Когда разговариваешь с Валентиной Паниной, начинаешь верить, что в мире нет плохих людей и безвыходных ситуаций и что актриса знает рецепт, как правильно жить — в театре и не только. В этом году Валентина Викторовна отмечает сразу два юбилея — 45-летие творческой деятельности и 25 лет служения Театру им. В. Ф. Комиссаржевской.
— Из того, о чем вы мечтали, когда были студенткой Щепкинского театрального училища, все в вашей жизни сбылось?
— Знаете, у меня не было каких-то конкретных мечтаний. Хотелось жить интересно, многое увидеть, почувствовать. Мое поколение не верило, что «человек рожден для счастья», мы думали, что жизнь — это борьба и каждый из нас должен пройти через свои испытания. Поэтому меня, девчонку из Омска, так манил Ленинград — блистательный город с трагической историей.
— После окончания училища вас приглашали в Малый театр, но вы выбрали Александринку. Никогда не жалели, что не остались в Москве?
— Были моменты, когда я сомневалась в правильности своего поступка. Но я ведь по знаку зодиака — Весы и постоянно в сомнениях. Думаю пойти направо, а через минуту уже колеблюсь: может, надо было налево свернуть? (Смеется.) Но, с другой стороны, сомнения бывают полезны, ведь благодаря им рождаются новые пути в жизни.
— Читая ваши интервью, обращаешь внимание на то, что вы никогда ни на что не жалуетесь. Вас так родители воспитали или это мудрое отношение к жизни пришло с годами?
— Я с юности — наверное, инстинктивно — пыталась радоваться тому, что у меня есть, и не переживать по поводу того, чего у меня нет. Даже в материальном плане. Когда только приехала в Ленинград начинающей актрисой, зарплата была маленькая, но я радовалась, что есть морковка-капуста — недорого, да и для фигуры полезно. Сама мастерила концертные платья, из мужских рубашек перешивала кофточки и получала удовольствие — ведь это тоже было творчество. Сегодня я понимаю, что именно этот радостный, открытый, незащищенный взгляд на мир, на людей очень помогал мне в жизни и спасал в опасных ситуациях.
— Что вы имеете в виду?
— Однажды, еще будучи студенткой, я поехала домой, в Омск, на годовщину свадьбы родителей. Купила двадцать гвоздик, положила их в большую сумку. Денег у меня не было, хватило только на билет в один конец. Вдруг объявляют, что рейс откладывается до шести утра. Сижу в аэропорту, жду, разговорилась с какой-то девушкой, и она пригласила меня к себе домой — тут, говорит, недалеко. Подошли двое ребят, и мы все вместе отправились к ней на квартиру. Дорогой они меня все расспрашивали: что в сумке, почему легкая. А я, совершенно ничего не подозревая, рассказала им куда лечу, где учусь... Пришли в какой-то полуразрушенный дом. Но меня и это не насторожило, наоборот, показалось интересным. Болтаю, ни о чем не подозревая... Я только потом поняла, что, так как денег со мной никаких не было, и дорогих «висюлек» я не носила, интереса для них я не представляла. В четыре утра они меня выпроводили, а я еще и телефон свой хотела оставить. Наверное, подумали: «Дура полная!» (Смеется.) А ведь могло все по-другому закончиться...
— Как актриса, вы часто были счастливы?
— Я была счастлива, когда себя не оценивала и не ждала чужой оценки. Потому что даже когда меня хвалили, я всегда говорила: «Ой, что вы! Скажите лучше, что у меня не получилось?» (Смеется.) Я приставала с этим вопросом ко всем. Даже когда вышла замуж, на следующий день после свадьбы сказала супругу: «Скажи, какие у меня недостатки? Я хочу над ними работать». (Смеется.)
— Из тех, с кем вам довелось работать, но кого сегодня с нами уже нет, кого вам особенно не хватает?
— У меня был потрясающий случай, связанный с Владиславом Игнатьевичем Стржельчиком. Мы несколько лет вместе ездили по стране с творческими вечерами. Один раз приехали в какой-то сельский Дом культуры — декабрь, холод, огней нет. И тут еще выясняется, что в селе карантин по гриппу, концерт отменили, а нас не предупредили — телефонов-то не было. Заглянули в зал, а там сидят человек тринадцать мальчишек. «Это кто?» — спрашивает Владислав Игнатьевич. Оказалось, ребята из интерната, которые пришли в пургу за шесть километров посмотреть на Стржельчика. И он сказал: «Через десять минут мы будем готовы». Как он играл! На каком подъеме! И если вы меня спросите, о чем я мечтаю, я отвечу: как можно чаще убеждаться в красоте человеческой души.
— Какую роль вы считаете подарком судьбы?
— Я люблю их все, даже те, которые были неудачные, потому что в каждой из них я делала все, что могла. Но есть спектакли, которые сформировали меня не только как актрису, но и как человека. Это, конечно, «Элегия» в Александринском театре в постановке Ильи Сауловича Ольшвангера. Встречи с ним и Бруно Артуровичем Фрейндлихом для меня были каким-то счастьем невероятным, которое запомнилось на всю жизнь. Это спектакли «Много шума из ничего» и «Моя любовь Электра» — тоже в Александринке, «Фантазии Фарятьева» в «Русской антрепризе имени Андрея Миронова».
— Ваши уходы из театров — Александринского, а потом и «Балтийского дома» — вам трудно давались?
— Конечно, очень трудно. Эти обстоятельства не стоит обнародовать. Я уходила с благодарностью за все хорошее, что там было. Театр — это сердечное дело. А когда расходятся двое, даже при внешнем благообразии, внутри бурлят такие страсти!
— Когда вы двадцать пять лет назад пришли в Театр имени Комиссаржевской, было предчувствие, что вы здесь останетесь надолго?
— Меня позвал в театр Рубен Сергеевич Агамирзян. Он увидел меня в СТД и сказал: «Валя, мне кажется, тебе сейчас очень плохо. Приходи, тебе будет у нас хорошо». Я была уже взрослым, сложившимся человеком и понимала, что многое будет зависеть от меня, от моих личных качеств. Жизнь в театре — это всегда работа над собой, умение терпеть. А в этом театре я поняла, что мое счастье — любить театр, даже если он не всегда проявляет взаимность. Я с огромной нежностью отношусь к нашему театру. Даже если не принимаю какой-то спектакль, я понимаю относительность моего восприятия. Потому что молодежь просто сходит с ума от восторга! (Смеется.)
— Сейчас у вас два спектакля в репетуаре театра — «Страсти по дивану» и «Невольницы». Вам этого достаточно?
— Последнее время я много снималась, и театр шел мне на встречу, давал возможность отлучаться на съемки, за что я всем очень благодарна. А если вдруг наступает момент, когда нет новых ролей, значит, это время нужно тебе для размышлений о жизни, которая изменчива, как река: что ни день — новые берега, острова, закруты, отмели.
— Чего бы вам еще хотелось от судьбы?
— Я хочу научиться творчески жить. Каждое утро ощущать благодарность за еще один подаренный день, за то хорошее, что дается мне.
Я точно знаю: чем сильнее и искреннее твоя благодарность, тем больше счастья и добра приходит в твою жизнь.
