Удивительно как эта весьма скромная — не по наполненности, по масштабам - выставка фламандского и голландского искусства способна рассказать много неожиданного о религиозной, и не только, жизни Нидерландов эпохи Реформации и Контрреформации.
Ветряные мельницы, тюльпаны, деревянные башмаки кломпы, глиняная посуда, сыр «гауда» — с чем еще ассоциируются Нидерланды?
«Эти милые, красно-зеленые домики,
Эти садики, в розах и желтых и алых...
… Эти старые лавки, где полки уставлены
Рядом банок пузатых, давно закоптелых...» — писал Брюсов.
Хорошо, но мало. Посему отправляясь на выставку, где тематика большинства произведений в силу музейной специфики посвящена событиям из истории двух церквей — католической и протестантской, религиозным и национально-освободительным войнам, неплохо было бы узнать, почему называть Нидерланды Голландией не совсем правильно, поскольку Южная (Фландрия) и Северная Голландии — лишь две из 12 провинций королевства, самые известные за пределами страны, отчего ее и стали неофициально называть Голландией. Нелишним окажется и знание о том, что протестантское вероучение вдохновляло художников северной Голландии на изображение библейских «историй», которые украшали дворцы знати, общественные здания, дома бюргеров, а в католической Фландрии основным заказчиком оставалась церковь, впрочем, это не мешало развитию разных жанров и направлений. А теперь можно и на выставку.
Разумеется, значительная часть произведений — на библейскую тему. От работы неизвестного художника «Иоаким и Анна», запечатлевшего встречу у Золотых ворот, которая произошла после того, как ангел возвестил радостную весть о грядущем рождении у Анны девочки, которой суждено стать матерью Иисуса до классического образца католической иконографии — «Поклонение волхвов» Якоба Корнелиаса ван Оостзанена, изображающей Мельхиора, Балтазара и Каспара — восточных мудрецов, пришедших помолиться младенцу Христу, и в образе королей символизирующих континенты — Европу, Африку и Азию.
Традиционное католическое мировоззрение представлено картиной «Христос у Марфы и Марии» анонимного фламандского автора: морализирующий подтекст непосвященный поймет не сразу, тем не менее: изображенные тушки животных — символ всего плотского, а яблоко и персик — грехопадения. Символы, аллегории и — опять же - морализирующий подтекст использованы и в работе «Святое семейство в гирлянде цветов» Яна Петера Брейгеля: белая роза — символ чистоты Богородицы, разноцветные тюльпаны — символ обращения девы Марии к Богу, а скорбь Богородицы демонстрируют ирисы.
Довольно обширна и «светская часть», представленная изображением церковных интерьеров — в частности, собора Онзе-ливе Фрауэкерк в Антверпене, запечатленного на картине Петера Неффса Младшего «Интерьер антверпенского собора»(произведения отца и сына Неффсов охотно приобретали церковные организации и частные лица в память о посещении собора, ставшего символом могущества католической церкви), портретами известных государственных и религиозных деятелей, как то принца Фридерика Генриха Оранского или пастора Иоханна Кокцея, картинами на темы светской жизни (например, «В парке» Луиса де Коллери) или сценами религиозных войн — яркий пример - «Захват Бриля гезами в 1572» Яна Лейкена.
Отдельного упоминания заслуживают редкие книги, позволяющие узнать о важнейших идейных проблемах, воззрениях и разногласиях — прижизненные издания знаменитого юриста Гуго Гроция, историка Тильмана ван Брахта и, конечно, первое научное исследование истории инквизиции — «История инквизиции с приложением книги приговоров Тулузской инквизиции за 1307-1323» Филиппа Лимборха. Впрочем, на этом наш обзор закончим. Конечно, о выставке можно говорить много, но лучше все увидеть своими глазами. Время есть.
