Главный театр страны МХТ им. А.П. Чехова привозит к нам одну из самых масштабных своих постановок – спектакль «Мастер и Маргарита». События булгаковского романа режиссер Янош Сас перенес из сталинской Москвы в современную подземку. О смелой трактовке, актерских сомнениях и истинных героях нашего времени «ВД» расспросил исполнителя роли Мастера – .
— Анатолий, несколько лет назад в интервью вы сказали, что роман «Мастер и Маргарита» практически невозможно поставить на сцене или экранизировать. Сегодня ваше мнение изменилось?
— Я говорил, что считаю роман Булгакова настолько законченным, самодостаточным художественным произведением, что его очень тяжело адаптировать для сцены или кино. Особенно для сцены! Но, мне кажется, нам удалось сделать достойную постановку. Режиссер Янош Сас не стал распыляться, пытаясь охватить в спектакле все сюжетные линии романа, – их, как вы знаете, великое множество! Он оставил только самые значимые: Воланда, Пилата, Иешуа, нанизав эти линии на главную тему спектакля – вечной, идеальной и прекрасной любви Мастера и Маргариты.
— Помните, что почувствовали в тот момент, когда узнали, что будете играть Мастера? Как это было?
— Честно говоря, эта новость застала меня врасплох. Я знал, что в театре готовится постановка «Мастера и Маргариты», но не предполагал, что меня могут распределить на эту роль. Я ее не ждал в своей судьбе. Как оказалось, режиссер посмотрел спектакль «Человек-подушка» Кирилла Серебренникова, в котором я играю – тоже, кстати, писателя – Катуриана. Конечно, они с Мастером абсолютно разные, но некие, отдаленно схожие темы в этих произведениях все же есть: писатель и творчество, писатель и время, в котором он живет... Но выбор режиссера для меня стал полной неожиданностью. Это был шок.
— Сомнения мучили – браться или не браться за такую глыбу?
— Отказаться от роли мысли не было. Когда тебе преподносят такой подарок, по меньшей мере глупо его не принять. Это во-первых. А во-вторых, в подобном отказе есть какая-то трусость. А я себя трусом не считаю. Конечно, в период репетиций были всякие сомнения, страхи, которые волнами накатывали на меня. Мне казалось, что человек, играющий эту роль, должен являться знаковой фигурой нашего времени. Но я-то не знаковая фигура, я актер Московского Художественного театра! О чем я буду играть? Этим вопросом я мучил себя и режиссера. Но Янош мне очень помог, он сказал: «В каждом времени есть свои герои, которые это время не принимают, находятся с ним в состоянии войны. Вот о таком человеке расскажи...»
— Это правда, что, работая над ролью, вы внутренне ориентировались на личность Петра Мамонова?
— Да. Янош привел его в пример – как человека, ушедшего от мира, но не изменившего себе. Он живет где-то в деревне, пишет музыку, изредка дает концерты и, кажется, находится в полной гармонии с собой. Мы говорили, что Мастер должен быть именно таким: не сломленным, сохранившим свои убеждения. Я, в свою очередь, приводил в пример нашего великого режиссера Анатолия Васильева, который, к сожалению, уехал из страны и никто его не удержал, потому что для нас, как это ни печально, в порядке вещей разбрасываться талантливыми людьми направо и налево...
— Доводилось лично общаться с ними?
— С Мамоновым не встречался, хотя, конечно, знаком с его творчеством и бывал на концертах. А вот с Анатолием Александровичем Васильевым довелось пообщаться, когда я собирался поступать к нему в Театр-лабораторию. Забавно, что показывался я Николаю Чиндяйкину, который сегодня в нашем спектакле «Мастер и Маргарита» играет Пилата. После того как Николай Дмитриевич одобрил мою кандидатуру, мне предстоял разговор с гуру. Я пришел к нему в кабинет, в котором, совсем как у булгаковского Мастера, кроме книг, почти ничего не было. Спустя какое-то время зашел Васильев, едва со мной поздоровался, сел за стол и начал заниматься своими делами. Я ждал, как мне показалось, целую вечность, а может, прошло всего пять минут. Наконец, он поднял на меня свои огромные, скорбные, ветхозаветные глаза и спросил: «Зачем вы сюда пришли?» Я сказал, что хочу получить дополнительные знания. Он повздыхал тяжело и спросил: «Семья есть?» Я говорю: «Да». Он опять вздохнул: «Плохо...» Понимаете, он воспринимал служение театру как полную самоотдачу. Это высочайшая планка искусства! На прощание сказал: «Вы подумайте хорошенько, нужно ли вам сюда идти? Если надумаете – приходите еще раз». Во второй раз я уже не пришел, понял, что я все-таки светский человек и мне нужен другой театр. Но эта короткая встреча с истинным Мастером запомнилась на всю жизнь.
— Мне очень понравилась идея переноса действия в современную Москву, в метро – символическое пространство между светом и тьмой. Янош Сас – умнейший человек, тончайший режиссер, который досконально знает творчество Булгакова, обожает его и не допустит никаких сомнительных компромиссов. Поэтому я ему доверился абсолютно, с удовольствием погружался в репетиционный процесс. Это было счастливое время.
— Эмоционально насколько тяжело вам дается роль?
— Знаете, после этого спектакля у меня удивительное двойственное ощущение: с одной стороны, я чувствую дикую физическую и психологическую усталость, а с другой – огромный прилив сил, внутреннюю наполненность. Как-то это уживается вместе.
— Тем не менее вы попросили Олега Павловича Табакова какое-то время не занимать вас в новых проектах...
— Да. В последнее время я очень много работал в театре, играл по одиннадцать-двенадцать спектаклей в месяц, выпустил подряд несколько премьер и в какой-то момент понял, что абсолютно выхолощен и долго так не протяну. Внутренний голос сказал мне: «Стоп!» Я боялся, что театр не сможет пойти мне навстречу, но Олег Павлович вдруг сказал: «Я понимаю, тебе надо отдохнуть». Грандиозный человек! Не осудил, не воскликнул: «Как ты можешь!» Я ему очень благодарен!
— Как будете восстанавливаться? Есть какой-то план: куда-то поехать, что-то почитать?
— Готового «списка литературы на лето» у меня нет. (Улыбается.) Восстановиться для меня означает просто жить, получать новые впечатления. Когда ты с утра до вечера в театре, вгрызаешься в новую роль, то многое отходит на второй план, ты не замечаешь, как идет жизнь вокруг. А сейчас я вижу, как падает снег, как играют мои дети... Недавно всей семьей ходили в кино на «Жизнь Пи» – потрясающей красоты фильм... Я говорю сейчас о каких-то очень простых вещах, но они самые важные.
— В августе вам исполнилось сорок лет. У вас есть карьера, дети, семья... Чего бы вам еще хотелось от судьбы?
— Я много думал об этом, поэтому у меня готов «досрочный ответ». (Улыбается.) Знаете, хочется, чтобы не пропадал ни к чему интерес, не пришла какая-то глобальная усталость, не опускались руки. Хочется совершать открытия внутри самого себя и сделать то, чего от меня никто не ждет, удивив всех совершенно неожиданной ролью.
