Назвав свой проект «Модный Петербург. Игровое пространство культуры», авторы выставки сделали его доступным не только для исторических музейных экспонатов, но и для интереснейших современных вещей. Среди подлинных предметов XVIII–XIX вв. — знакомые по широкому экрану костюмы киногероев...
Правда, эти вещи тоже необычные: в основе новой выставки — частная коллекция костюмов для картин легендарного «Ленфильма» («Пером и шпагой», «Господа присяжные», «Пушкин. Последняя дуэль», «Екатерина Вторая»). Собрала эту коллекцию из костюмов-реплик, не попавших по разным причинам в картины, собственно создательница самих костюмов — художник театра и кино, член Союза художников Санкт-Петербурга Анна Некрасова. Кроме того, что костюмы Анны абсолютно аутентичны, — ведь для их создания она подробнейшим образом изучала их исторические прообразы, — выставка представляет и материалы из фондов Всероссийского музея А. С. Пушкина: графические изображения Петербурга XVIII–XIX вв., листы модных журналов того времени, предметы декоративно-прикладного искусства, рукописные альбомы, стихи, ноты, рисунки, автографы... Именно на этой грани истории и современности рождается «игровое пространство». Впрочем, что, как не игра, и сама мода? Игра по своим правилам. И не только правилам одежды, обуви, манеры носить шляпки или перчатки. Но и по тем правилам, из которых складывался образ и стиль жизни: правил балов и дуэлей, карточных игр и маскарадов, приемов и салонной жизни, правил мужской и женской «половины» наконец!
«Благословляя колеи и рвы отеческой земли...»
Одним из первых экспонатов выставки стал дорожный костюм, созданный Анной Некрасовой для фильма «Пером и шпагой». Согласитесь, это очень точно отражает новую «модную» эпоху — время светской жизни, когда из теремов и опочивален в путешествие по европейским дорогам и российским ухабам выбирались в каретах, возках, кибитках уже не только мужчины, но и их жены. Посему и костюмы дорожные представлены в мужском и женском варианте.
«Там будет бал, там детский праздник...»
Бал и маскарад — главные развлечения светского человека нового времени. У каждого светского развлечения — свои правила, свой язык. Например, язык веера или мушек. Место мушки, раскрытый или закрытый веер, цвет веера и «местоположение» в правой или левой руке — все это было своеобразным шифром в молчаливом разговоре барышни и избранника ее сердца. А прелестная бальная книжечка, где расписаны все кавалеры и танцы вперед на весь бал, — была просто произведением искусства: ее обложку украшали драгоценными камнями и перламутром, странички делали из слоновой кости, а карандашик — из серебра.
Цветы, украшающие платье или прическу, или букет, отправленный даме, также были посланиями: если в дамском букете появлялся василек, это означало верность и искренность, жасмин — непорочность, белая роза — невинность... И упаси боже молодой барышне приколоть к корсету ярко-красные цветы — сие означает страсть, непристойную для невинности.
«Бренчат кавалергарда шпоры, летают ножки милых дам»
Основные требования к обуви относились не столько к форме и высоте каблука, сколько к цвету и материалам, из которого она сделана. Нарядную дамскую обувь чаще всего шили из прюнели — плотной и тонкой ткани capжевого переплетения. Прюнелевые туфельки носили самые элегантные дамы того времени, модницы обыкновенно имели не менее дюжины атласных башмаков. Нарядной мужской обувью были бальные туфли обязательно черного цвета. Зимой поверх легкой бальной обуви дамы надевали бархатные сапожки с боковыми застежками, а мужчины — меховые галоши. Перед выходом из экипажа их снимали и оставляли в карете. Естественно, на форменную одежду и на военный костюм эти правила не распространялись.
К балу готовы!
При Александре I на балах появились дамы в легких струящихся нарядах на манер античных образцов. К прическам прикалывали перья, на плечи накидывали короткий плащ а-ля римская тога. В 20–30-е годы XIX века частью бального дамского наряда были береты, токи и тюрбаны. В середине XIX века в обиход вошли кринолины, шелк и парча изысканной цветовой гаммы. Для мужчин с начала XIX века традиционной бальной формой был фрак. Часто надевали два-три жилета и галстук. В 1829 году даже вышла книга под названием «Описание и рисунки сорока фасонов повязывать галстух». Головным убором при фраке был цилиндр. Но все же военная форма считалась самой нарядной и привлекательной мужской одеждой!
Украшение
Дама в открытом платье обязана была иметь на шее украшение. Кольца и браслеты на балу носили, надев на перчатку. Среди мужских украшений — кольца, булавки для галстука и... драгоценные пуговицы — золотые, серебряные с эмалью, алмазами или вставками из фарфора, иногда из слоновой кости или сердолика. А для дам — плоские флакончики для духов, которые с помощью изящной цепочки носили на шее или прикрепляли к браслету.
Визитки и перчатки...
Светская жизнь в Петербурге заканчивалась скорее не за полночь, а ближе к рассвету. Посему и начиналась скорее к вечеру, чем с утра. До четырех дня наносили визиты, потом обедали, потом — опять наносили визиты. До начала развлечений, балов, виста, театра... Светский человек хорошо знал, что, входя в гостиную из прихожей, мужчина брал с собой шляпу, а женщина (ни в коем случае!) не снимала перчаток. И вообще, без перчаток дама, в лучшем случае, обедала, оставив их тут же, на стуле. Зато в XIX веке стало модно вместо глубокого поклона приветствие поцелуем в обе щеки. Но только для дам.
«Прогулки, чтенье, сон глубокий...»
Жизнь усадебная для барышни — это прогулки, вышивание, чтение французских романов, музицирование... То ли дело — развлечения в салонах! Игры, пение, разговоры. Одной из любимых салонных игр была шарада. Загадываемое слово раскладывали на несколько частей, и по маленьким мимическим сценкам, иллюстрирующим каждую часть, надо было определить целое слово. Получались маленькие «эскизы» спектаклей. Ну а игра в «живые картины» — это уже почти театральное представление. Впрочем, мужчины, конечно, предпочитали игру в бильярд, шахматы или карты. Но о картах речь — отдельно.
Что наша жизнь? Игра!
Один из важнейших экспонатов мужского кабинета — это, конечно, карты. Правила игры в карты — дело серьезное. Как и собственно карты — дело художественное: карты хранили в специальных шкатулках, которые заказывали ювелирам, даже мелки и щеточки для стирания записей на сукне вставляли в специальные инкрустированные или шитые бисером футляры. Деньги заменяли фишками, которые складывали в фарфоровые и серебряные лотки. Игра в карты волновала воображение поэтов и писателей, превращалась в легенды и анекдоты. Одной из самых популярных карточных игр XIX века был знаменитый банк (штос, фараон), в который, например играл легендарный пушкинский Германн в «Пиковой даме».
«Вот пистолеты уж блеснули...»
Не во всяком мужском кабинете хранилось оружие. И не у всякого светского льва дуэльные пистолеты всегда были наготове. И хотя в стенах Всероссийского музея Пушкина о дуэлях говорят сдержанно, но на нынешней выставке в мужском кабинете пистолеты представлены. Вот уж где правила соблюдались безукоризненно и точно — так это на дуэлях! И официальный запрет только обострял интерес к подобному выяснению отношений. Правила вызова, возможности примирения, разработка условий дуэли — всё это определялось участниками и секундантами поединка. Нарушения правил в этом случае, не в переносном смысле, были смерти подобны...
