В концерте «Чайковский гала» 12 октября, в День Чайковского, действительно, участвовали только звезды первой величины.
Екатерина Щербаченко, сопрано Большого театра, лаурет множества международных конкурсов, в 2009 году стала победительницей конкурса «Певец мира». А в программе петербургского концерта победительница конкурса в Кардиффе исполнила ариозо Иоланты из одноименной оперы Чайковского и дуэт Иоланты и Водемона с Александром Антоненко.
Екатерина, в 2009 году вы стали победителем конкурса «Певец мира». Расскажите нам, как это произошло?
Это стало очень важным событием в моей жизни и в карьере. Конкурс «Cardiff Singer of the World» проводит BBC, и перед победителями этого конкурса открываются очень широкие перспективы. Кстати, на прослушивании в Москве я исполняла музыку Чайковского – сцену письма Татьяны. И в результате поехала в Кардифф.
Значит, именно музыка Чайковского открыла для вас дорогу к «Певцу мира»?
Да, я считаю, что именно «Письмо» растопило сердца слушателей и жюри. Всегда, и особенно на конкурсе, важно выбирать те произведения, которые тебе безоговорочно подходят и восхищают тебя. В финале конкурса пришлось соревноваться с итальянским тенором, японским сопрано, чешским басом и украинским контр-тенором, то есть с, практически, полным спектром оперных голосов.
Действительно, после победы на конкурсе перед вами открылись мировые сцены?
После конкурса я заключила контракт с одним из лучших мировых музыкальных агентств, получила приглашения в Ла Скала, Оперу Монте Карло, Метрополитен-Опера, Баварскую оперу... В Ла Скала, кстати, я пела в «Турандот» Верди, а за дирижерским пультом стоял Валерий Гергиев.
А как вы отнеслись к приглашению участвовать в петербургском Дне Чайковского?
По-моему, День Чайковского – это замечательная идея. И прекрасно, что есть не только спортивная, но и Культурная Олимпиада «Сочи-2014». Я очень благодарна за приглашение на это событие, особенно признательна Екатерине Галановой, которая подняла на своих хрупких плечах организацию этого события и нашего концерта.
Опера «Иоланта», photo M.Logvinov
Иногда у слушателей к Чайковскому отношение неоднозначное: некоторые считают его чрезмерно сентиментальным...
Я знаю о такой точке зрения, но, наверное, это зависит о исполнителя: Чайковский – очень глубокий психолог и философ. Считать его чрезмерно сентиментальным можно, только поверхностно воспринимая его музыку. Хотя в чувственности и в сентиментальности в хорошем тоне нет ничего плохого. И хотя для меня, как для певицы, музыка Чайковского, конечно, хорошо знакома, но, когда в Большом театре Дмитрий Черняков ставил «Евгения Онегина», я будто заново услышала эту музыку. Потому что пришлось осваивать ее буквально «по миллиметру». И теперь мне кажется, что это один из самых удачных оперных спектаклей Большого театра.
Он не кажется вам слишком осовремененным?
По-моему, для Чернякова было важнее показать не «современный антураж», не приметы эпохи, а сделать для слушателя чувства и переживания героев более близкими и понятными. Скорее режиссер здесь создает особенное настроение, делает акцент на переживаниях героев, и в этом спектакле это главное.
Теперь вы часто работаете за границей. Как оценивают нашу оперную школу за рубежом?
В идеале мы все, и русские, и западные певцы, стремимся к единому эталону звука, обладающего вполне определенными качествами – полетность, яркость, красивый тембр. Поэтому русские оперные звезды вокально легко вписываются в западные постановки. Но в то же время наших певцов отличает особая глубина погружения в образ. Наверное, это то, что мы привыкли называть загадочной русской душой... А русские оперы без нее петь вообще противопоказано.
Все-таки для вас как для певицы интереснее «Евгений Онегин» или «Иоланта»?
Я люблю петь Татьяну Ларину, многое в моей жизни связано с этой партией! Партия Иоланты мне также очень интересна: во-первых, это довольно сложная партия для сопрано, и, во-вторых, Иоланта очень сложна и необычна, как образ – ведь именно благодаря ей, ее чувству, в опере должно произойти чудо. В музыке звучит такая красота, такая лучезарная энергия... В финале музыка Чайковского почти «излучает» этот всепоглощающий свет, объединяющий всех героев. Если это удается воплотить на сцене – это прекрасно!
