Немногие знают, что свою карьеру прославленный тенор Пласидо Доминго начинал как баритон. Завершить карьеру певец решил также баритоновой ролью, заглавной партией в опере Джузеппе Верди «Симон Бокканегра». Последние несколько лет он исполняет ее во всех ведущих мировых оперных домах. Билеты в кассах разлетаются с космической скоростью, несмотря на высокую стоимость. При этом, до последнего зрители не знают, станут ли свидетелями триумфа или слишком далеко зашедших амбиций. Действительно, Симон Бокканегра в исполнении Пласидо Доминго звучит как тщеславный проект, прихоть звезды. И, безусловно, сегодня только Доминго может такой проект осуществить.
Видимо сказывается баритоновое прошлое, но в низком диапазоне у легендарного тенора всегда был насыщенный звук. Как подмечают критики, «красное дерево» там, где у других теноров ДСП. Тем не менее, партию Симона Доминго поет именно теноровым тоном, что переворачивает некоторые аспекты с ног на голову. Низкие фразы, которые должны из уст первого дожа Генуи, вышедшего из простолюдинов, звучать разговорно и обыденно, звучат вымученно и грубо. В свою очередь, мысли, которые обычно в баритоновом исполнении добавляют персонажу некоторого усилия, словно он с трудом их формулирует, у Доминго выходят с легкостью раскаленного ножа, прорезающего масло. В исполнении Доминго Бокканегра получился принципиально другим человеком, совсем не тем, к которому привыкли поклонники оперы, и, пожалуй, это логично, так и должно быть, когда легенда уходит со сцены.
Конечно, доминговский Бокканегра не совсем то, что имел в виду Верди. Но имеет ли это значение? Не в этот раз. Доминго создает убедительный характер на своих собственных условиях. В конце первого акта, когда заседание совета погружается в хаос вокруг него, Доминго мало что делает, кроме как восседает на троне и поет, но эффект захватывающий. Если в первые минуты оперы растрепанный и лихой корсар звучал и выглядел слишком старческим и измученным жизнью, то в образе пожилого и мудрого Дожа Доминго безупречен.
Ансамблю солистов Мариинского театра (Татьяна Сержан, Юрий Воробьёв, Мигран Агаджанян, Роман Бурденко и Глеб Перязев), находившихся на одной сцене с легендой, совершенно ничего не нужно было делать. Даже играть свиту короля. Их артистизм заметно уступал знаменитому певцу, культура пения казалось слишком грубой, лишенной нюансов. Но надо отдать должное, Доминго совсем не стремился купаться во внимании публики, регулярно подтягивая коллег до своего уровня и охотно разделяя с ними свои достижения.
На редкость полон внимательности и сдержанности был и дирижер Валерий Гергиев. Понимая репутационную выгоду такого сотрудничества, он вел оркестр мягко, опасаясь лишний раз заглушить звездного солиста или доставить ему иные неудобства. Постановка режиссера Андреа Де Розы «явлению звезды народу» nfr;t подошла максимально — пустая режиссура, где каждый исполнитель сам по себе, сам наполняет свою роль комфортными жестами, узнаваемыми «фишечками» и природным артистизмом. Последнего Доминго не занимать. Даже там, где партия Бокканегры была тяжела для 79-летнего исполнителя, он виртуозно выезжал на умеренном и убедительном драматизме, сохраняя величественное достоинство и благородство.
