Александр Строев привык совмещать несколько занятий сразу: сниматься в кино, ставить спектакли, работать на телевидении, играть на сцене Молодежного театра, успевать на тренировки по боксу. А с недавних пор он занялся педагогикой и со своим актерским курсом выпустил спектакль о войне – «Эхо».
Фото: Вячеслав Архипов
О том, какими путями актер приходит к режиссерской профессии, о будущих премьерах и сериалах, «за которые не стыдно», Александр рассказал в интервью «ВД».
Александр, на улице такой прекрасный воскресный день, у людей праздничное настроение, а вы сидите со студентами в аудитории... Так увлечены учебным процессом?
Я пытаюсь учить студентов так, как нас учил Аркадий Иосифович Кацман – выдающийся педагог, один из лучших в Советском Союзе. Нас приучали к тому, что актерская профессия – это повседневный труд. Нет и не будет выходных, праздников, а работать придется с 9 утра и до 12 ночи.
Расскажите о спектакле, который вы поставили на курсе. Уже играете его для зрителей?
Это спектакль по военной прозе советских писателей: Бориса Васильева, Твардовского, Рощина. В нем звучат песни Высоцкого, Окуджавы. Для меня важно, что сделать спектакль о войне предложили сами студенты. Что они об этом знали? Сталин, Гитлер, мы победили – все! Но, работая над спектаклем, им пришлось погружаться в материал, я сам сидел в архиве, делал выписки... Я вижу их отношение к этой теме. Оно настоящее. И слезы на сцене настоящие. Ближайший спектакль мы сыграем 27 января на сцене театра «Алеко».
Скажите, а зачем вам, востребованному артисту, брать на себя такой груз ответственности за будущее этих детей?
Моя задача – научить их профессии. И чем лучше я это сделаю, тем больше у них шансов выжить. Но никаких гарантий в нашем деле быть не может. Ни для кого. Так было всегда. Когда мы учились, нам тоже никто не обещал счастливого финала.
Вы им говорите о том, что актерская профессия – одна из самых зависимых и нестабильных?
Главное, чтобы они поняли, что актер – это не спринтер, а стайер, бегун на длинные дистанции. Мало рвануть на 100 метров и взять приз. Через пять лет тебя могут забыть, а еще через десять ты снова будешь в обойме. Но всю эту дистанцию надо пробежать, а не лежать на диване.
В Молодежном театре вы сейчас заняты в трех спектаклях: «Касатке», «Трех сестрах», «Короле и принце...» Вам этого достаточно?
Мне достаточно, а кому-то, может быть, надо играть каждый день. Я спокойно отношусь к паузам в работе. Это значит, что появляется возможность заняться чем-то другим: студентами, съемками... Никакой трагедии из этой ситуации не делаю. Точнее сказать, пока не делаю. (Смеется.) Кстати, весной в Молодежном театре должны начаться репетиции спектакля по пьесе Гюго «Король забавляется», в котором я буду занят.
В какой момент вы поняли, что вам мало быть только актером, а нужно самому создавать события?
Я убежден, что к режиссуре люди не приходят простыми путями. Поэтому зафиксировать конкретный момент принятия решения невозможно. Знаю, что всегда к этому тянулся, а азы профессии нам дал Аркадий Иосифович Кацман. С нашего актерского курса несколько человек занялись режиссурой: Иван Латышев, Борис Бирман...
Спектакль «Касатка»
Спектакль «Король и принц, или Правда о Гамлете», который вы поставили в Молодежном театре, публика приняла очень хорошо, а вот критики не все были лояльны. Вас это сильно задело?
Да, были две критические статьи оскорбительного, даже хамского тона. Но я не обижаюсь на этих людей. Они деньги так зарабатывают. А вообще, я очень уважительно отношусь к критике. Из объективной профессиональной статьи можно выудить для себя немало полезных, правильных вещей.
Вы ведь еще и сериалы снимаете. Что вы такого поняли об этой профессии, о чем раньше не догадывались?
Я учу студентов: «Не задавайте вопросов режиссеру. Просто делайте что он просит. Ему виднее». И на площадке говорю актеру: «Молчи и делай». Но в любом случае никогда не позволю себе обидеть актера. Считаю это недопустимым – наорать, оскорбить человека... Ну а если на меня кто-то повысит голос, мы просто на этом закончим работу.
То есть вы не считаете, что таланту можно простить все?
Кто хочет, пусть прощает. И я знаю такие примеры, когда люди в театре годами терпят издевательства. Я к этому не готов.
В театре вы играете Чехова и Толстого, а популярным стали благодаря сериалам. Не обидно?
Очень правильный вопрос. Актеры между собой шутят: «Для чего мы учились в институте на произведениях Чехова и Достоевского, если играть приходится в пьесах Пупкина?» Действительно, художественный уровень большинства сериалов ужасающий, тексты пишут бывшие милиционеры: «Здорово! Как дела? Опергруппа – на выезд!» Все! Как это играть? Про что? Но есть сериалы, за которые мне не стыдно. Например, «Столыпин. Невыученные уроки», в котором у меня была интересная роль. К сожалению, его показали в очень неудобное время: летом, в выходные, в три часа дня. Кто его видел? Мои родители и жена. Вот это обидно.
Меня всегда удивляло, как актеры, которые мечтают о популярности, как только ее добиваются, начинают стонать: «Житья нет, надоело...» Вам лучше, когда вас узнают на улице или когда не узнают, и вы спокойно можете заниматься своими делами?
Актерская профессия предполагает узнавание. Если ты достиг популярности – это прекрасно! Значит, ты работал не зря. Другое дело, когда актер становится мегапопулярным и не может шагу ступить без вопросов: «С кем это он пришел? Что за девушка? Где жена?» (Смеется.)
В одном из ваших давних интервью я прочитала, что вы каждое утро пробегаете 5 километров. Полезная привычка осталась?
Я много занимаюсь спортом: тренировки, боксирую через день. Изначально стимулом была профессия: предложат сыграть Рэмбо, а ты не в форме? А сейчас уже нет смысла останавливаться. Да и организм требует нагрузок. И потом, вдруг еще придется сыграть супермена? Тогда поздно будет начинать качать мышцы в спортзале. Просто я должен быть к этому готов. Это главный принцип актерской профессии: «Будь готов!»
