываются перепевами малеровских (в данном случае) или еще чьих-нибудь интонаций. Все меняется, когда включается Петров — автор юморески из фильма «Зайчик», вальса из фильма «Берегись автомобиля», песни «Здравствуй» на стихи С. Фогельсона…

Поэтому вполне объясним успех звучащей легкой музыки Петрова и относительный неуспех серьезных сочинений — здесь Петров оказывается глубоко позади целой плеяды советских композиторов (из которых каждый читатель сможет назвать десяток-другой собственных фаворитов, и не ошибется). Огромный лирический дар Петрова, петербургская интеллигентность (это словосочетание, превратившееся уже почти в штамп к А. П. Петрову подходит как нельзя кстати), мягкий юмор, безупречное чувство стиля, блестящие мелодические находки, эстрадность, свободная от пошлости — вот те качества, которые позволяют ставить Андрея Павловича Петрова в пантеон лучших кинокомпозиторов ХХ века, — рядом с Эрихом Вольфгангом Корнгольдом и Миклошем Рожей, Бернардом Херрманом и Джоном Барри, Владимиром Косма и Генри Манчини, Нино Рота и Эннио Морриконе... Кому-то может показаться малым, недостаточным. Но это совсем не мало. Это весьма много.