Премьера спектакля «Алиса» с в главной роли стала настоящим культурным событием для театрального Петербурга в этом сезоне.
Постановка Могучего однозначно станет новой страницей истории Большого драматического театра им. Г. А. Товстоногова. Что именно запишут на этой странице — пока не ясно. Станет ли «Алиса» первым спектаклем в новой эстетической концепции БДТ или запомнится, как некий значимый, но единичный эксперимент — сказать трудно. В любом случае про «Алису» будут еще долго говорить, как говорили о спектакле других великих театральных деятелей начала XX века — художника и режиссера Эдварда Гордона Крэга и актрисы Элеоноры Дузе — «Росмерсхольм». Сравнение здесь не случайно: спектакль 1906 года, ставший значительным событием в истории театра, предварял новую эпоху театрального искусства, но вместе с тем сталкивал, соединяя в себе, различные эстетические тенденции.
В спектакле «Алиса» столкнулись новаторство режиссуры создателя «Формального театра» Андрея Могучего с народными артистами Большого драматического театра им. Г.А. Товстоногова, скажем мягко, не привыкшими к эстетике постдраматического театра. Нельзя сказать, что при этом столкновении кто-то сильно пострадал, но вопрос, что вышло у постановщиков — симбиоз или комменсализм*, напрашивается сам собой.
Уже много раз повторялось, что для создателей спектакля этот опыт невероятно ценен и что актерскому составу БДТ, одному из лучших театральных коллективов российской сцены, было действительно любопытно поработать с Андреем Могучим. Однако, мало кто взглянул на этот союз с точки зрения проблемы взаимодействия художников, являющихся носителями совершенно разных эстетических принципов.
Основой «работы на сопротивление» стал драматургический текст постановки. Сюжет «Алисы» отчасти напоминает произведение Льюиса Кэрролла: главная героиня Алиса (Алиса Фрейндлих) застревает в лифте (не буквально, но метафорически — кроличья нора) и, ожидая ремонтников, погружается в свои мысли (Страну чудес), из которых она не может найти выхода. Бессознательное (или сознательное?) увлекает ее все дальше и дальше в глубину ее памяти, где она встречает людей, с которыми сталкивалась в разные моменты своей жизни.
Сам текст был сочинен даже не тремя авторами, которые указаны в программке (Андрей Могучий, Сергей Носов, Светлана Щагина), а практически всеми участниками постановки. Один из авторов текста, прозаик и драматург Сергей Носов, так прокомментировал творческий процесс на пресс-конференции, посвященной премьере спектакля: «Что касается текста — это коллективная работа. И главным драматургом здесь был Андрей Могучий. Все создавалось в режиме мозгового штурма. Методом проб и ошибок был отобран текст. Материала было создано намного больше, чем в итоге вошло в спектакль. А из оставшегося можно еще составить две или три пьесы, но там возникла бы совсем другая история. Я в какой-то момент просто отошел от работы, потому что почувствовал, что стал мешать трудовому коллективу. И дальше все развивалось по каким-то для меня неведомым законам».
Андрей Могучий, отвечая на вопросы журналистов, пояснил, что спектакль не автобиография Алисы Фрейндлих вопреки распространенному убеждению многих. Режиссер утверждает: «Нельзя говорить, что это история конкретно про кого-то из нас. Скажем, про исполнительницу главной роли. Нет. Это симбиоз коллективного универсального опыта. Например, когда мы сочиняли текст, я часто вспоминал про свою маму. Это странным образом смешалось с воспоминаниями других людей. Нельзя утверждать, что это история Андрея Шаркова или моя история. Потому что моя история соединилась частично с историей Шаркова, и была приписана героине Алисы Бруновны. В одном монологе может быть три истории разных людей. Такой был механизм создания этих текстов».
Первый опыт работы с драматургическим текстом такого рода вызвал у артистов БДТ интерес и вместе с тем недоумение. К примеру, один из участников спектакля народный артист России Геннадий Богачев, высоко оценив работу Андрея Могучего, задал режиссеру вопрос, который напрямую касается дальнейшей политики БДТ: «Глядя на ваши предыдущие спектакли, у меня создалось такое впечатление, что вы побаиваетесь профессиональных драматургов. Такое впечатление, что вы не доверяете им, а пытаетесь все за них придумать самостоятельно. Вопрос такой: будет ли в БДТ принята какая-нибудь драматургия, над которой мы вместе будем работать, изобретать, придумывать, вскрывать, но при этом пьеса будет уже готовая, чтобы мы на бегу-то ее не сочиняли? Сочинять ее на бегу, конечно, тоже интересно. Это мой первый опыт за сорок лет жизни в БДТ. Мне он понравился, и я согласен так работать, но иногда мне хотелось бы играть Шекспира, Мольера, Горького и других хороших драматургов...»
Ответ Андрея Могучего на вопрос Геннадия Богачева можно в принципе воспринять как программу: «Я уже говорил, что в репертуарной политике, которая будет нами предложена на ближайшие несколько лет, будут естественно и готовые пьесы, и романы. Постановка «Алисы» не означает, что с сегодняшнего дня театр стал кузницей для сочинения пьес. Почему сейчас так получилось? Ну, это свойство моего сегодняшнего художественного периода. Пять-шесть последних моих работ были сочинены именно таким образом. У меня есть недоверие к современной драматургии. И еще мне иногда кажется, что как-то неловко участвовать в соревнованиях по Чехову, например. Наоборот, интересно попробовать сделать спектакль не по пьесе. И в этом смысле это очень провокационно для нас. Мы начали с такой достаточно опасной работы. Я не хочу говорить слово «эксперимент», потому что в искусстве все — эксперимент. Ты никогда не знаешь, что в итоге получится. Творчество, как говорил мой знакомый, это создание нового.
В программе развития театра я хочу предложить режиссеров, которые ставят пьесы. Нюганен**, к примеру, будет ставить пьесы. И многие другие режиссеры, с которыми я веду переговоры. Я хочу, чтобы театр обогатился новой мощной режиссурой, которая умеет работать с пьесой и умеет работать с артистом. Это приоритетное направление. Потому что есть много любимых мною режиссеров, которые идут другим путем, работают, например, с визуальным театром. Но с ними я даже переговоров не веду, потому что мне интересны режиссеры, которые смогут работать с артистами и развивать традицию БДТ. Она уникальна, она существует, и она жива.»
*Комменсализм — способ совместного существования двух разных видов живых организмов, при котором один из партнеров этой системы извлекает пользу от взаимоотношения, а второй — нет.
** В конце прошлого года Андрей Могучий провел театральный фестиваль, на котором были показаны спектакли Ивана Вырыпаева и Эльмо Нюганена. Предполагается, что Нюганен будет одним из тех режиссеров, кого пригласят для новых постановок в БДТ. К слову сказать, он уже имел опыт работы с артистами театра, которые участвовали в его постановке «Аркадия» (1998).
Фото: официальный сайт БДТ им. Г.А. Товстоногова.
