Случилось! В Мариинском театре появился спектакль, куда пускают только совершеннолетних, могут потребовать предъявить паспорт. На сцене — подчинение, абъюз, оргазм, изнасилование и убийства — без запретов и табу. Со сцены звучит: «я страдаю от тесноты одежд», «я пытался напасть на пахучий след нимфетки», «я выкрал мёд оргазма», «я не легкая на передок штучка», а также реклама презервативов ecstasy. Все это сопровождается красивой музыкой Родиона Щедрина и упаковано в стильные декорации художника-постановщика Бориса Кудлички. Такая она, новая мариинская «Лолита».
Изначально спектакль ставился совсем не для Мариинского театра. И даже не для России. Он шел в Праге. Дирижер Валерий Гергиев, который пристально следит за всеми исполнениями произведений Родиона Щедрина, эту постановку увидел и захотел такую же. Точнее ту же самую. Перенос назвали красивым словом «копродукция», хотя технически это полностью пражский спектакль (даже практически с тем же составом), просто теперь его показывают на Новой сцене Мариинского театра.
Написать оперу по произведению Владимира Набокова Родиону Щедрину предложил Мстислав Ростропович. Премьера 1994 года в Стокгольме была успешной, как и последующие дебюты в Перми и Германии. Пражская версия — четвертый поход за славой, который выглядит лучшим театральным воплощением этого материала. При том, что на протяжении почти четырех часов зрители пребывают в вязкой и удушающей пучине порока. Постоянно вращая сцену, режиссер Слава Даубнерова создает эффект головокружения. Мир выходит из равновесия. И вы уже не можете сказать, кто хороший, кто плохой, что правильно, а что неправильно. Плохие — все. Неправильно — всё. Господствующая перверсия испытает на прочность моральные ценности даже самых нравственно крепких людей.
Свою оперу Щедрин писал о грехе. У него нет раскаяния и искупления, но есть наказание — либретто построено как воспоминания насильника-педофила на судебном процессе. Эту отстраненность и переключение на возвышенные материи режиссер отлично дополнила подробными бытовыми сценами с тщательно проработанным психологизмом — от насилия и растления до инцеста и шантажа.
Поразительно, но факт: несмотря на все бытовые подробности, в спектакле нет ничего непристойного и эпатирующего. Обнаженное тело аккуратно прикрыто. Провокационные фразы — дословные цитаты из Набокова. Это спектакль свободных людей, затрагивающий актуальные проблемы подростковой сексуализации, домашнего насилия и токсичного замалчивания. И, пожалуй, это самое смелое и самое интересное произведение Щедрина. У каждого персонажа свой узнаваемый мотив. Резкие изменения настроения и тона способствуют развитию сюжета и поддержанию вниманию. Партитура раскрашена изобретательным набором необычных инструментов (здесь и тенор-саксофон, и челеста, и клавесин, и колокольчики, и погремушки, и бонго). А случайные звуковые эффекты, такие как звонок телефона, привносят элементы юмора.
Дирижер Валерий Гергиев внимателен и дотошен — к партитурам Щедрина он всегда подходит с особой щепетильностью. Баритон Петр Соколов в роли Гумберта Губмерта демонстрировал сильный голос и поразительную выносливость. Ему удалось крайне убедительное изображение одержимого, измученного внутренними демонами, больного человека. Энергичная сопрано Пелагея Куренная в роли Лолиты впечатляла прекрасной и деликатной колоратурой. Ей со зловещей легкостью поддался образ 12-летней непоседливой девочки. Меццо Дарья Росицкая предстала очаровательной и очень характерной Шарлоттой (матерью Лолиты), немного наигранной в своих эмоциях, переменчивой в желаниях, и отлично переключающейся от милой и трогательной до возмущенной и раздражающей. Еще одним открытием спектакля стал совсем молодой тенор Александр Михайлов в роли Клэра Куильти. Несмотря на то, что в Мариинском театре его пускают в расход (он занят почти в каждом спектакле театра), у него явный артистический талант, отличное владение голосом и гарантированно большое будущее. Успейте, что называется, услышать, пока еще это очень легко сделать.
Хотя опера может показаться пугающей и отталкивающей, она определенно заслуживает внимания и на сегодняшний день является одним из лучших оперных спектаклей Петербурга со времен «Войны и мира» Грэма Вика. В ней есть место как традиции, так и инновации. Это бесстрашная работа пусть о неприятном, но чрезвычайно актуальном и важном. Спустя полвека опера остается требовательной как к исполнителям, так и к публике. И тут остается только похвалить Мариинский театр за смелость.
