Как при помощи гороха изобразить девятый вал, какое отношение «барабан-ворчун» имеет к поезду, можно ли проскакать галопом на руках и как снег заменить крахмалом — на все эти странные вопросы можно получить ответ на выставке «РеКонструкция шума».
Конечно, сегодня при помощи современной звукозаписывающей аппаратуры можно воспроизвести любой звук — от шума дождя до гула межзвездного космического корабля. Но, оказывается, какой бы «навороченной» ни была современная техника, никто не откажет себе в удовольствии собственными руками «сделать гром и молнию» или устроить ладошками бешеные конные скачки. Во всяком случае опыт этой выставки, проехавшей уже не по одному городу России, подтверждает: «сочинять» звук самому интереснее, чем просто слушать его в записи.
Ну и выдумщик!
Собственно изобретателем всех экспонатов этой выставки был один, но очень творческий человек: Владимир Попов еще до революции был артистом МХАТа, однако с детства увлекался звукоимитацией и пытался копировать различные шумы, а революция развернула его жизнь к любимому увлечению окончательно и бесповоротно. В 1920-е годы он занимается разработкой и созданием машин для шумового оформления спектаклей. В 30-е его изобретения начинают озвучивать кинофильмы. Так, именно с помощью изобретений Попова озвучивали легендарную картину Сергея Эйзенштейна «Александр Невский». Попов относился к своим машинам, как артист — к роли, музыкант — к партитуре: фантазировал, изобретал, усовершенствовал... Это были не шумы, а настоящий оркестр: так, звук поезда создавали несколько человек на нескольких машинах, следуя заданной партитуре... то есть техническому алгоритму. Он даже книгу успел написать — «Звуковое оформление спектакля».
Владимир Попов
Сегодня некоторые хитроумные механизмы Попова так и пылятся в театральных подсобках — бесполезные и ненужные в век научно-технического прогресса. И все-таки, прикасаясь к этим «инструментам» сегодня, мы как будто заражаемся творческим азартом изобретателя, придумавшего, как создать кваканье лягушки, стрекотание кузнечика, лязг гусениц танка, звон мечей... На выставке это доступно каждому, потому как созданная в Политехническом музее, «РеКонструкция шума» абсолютно интерактивна, и каждый здесь может стать «сам себе звукооформителем и шумовых дел мастером»!
Сложность озвучания спектакля заключалась в том, что для создания таких многосложных и многосоставных звуков, как гроза, пожар, орудийные выстрелы, на сцене (точнее, за сценой) стояла целая бригада «шумовиков» (от 3 до 7 человек и больше), которые должны были слаженно, как музыканты симфонического оркестра, надавливать, крутить, стучать, трещать, скрежетать... Только тогда сложные шумы звучали правдоподобно. Чтобы сделать приборы, требовалось большое умение, чтобы «играть» на них — долгие часы тренировок.
Мир, полный звуков и шумов
Попов в своей книге даже классифицирует изобретенные шумы: одни — батальные, другие — природные, третьи — индустриальные, четвертые — транспортные, пятые — бытовые... Машины, им созданные, могли имитировать как один шум — например стрекот кузнечика, так и несколько: например, механизм, воспроизводящий и грохот грома, и шум паровоза, и лязг заводских станков. Таким универсальным механизмом, например, был легендарный «барабан-ворчун» — чего только нельзя было изобразить, раскрутив его! А знаменитый «Перекат» при помощи гороха внутри специального контейнера изображал только один звук, но зато идеально — удары волн о пологий берег. Механизм с медицинским названием «Капельница» на самом деле может изображать и весеннюю капель, и шум дождя, а битву на мечах (что было суперважно для фильма «Александр Невский») воссоздавали, ударяя металлическими «лезвиями» о железные пластины — просто и эффективно!
Звуки, которые производили за сценой МХАТа мастера шумовых дел при помощи машин Попова, были настолько достоверны, что после спектакля слышались, например, такие недоуменные вопросы: «Интересно, каким образом за кулисами поместился целый табун лошадей?»
Камень, дерево, железо
Самые распространенные материалы для изготовления таких машин — это, конечно, дерево и металл — железо, латунь, чугун... Для шелеста и шороха уже нужны материалы потоньше — ткань, кожа, бумага. Где-то даже такой тонкий «материал», как воздух, пригодился — вдуваемый в механизм под напором, он воспроизводит звуки, например, вой ветра.
Кстати, когда организаторы проекта воссоздавали выставку, им пришлось, в первую очередь, обновлять именно «тонкие» детали — заново крепить ткань и даже собственными руками обрабатывать кожу животных!
И хотя история эта скорее техническая, но проект получился с приставкой «арт» — и потому что его создателем стал московский музыкант Петр Айду и целая «Музыкальная лаборатория», и потому что посетителей эта выставка вдохновляет, как хороший концерт: тут ведь сам создаешь звуки! Насколько увлекутся этой экспозицией в чопорном Петербурге, время покажет, но половину России «РеКонструкция шума» покорила — это уже факт.
Гром по-питерски
Каждая площадка для такой шумной выставки, конечно, требует и своей концепции. Для петербургской «РеКонструции шума» отвели три зала в «Этажах»: один из них стал «природной» средой, со стрекотом кузнечиков, шелестом листвы, грохотом грома, другой — индустриальным цехом со всеми вытекающими обстоятельствами и звучащими шумами, а третий — морским побережьем. Два десятка шумовых приборов будут в распоряжении каждого посетителя выставки: крутите барабаны, стучите по металлу, переворачивайте контейнеры, колотите по фанере! Главное — чтобы извлекаемый звук получался похожим на настоящий.
