Музей в себе

«Сведения о жизни А. И. Куинджи дошли до нас, в основном, в виде воспоминаний его коллег и друзей: от художника не осталось ни писем, ни дневников, ни документов. Это фигура ускользания, мы мало что достоверно знаем о его жизни, исследователи спорят даже о дате рождения художника. Обстановка его музея-квартиры — это только интерпретация обстановки того времени, ведь вещи, принадлежавшие его семье, также не сохранились. И сами работы Куинджи посвящены ускользающей субстанции — свету. Композиции его картин — центральные, но в центре всегда пустота, пространство, свет — неосязаемое. Такова же композиция его творческой жизни — с пустотой в середине: на высшей точке успеха он принял решение перестать выставляться и в течение 30 лет не показывал своих работ. Только по следам от палитры на большом пальце его руки ученики догадывались, что художник продолжает работать, и уговорили его показать им свои картины. Уступив уговорам, Куинджи совершает то, что можно назвать «хэппенингом» — собирает учеников в мастерской, чертит перед ними на полу мелом линию и вывозит к ней мольберты с работами, скрытыми под черной тканью. Сдергивая поочередно покрывала, он обнажает результаты своего тайного труда. Художник существует на сцене и за сценой, и даже не показывая своих работ, он все равно остается художником. Вне стен галерей и музеев скрываются тайные механизмы, которые его формируют, на него воздействуют. Мы сами сделаем свой музей-квартиру внутри музея-квартиры Куинджи. Мы покажем там то, что обычно скрыто — стены нашей спальни, дневники, эскизы, предметы-инспираторы, личные фотографии и вещи. Что из этого достоверно, а что нет — пока что зависит от нас. Все эти вещи одновременно и наши, и его, они так или иначе связаны с тем, что мы знаем о Куинджи, а также о музее, а главное, — с тем, что мы знаем о пустоте и ускользании, о памяти и документации. Вторая линия — линия пейзажа, пейзажа как карты важных для нас мест и событий. Эти квазикарты, карты-картины мы разместим среди пейзажей учеников мастера. Все объекты нашего музея мы сопроводим традиционными музейными экспликациями».

Проект МишМаш (Миша Лейкин и Маша Сумнина). На русский язык mishmash переводится как мешанина, путаница, хаос. В свои работы МишМаш впутывает неподконтрольные им силы — ветер, воду, плесень, зрителя, etc., приводя таким образом в действие механизмы созидания гармонии из хаоса, исследуя взаимоотношения порядка и беспорядка. В результате работы МишМаш находятся где-то между жанрами и направлениями, в полосе неразличения, как бы в сумеречном свете, и заранее неизвестно, какую форму они примут — акции, инсталляции, картины, скульптуры, хлебной башни или гигантского лица.