В Санкт-Петербурге развернулся летний фестиваль искусств «Точка доступа». Его особенность в том, что он старается выводить театр в нетеатральную среду. Так, спектакли фестиваля проходят на вокзалах, в соборах, реальных квартирах. Однако, принципиально с иной стороны к задаче подошли швейцарские режиссеры Ян Дейвендак и Роже Барнат. При поддержке Швейцарского совета по культуре «Про Гельвеция», их спектакль «Пожалуйста, дальше (Гамлет)» проходит в театре, на Новой сцене Александринского театра, но только участвуют в нем не столько актеры, сколько реальные представители судебной системы России. У них нет сценария, нет ролей, у них не было репетиций. Всё, что им выдали перед началом, — это материалы «дела», в котором Гамлет обвиняется в убийстве Полония. В качестве пострадавшей стороны выступает дочь Полония, Офелия. Свидетелем приглашена мать Гамлета, Гертруда.
Режиссеры берут за основу вымышленную Шекспиром историю, но смешивают ее с другим, реальным уголовным делом. Таким образом, реальность переносится в пространство театрального вымысла, а театральный вымысел — в реальность.
Долгие месяцы до премьеры шла подготовка. В первую очередь, необходимо было подготовить материалы дела. На показе их раздают зрителям, в них содержатся подробные заключения судебно-медицинские экспертизы, фотографии вещественных доказательств, протоколы допросов. Сама по себе эта папка — мощный арт-объект, который можно смело издавать как новое переосмысление вечного «Гамлета».
Но этим авторы не ограничились. Для спектакля они отобрали трех актеров. На роль растерянного подсудимого, Гамлета, выбрали Семена Серзина. Болезненную пострадавшую, Офелию, исполнила Алена Старостина. В качестве матери Гамлеты, Гертруды, предстала величественная Роза Хайруллина. Их задача была самая сложная. До показа режиссеры выстроили на сцене типовую планировку питерской квартиры. Зрители ее не увидели, она нужна была только для репетиций. В этой квартире актеры осмысляли, кто же убил Полония, прорабатывали роли, выясняли, что и как произошло. На этом репетиционный процесс завершился, а комнаты благополучно демонтировали.
Попадая в зал зрители не видят никакой театральной бутафории. В пустом пространстве расставлены скучные столы, за ними сидят не менее скучные: судья, секретарь, прокурор, представитель пострадавшей стороны и адвокат обвиняемого. В зале также располагается криминолог-психолог, давший экспертизу психическому состоянию Гамлета. Важно, что это реальные специалисты, которые не играют в театрах, а посвящают свою жизнь реальным судебным процессам в реальных залах суда.
По замыслу постановщиков, роль судьи в спектакле должен исполнять реальный судья, но в России, по традиции, что-то пошло не так, и, при всем старании организаторов, судьи разрешения на участие в театральном действии не получили, поэтому их подменили коллеги адвокаты. Это уже хороший эффект от спектакля — показать, насколько часто российские судьи вынуждены выставлять себя на посмешище, что участие в спектакле европейского уровня для них — репутационный риск.
Каждый зритель, входя в зал, получает ручку и блокнот. Их ждет долгий, многочасовой судебный процесс. Он скрупулезно воссоздает все скучные и монотонные ритуалы реального суда российской системы. Но зрителей держит в напряжении не только некоторый абсурд происходящего (а он невольно возникает, поскольку на скамье подсудимых никто иной, как Принц датский), сколько возможность участвовать — после окончания судебного расследования случайным образом из зрителей будут выбраны шесть присяжных, которым предстоит вынести свой вердикт в отношении виновности Гамлета.
Поскольку дело об убийстве Полония смешано с реальным криминальным делом, найти ответ на вопрос, виновен Гамлет или нет — сложно. Доказательства вроде прямо на него указывают, он сам признает вину, но есть сильное ощущение, что он лишь покрывает кого-то очень для себя дорогого — либо возлюбленную, либо мать. Никто, кроме актеров, не знает, что реально случилось. Актеры никак не раскроют этого даже после оглашения приговора. Прокурор, адвокат и представитель потерпевшей стороны вовсе могут оперировать лишь материалами дела, допрашивая свидетелей и анализируя их ответы. Происходящее — даже не игра, а скорее «симулятор суда». Для реальных представителей судебной системы такие импровизации явно отдушина. Где еще им на американский лад в финале судебного процесса можно разразиться долгим монологом? А спектакль такую возможность дает.
Но самое ценное, что вовлекая в реальный суд, спектакль швейцарцев не столько дает какой-то неожиданный взгляд на «Гамлета», сколько показывает несовершенство нашей судебной системы. Ты вроде понимаешь, что парень не виновен, ты вроде даже понимаешь, кто именно виновен, но в ходе данного процесса установление личности преступника не имеет никакого значения — долгие часы тратятся на то, чтобы оправдать или приговорить Гамлета. Суд как театр — подобный дискурс в сегодняшней России крайне актуален. В перерыве одни зрители рассказывают, как ходили на суды к друзьям или сами попадали на скамью за участие в несанкционированных митингах, другие гадают, кто же убийца. И тем, и тем придется уйти со спектакля лишь с вопросами.
Российский суд присяжных Гамлета оправдывает полностью, даже несмотря на признание им собственной вины. Дело не отправлено на доследование, Гамлет не привлечен за дачу ложных показаний. Как не призывала судья руководствоваться фактами, россияне, если и голосуют, то голосуют впечатлительностью — милый парень, жалко его, вроде угрозы от него нет, чего ему 11 лет в тюрьме сидеть. Выходя со спектакля, ты понимаешь, что скучнее российского суда сложно что-то придумать. И вроде бы это не новость, но в то же время отчетливо понимаешь, что если хочется реально прозрачного и справедливого суда, то надо быть готовым скучать, трудиться, разбираться в деталях, а не ждать, чья финальная речь произведет большее впечатление и вызовет овацию. Нетрудно догадаться, что прокурор и обвинитель сыпали фактами, в то время как адвокат Гамлета оперировала демагогией и общими, но понятными широкой аудитории, постулатами. На ее стороне и оказалась «правда».
В России Гамлет полностью оправдан. И тут хочется напомнить, что согласно Шекспиру он действительно убил Полония. И это было далеко не последнее его убийство.
Спектакль, тем временем, отправился в Китай (где также оказалось проблемой получить согласие на участие в нем реальных судей). Показов в России больше не планируется, если только эксперты фестиваля-премии «Золотая маска» не номинируют этот спектакль. В таком случае, организаторам придется обеспечить еще показы в следующем сезоне для жюри премии.
