19 января петербургского зрителя ждет любопытная премьера: независимый режиссер к 130-летию Франца Кафки экранизировал роман «Процесс». VashDosug.ru взял интервью у автора кинокартины и выяснил все обстоятельства съемок экранизации великого романа культового писателя.
— Кафка считается очень сложным писателем даже для чтения, а вы решились его экранизировать. Причем, выбрали роман «Процесс», который знаменит тем, что имеет десятки, если не сотни, толкований…
— Собственный угол зрения… Это что имеется в виду, собственная интерпретация романа?
— Безусловно. Но самое главное — не раствориться в первоисточнике, пытаясь донести до зрителя идеи великого писателя. Кафка и без нас, кинорежиссеров, прекрасно с этим справился. Каждый читатель, открыв книгу и прочитав роман, может в этом убедиться. Не надо подменять «движущимися картинками» великую литературу. Это совершенно бесперспективное занятие. Мой «Процесс» — это фильм Константина Селиверстова на основе романа Кафки. Не более того! Язык литературы вообще не переводим на язык кинематографа. Как невозможно передать литературу в музыке или в живописи. Когда я учился в школе, в советский прокат вышел американский мюзикл «Оливер» по мотивам романа Чарльза Диккенса «Оливер Твист». Помню, мы всем классом посмотрели эту картину, и она нам очень понравилась. На следующий день кто-то из моих одноклассников поинтересовался у учительницы английского языка, как ей фильм. Она произнесла фразу, которую я почему-то запомнил на всю жизнь (хотя тогда и в самых смелых мечтах не мог себе представить, что когда-нибудь буду снимать кино): «Там нет Диккенса!» Я совершенно не понял и до сих пор не могу понять: а почему он там должен был быть?
— Вы приняли решение снимать фильм в Петербурге. А почему, например, не в Праге, где жил Франц Кафка?
— Во-первых, Кафка в своем романе ни разу не упоминает, в какой стране, происходит действие. «Процесс» — это, безусловно, философская притча. Кроме того, при чтении книги у меня постоянно возникали ассоциации с Достоевским, с его «Преступлением и наказанием». А это, как известно, питерский роман. Мне захотелось, чтобы Йозеф К. ходил по улицам старого Петербурга. Я обошел все дворы на улице Достоевского, где когда-то жил Федор Михайлович, и был поражен совершенно фантастической по своей абсурдности фактурой, которую жители в повседневной суете просто не замечают. Там Кафка буквально на каждом шагу. Вы это все увидите в фильме. Это не декорации. Это все питерские реалии. В Голливуде такие декорации стоили бы миллион долларов…
— Трудно ли было подобрать актеров на главные роли?
— Подбор актеров был делом трудным и очень длительным. Фактически он продолжался на протяжении всего съемочного периода. В итоге главную роль сыграл артист БДТ Антон Шварц. Эта роль крайне сложна для исполнения. Писатель Олег Захаров в своем эссе посвященном Кафке очень точно подмечает: «Главные герои романов Кафки поразительно бездейственны и таковыми считаются лишь номинально. Главным героем у Кафки поистине стала окружающая героев среда, всегда им враждебная. И если Кафка и заставляет героя что-либо предпринимать, то только для того, чтобы показать реакцию окружающей среды на это движение. По сути, главные герои романов Кафки исполняют роль лакмусовой бумажки, опущенной в реактив только для того, чтобы подтвердить реакцию». Исходя из этого, задача Антона Шварца была «протащить» бездействующего героя через весь фильм, сохранив зрительский интерес к его судьбе, и при этом быть «лакмусовой бумажкой», то есть предоставить возможность всем остальным актерам максимально комфортно исполнить свой бенефис. И Наталья Шамина (Лени), (фройляйн Бюрстнер), Андрей Шимко (коммерсант Блок), Николай Молодожен (художник Титорелли), Вилли Семенов (адвокат), на мой взгляд, с блеском исполнили свои сольные номера.
— Вы не первый раз экранизируете классические произведения. У вас уже выходили такие фильмы, как «Женитьба» по пьесе Гоголя и «Сцены из жизни богемы» по роману Анри Мюрже…
— Перечисленные вами фильмы практически невозможно сравнивать с «Процессом», настолько они стилистически разные… Гоголь, наверное, все-таки ближе к Кафке, чем Мюрже, но по стилю «Женитьба» и «Процесс» находятся на совершенно разных полюсах. Меня это даже радует, так как я очень не люблю снимать похожие друг на друга фильмы.
— В ваших фильмах музыка играет всегда особую роль. Можно сказать, она является одним из главных персонажей любого вашего фильма.
— Вы абсолютно правы. Я очень рад, что мне довелось поработать с прекрасным петербургским композитором и музыкантом Виктором Соболенко, который написал и исполнил весь саундтрек к «Процессу». Это по-настоящему мистическая, завораживающая музыка, передающая тончайшие нюансы психологического состояния главного героя. Я не очень пафосно говорю?
— О музыке можно и пафосно!
— Спасибо!
— Был ли у вас соблазн осовременить «Процесс», перенести действие в наше время?
— Соблазн может и был, но я довольно быстро его преодолел. Мне кажется, сам текст романа настолько современен и актуален, что дополнительно его осовременивать не было никакого смысла.
— То есть вы скрупулезно придерживались первоисточника?
— Во всем, что касается текста, да. В фильме нет никакой отсебятины. Актеры произносят только канонический текст. А вот что касается построения сцен, то мы много чего забавного вместе с актерами напридумывали, разумеется, в духе первоисточника. Очень важно понять, что художественный результат совершенно не зависит от того, насколько точно вы придерживаетесь букве романа. Главное, чтобы фильм сохранил кафкианский дух и обязательно имел свое собственное, неповторимое лицо.
— Удалось ли вам избежать влияния знаменитой экранизации «Процесса», выполненной классиком мирового кино в 1962 году?
— Надеюсь, что удалось. Мой фильм совершенно другой, прежде всего, по атмосфере. Несмотря на то, что у Уэллса снимались , и, уверен, мои актеры не хуже звезд мирового кино.
— Съемки проходили легко? Проблем не было?
— Проблемы были на каждом шагу. Честно говоря, мне совершенно не хочется брюзжать о многочисленных трудностях, без которых процесс создания фильма никогда не обходится. Главное, что у всей съемочной группы было такое всесокрушающее желание сделать этот фильм, что преграды рушились, как карточные домики. Мы шли к своей цели. И мы победили. Сам факт, что мы довели этот сложнейший проект до конечного результата, уже наша победа. А о достоинствах и недостатках фильма пусть говорят и спорят зрители...
