Легко ли быть молодым режиссером? Хорошим режиссером становятся не сразу. Конечно, дар виден и в студенческих работах, и в дипломном спектакле, но свой язык, стиль, почерк, а главное — мировоззрение отшлифовываются годами. Поэтому условно молодыми режиссерами мы обычно называем тех, кому не исполнилось сорок лет. Петербургская молодежная премия «Прорыв» ставит рубеж пораньше — до 35. ВД задал представителям нового поколения петербургских режиссеров несколько вопросов.

1. Кто и что повлияло на выбор профессии?
2. Где вы сегодня служите, что ставите? В Петербурге идут ваши спектакли?
3. Можно ли стать хорошим режиссером, не возглавляя свой театр? То есть
можно ли стать собой, подстраиваясь под художественное руководство,
запросы давно сформировавшегося коллектива?
4. Нужно ли молодому режиссеру работать в большом репертуарном театре,
на большой сцене, чтобы стать профессионалом? Или достаточно делать
спектакли, проекты в камерных театрах?
5. Молодой режиссер — это тот, кого артисты могут не слушать: ты, мол, еще
молодой, а вот я — народный, я — заслуженный… Вам это знакомо?
6. У кого из современных режиссеров вы учитесь до сих пор?
7. На что вы прежде всего обращаете внимание при выборе пьес для постановки?
8. Театр должен идти в ногу со временем и техническим прогрессом? Каким
языком должен разговаривать театр в современную эпоху, когда есть кино
в 3D, Интернет, компьютерные игры, айфоны, айпады и прочие гаджеты?
9. Самое сильное зрительское впечатление последнего времени?

Дмитрий Волкострелов

СПбГАТИ (Санкт-Петербургская государственная академия театрального искусства) • мастерская Л. А. Додина • 2007

1. Случайность и родители.
2. Сейчас работаю над спектаклем в московском Театре Наций под рабочим названием «Русский романс». В Петербурге идут спектакли Театра post — «Июль», «Хозяин кофейни», «Лекция о ничто», «Shoot / Get Treasure / Repeat». В ТЮЗе — «Злая девушка», «Танец Дели», «Беккет. Пьесы» и в театре «Приют Комедианта» — «Любовная история».
3. Можно. Потому что работа ведется, в том числе и с контекстом театра, в который тебя пригласили. Но также с контекстом работа ведется и в любом другом пространстве. Но это, конечно, возможно лишь в ситуации доверия. «Подстраиваясь», можно научиться быть режиссером, но не художником.
4. Кому-то нужно, кому-то нет. Вопросы театрального профессионализма, мастеровитости не представляются мне самыми важными в работе режиссера.
5.Нет, не знакомо.
6. У всех и ни у кого. Не стал бы выделять.
7. На мысли и форму текста. Что по сути своей едино.
8. Театр ничего не должен, кроме того, что должен быть театром, а видение того, каким должен быть театр, у всех раз-
ное, — значит, и язык разный. И это хорошо.
9. «Swamp Club» Филиппа Кена на фестивале «Александринский».

Борис Павлович

СПбГАТИ • мастерская Г. Р. Тростянецкого • 2004

1. Последовательно: проректор Театральной академии Павел Викторович Романов, который вел занятия в нашей школе № 203. Моя жена Оля (когда она еще была будущей женой) — с нею я впервые стал ходить в театр, с нею вместе принимал самые важные жизненные решения, она повлияла на становление моего художественного вкуса. Геннадий Тростянецкий — это он взял меня в режиссеры. Андрей Могучий и его спектакли «Love will be later» и «Школа для дураков». Ежи Гротовский и тень его Лаборатории, которая всегда где-то витает надо мной.
2. С 1 ноября получает питерскую прописку в репертуаре БДТ им. Г. А. Товстоногова спектакль «Видимая сторона жизни», который мы сделали с актрисой Яной Савицкой еще в Кирове по автобиографической прозе Елены Шварц. Теперь героиня спектакля, она же автор, вся жизнь которой сложнейшим образом переплетена с БДТ, таким метафорическим образом возвращается домой. Здесь же, в БДТ, я работаю режиссером и занимаюсь образовательными проектами — в скором времени вы сможете увидеть конкретные результаты наших экспериментов, которые начались еще в прошлом сезоне.
3. Большой вопрос, какой коллектив в большей степени навязывает свои запросы — тот, с которым ты сотрудничаешь «по горизонтали», или тот, которым руководишь. Ответственность за творческую судьбу всего коллектива, которая лежит на художественном руководителе, — это очень серьезная штука. В чем-то она развязывает руки, но в чем-то ложится на плечи тяжелой ношей. Не знаю. Я еще не определился внутренне с этим вопросом. Но что точно могу сказать — в прямой связи с качеством спектаклей это обстоятельство не находится.
4. Думаю, нужно. Просто потому, что репертуарный театр — это на сегодняшний день такая хтоническая театральная стихия для России. И ты поневоле должен как-то вступить с нею во взаимодействие, хочешь или не хочешь. По моему мнению, лучше уж лоб в лоб, с открытым забралом.
5. Нет. Единственное, чем меня сковывали «заслуженные» артисты, — это моим собственным сознанием того, что они большие профессионалы, чем я. Естественно, не все «мастера», а только те, кто действительно таковыми являлись. Если
ты не готов в этот момент выпрыгнуть за пределы своего объема, своих рамок, — ты проиграл. А вот посредственные
артисты, скучные, связывают тебя по рукам и ногам гораздо больше — даже вполне юные.
6. Геннадий Тростянецкий (я все еще про себя разговариваю с ним время от времени; думаю, это уже навсегда — и слава Богу), Юрий Бутусов, Андрей Могучий, Кристиан Люпа, Алексей Бородин.
7. Я практически не работаю с пьесами. Ищу материал, в котором мне будет интересно вариться год, два. Обычно это книга или иногда вообще ТЕМА. Спектакль должен «вывариться» из размышлений. Мне тяжело, когда сразу написано, кто что говорит.
8. У меня нет ни айфона, ни айпада. Но есть целых два макбука. Я не играю в компьютерные игры. Но мне очень интересны социальные сети. Моя электронная книга уже несколько месяцев валяется на подоконнике. Но я не выхожу
на улицу без плеера. Не думаю, что технология каким-то общим для всех образом входит в нашу жизнь. Единственное, что меняется безусловно и что должен слышать театр, — это интонация, с которой говорят люди. Темп, тон. Вот с этим театр должен идти в ногу. Вернее, в голос.
9. Спектакль «Контроль качества» театра «Римини Протокол», видел в Германии.

Мария Романова

СПбГАТИ • мастерская Г. М. Козлова • 2005

1. Повлиял мой мастер, Григорий Козлов, на третьем курсе решив, что я должна быть, помимо актрисы,
еще и режиссером, за что ему глубокое спасибо.
2. Сейчас я в штате Театра им. Ленсовета, работаю над музыкальным спектаклем для детей «Странствия Нильса», музыку к которому написал Максим Леонидов, работаем в основном по замечательной книге Сельмы Лагерлеф. В театре идут три моих спектакля: на Большой сцене — «Я боюсь любви», на Малой сцене — «Тень дерева» и «Как же я могу тебя погубить, если я люблю тебя больше жизни…» по «Грозе» Островского.
3. Это трудно, смотря как повезет, сможешь ли выстроить диалог с людьми… ведь театр — дело совместное, очень тонкое… Если выйдет соткать нити любовные, душевные, что-то хорошее выйдет. Здесь важно доверие. Нет цели остаться собой… Все нас меняет в жизни — люди, друзья, враги, любовь… Есть цель стать проводником для неких духовных общечеловеческих истин… Наверное, так.
4. Если он хочет стать настоящим режиссером, конечно, нужно. Это не просто…
5. Знакомо, но это не важно… А молодой — это тот, кто горит и любит.
6. Наверно, учишься у того, чье творчество любишь. Это и мой мастер Григорий Козлов, и Клим, и Някрошюс, и Анатолий Васильев. Ну и, конечно же, в первую очередь, Юрий Николаевич Бутусов.
7. Отзывается ли это у меня, болит ли, на уровне темы.
8. Театр берет искренностью и энергией. Театр — это взаимодействие людей, живое общение с залом. Пока это еще актуально…
9. «Донка» Финци Паски и бутусовская сатириконовская «Чайка».

СПбГАТИ • мастерская Г. М. Козлова • 2005

1. Постановки с подростками в Театре юношеского творчества. Случайная фраза, брошенная Зиновием Яковлевичем Корогодским. Прогулка по летнему Саратову с Анатолием Аркадьевичем Праудиным. Олег Семенович Лоевский, пригласивший меня в качестве режиссера на Лабораторию в Саратовский ТЮЗ в 2006 году.
2. Я ставлю спектакли для детей и взрослых в разных городах. В Петербурге, в театре «Мастерская» Григория Козлова, идут три моих спектакля: «У ковчега в восемь» по пьесе У. Хуба, «Бременские музыканты» Ю. Энтина и В. Ливанова, «Вспоминая моих несчастных putas» по одноименной повести Г. Маркеса. Все спектакли сделаны вместе с художником Софьей Матвеевой и музыкантом, режиссером по пластике Юлией Колченской. Так что я как режиссер — только одна голова Змея Горыныча. Мы работаем в команде.
3. Ничто не может помешать стать собой, если ты не дурак. Степень прогиба каждый определяет для себя сам. Все — опыт.
4. Думаю, надо обязательно пробовать все, учиться всему. Хотя профессионализм вряд ли определяется размерами побежденного пространства.
5. Случалось всякое. Но этих гнусных понтов нет у настоящих артистов. Народные и заслуженные артисты, с которыми мне довелось работать в Саратове, Самаре, Краснодаре, Санкт-Петербурге — смелые, юные, дерзкие, открытые. Понты остальных мне глубоко неинтересны.
6. Ариадна Мнушкин. Вячеслав Полунин. Евгений Марчелли. Юрий Бутусов. Анатолий Праудин. Мне интересен ход мысли и способ ее изложения, миры, создаваемые ими. Это вдохновляет. Как работает с человеком и его душой Григорий Козлов, Сергей Женовач, как это делал Петр Фоменко.
7. Про что история, и зачем она сегодня мне, зачем она этому театру, этим артистам,
этому городу.
8. Я старомодна и технически тупа. С большим уважением отношусь к более продвинутым коллегам, занимающимся поиском нового театрального языка. Если театр что-то и должен, то только — быть разным. В эпоху современную, когда есть кино, Интернет, айфоны, телефоны и компьютерные игры, мне в театре самым ценным представляется живое общение живых людей на сцене и с залом, сиюминутность этого живого дыхания, его неповторимость. Что не исключает использования гаджетов. Они могут значительно усилить впечатление, но человек, по мне, всегда интереснее.
9. Самое последнее — Мэрил Стрип в фильме «Выбор Софи».

СПбГАТИ • мастерская Г. М. Козлова • 2005

1. Театр постоянно присутствовал в жизни с самого детства. Отец — режиссер, мать — театровед, бабушка — филолог. Папа где-то что-то ставит, мама вместо сказок спектакли на ночь рассказывает, а бабушка книжки хорошие заставляет читать. Хотел еще стать психологом, но институт им. Герцена меня не устраивал, а в университет на психфак надо было высшую математику сдавать, — у меня с математикой было плохо, и я пошел поступать в театральный.
2. Прошлый сезон провел в Сибири. Сейчас только что вернулся из Новосибирска, где выпустил в «Красном факеле» большой спектакль по Довлатову. Через две недели снова улетаю в Сибирь. Потом опять вернусь на месяц и опять улечу. В Питере мало что уже осталось. Совсем недавно в «Приюте Комедианта» мы реанимировали «Леди Макбет Мценского уезда». Еще сезон будет идти. Иногда «Этюд-театр» играет «Наташины мечты».
3. Вообще, мир лучше виден из окна поезда, чем из окна-кабинета. И кресло самолета лучше, чем кресло худрука хотя бы потому, что в кресле самолета ты точно куда-то двигаешься, а в кресле худрука можно окаменеть незаметно. Когда ставишь спектакль, понятно, за что борешься — за художественное качество спектакля. И ты в этом свободен. А когда садишься в кресло в кабинете, очень легко перестать быть художником. Но весь опыт работы с разными театрами, который я получил за 9 лет в профессии — опыт спектаклей в разных городах и разных театрах, лабораторий, фестивалей, общение с разными коллегами, опыт жизни в разных часовых поясах, — он бесценен. И я своей профессии благодарен прежде всего за то, что она мне позволяет увидеть мир объемнее, чем я его понимал. Всюду люди, преимущественно хорошие. Можно ли стать хорошим режиссером… Не знаю, насколько хорошим режиссером я стал, честно. Что не идиот и не хочу им становиться — это про себя знаю наверняка. А дальше уже не мне судить. Иногда мне кажется, что порядочность в нашем деле бывает важнее таланта. Это важно, по-моему.
4. Мне интересно и на большой, и на малой сцене. Зависит от того, в каком театре они находятся, что там за артисты и насколько вменяемо руководство того или иного театра при обсуждении и выборе материала для постановки и сдачи макета.
5. Был один случай на питерской «Ангеловой кукле» в БДТ, а так — нет. Вроде со всеми удается договариваться.
6. Да у всех. Хороший спектакль смотришь — учишься на чужих победах. Плохой спектакль смотришь — учишься на чужих ошибках. Другое дело, что я не очень часто в театр хожу. Просто потому, что не очень понимаю, как на тот или иной спектакль попадать.
7. На то, насколько материал подходит именно этому театру. И на то, насколько интересно прожить три месяца с этой пьесой и заставить актеров ее полюбить.
8. Да возможно все, на самом деле. Вообще все. Другой вопрос, насколько это нужно в каждом конкретном случае. Вот Наташа Наумова говорит так: «Лучше, если театр выпустит пять хороших спектаклей без мультимедиа и один хороший, дорогой — мультимедийный, чем шесть плохих с мультимедиа». И она права. Вот в «Довлатове» мне, например, мультимедиа не потребовались — и нормально. А в чем-то следующем потребуется — и это тоже нормально. Главное, чтоб театр зрителя в зале за дурака не держал. Понятно, что тем, что на сцену вышел переодетый артист, уже никого не удивишь. И отрицать технический прогресс — глупо.
9. «Нет дороги назад» Саши Артемова, «Онегин» Тимофея Кулябина, «Мертвые души» Николая Коляды.

СПбГАТИ • мастерская С. Я. Спивака • 2009

1. Внутренняя потребность.
2. Служу в Театре на Васильевском. Сейчас репетирую там пьесу «Одинокие» Герхарда Гауптмана. В этом же театре идут мои спектакли «Самая счастливая», «Дом особого назначения», «Веселенькая пьеса о разводе», «Бесприданница», «Глазами клоуна». В ON.Театре — «Платонов. Живя главной жизнью», «Нос». В «Этюд-театре» — «Пару дней и все». В Молодежном театре — «Жестокие игры».
3. На мой взгляд, можно. Смотря, какое художественное руководство. Есть худруки, которые и правда не дают реализовываться как тебе хочется. На выпуске спектакля берут все в свои руки, и на премьере спектакль становится таким, каким хочется руководству. Это и плохо, и нет. Все-таки театр-то не твой, тебя ведь туда позвали. Ты обязан жить по законам этого театра. А с другой стороны, зачем приглашать режиссера, если потом все, что он сделал, переделывать? Это сложный вопрос. Но это рядовая проблема любого театра. Мне с Театром на Васильевском повезло. Мне доверяют и не вмешиваются в мои спектакли.
4. Нужно! Обязательно! Не пройдя жернова большого постановочного процесса, не поработав с цехами (свет, звук, реквизиторы, костюмеры, монтировщики и т. д.), ты не в полной мере прикасаешься к театру, как к большой машине по созданию спектакля. Конечно, есть подвалы, арт-пространства и т. д., но нужно попробовать большой репертуарный театр. Обязательно!
5. Нет. Мне это не знакомо. Режиссер — это режиссер! Только так! Дело не в возрасте и не в регалиях артистов. Артист должен делать то, что говорит режиссер. Не нравится, что говорит режиссер, — уходи.
6. Юрий Николаевич Бутусов, Люк Персеваль, Томас Остермайер.
7. Меня должна взрывать тема произведения.
8. Должен идти в ногу или не должен, я не решусь судить. Но определенно театр попал под возможности современных мультимедийных средств. Это естественный процесс. Театр черпает из жизни. Но для меня всегда был и есть главным артист на сцене. Живой человек, который на моих глазах, в эту минуту, выходит на сцену и затевает со мной разговор. Не важно, о чем.
9. «Добрый человек из Сезуана» Бутусова, «Вишневый сад» Персеваля, «Смерть в Венеции» Остермайера.

СПбГАТИ • мастерская В. М. Фильштинского • 2012

1. Наверное, страсть к путешествиям. Я все детство мечтал стать-капитаном, ходить в дальние страны — видимо, нашел в режиссуре что-то близкое.
2. Я работаю в нашем «Этюд-театре», сейчас начну репетировать новый спектакль. Иногда участвую в лабораториях, только что сделал спектакль в Москве, в пространстве Боярских палат СТД. Иногда ставлю в провинции. В Петербурге идет спектакль «Демоны» в «Этюд-театре». Сейчас идет разговор о спектакле в Театре им. В. Ф. Комиссаржевской. Кто-то успел посмотреть в Театре комедии мой спектакль «Мечтатели» по пьесе «Двери хлопают», но его уже сняли с репертуара.
3/4. Мне кажется, нужно любить то, чем ты занимаешься. Потому что, как говорится, «любовь никогда не перестает». А тут уже каждому свое: кому-то — подвалы, кому-то — большие сцены. Лично мне интересно и то, и другое. А что касается того, что приходится «подстраиваться» — так это неизбежно, профессия это подразумевает; даже работая среди своих друзей, ты вынужден учитывать индивидуальность каждого, то есть подстраиваться. Другое дело — нельзя изменять и предавать. Себя, друзей, школу.
5. Знакомо. Но дело, я думаю, не в том, что я молодой, а в том, что встречаются упрямые и глупые люди, к сожалению. Это свидетельство того, что человек считает, что он чему-то научился, что-то понял, а значит, застыл, исчерпал себя в профессии. Я стараюсь у всех учиться. Но, к счастью, на моем пути таких людей было немного.
6. Учусь у тех, кто занимается живым театром: Бутусов, Марчелли, Персеваль, Някрошюс, Додин, Рыжаков.
7. В первую очередь, на то, нравится она мне или нет.
8. Театр не может не идти в ногу со временем. Другое дело, что все равно в центре должен быть человек, а не айфон.
9. Документальный фильм «ЕЩЕ» о группе «Аукцыон».

Галина Жданова

СПбГАТИ • мастерская В. М. Фильштинского • 2006 (актриса) • 2009 (режиссер)

1. На выбор профессии повлияло несколько факторов: желание наиболее полной творческой реализации,
случай и встречи с учителями.
2. На данный момент работаю в двух направлениях: педагогическом (педагог СПбГАТИ, актерское мастерство), режиссерском (идет этап подготовки к постановке в Театре имени Ленсовета), также готовлю личные проекты. В Петербурге сегодня идут три моих спектакля: «Ромео и Джульетта», «Кармен» — в Театре на Литейном и «Цыгиль. Импродрама» в «Таком Театре». Планируют восстановить спектакль «Марьино поле» в Театре «На Литейном».
3. Можно стать хорошим режиссером, не возглавляя свой театр, осуществление личных независимых
проектов дает совершенно новый опыт и перспективы. Лучше всего пробовать найти баланс между этими способами. Постановка в государственном театре совсем необязательно является обслуживанием только потребностей театра.
4. Молодому режиссеру нужно работать в тех пространствах, где он чувствует себя органично, самим собой. Это зависит от конкретного человека, и у одного и того же режиссера может кардинально меняться в разные периоды жизни.
С молодостью это, на мой взгляд, не связано. Мне кажется важным не «пересидеть» в камерных пространствах — это очень сужает формальные постановочные возможности.
5. Да, мне знакомо это желание актеров с высоким статусом тебя «построить», — я отношусь к этому недоверию философски, знаю, что этот страх естественен, и обычно, если в работе все складывается благополучно, все со временем
становится на свои места.
6. Мне очень нравится смелость и уникальность Роберта Уилсона, творческий путь Бориса Павловича, Юрий Бутусов, Люк Персеваль. Вообще, по большей части, я учусь режиссуре не у режиссеров, а иначе. Довольно часто — в смежных творческих цехах: у хореографов, художников, программистов, вокалистов. Очень многому можно научиться у детей младше четырех лет.
7. Я пользуюсь в большей степени интуицией. Мне важно ощущение, что в пьесе есть стопроцентные мои зоны, важно «унюхать» персонажей. Есть еще один важный для меня аспект — должно возникать ощущение грандиозной опасности материала, тогда включаются какие-то другие творческие резервы. И еще — надо, чтобы материал провоцировал меня на хулиганство. Без него никак.
8. Актуально по-прежнему, — дело не в формах, а в том, что это свободно льется из твоей души. И очень важно чувствовать зрителя. Это один из самых важных факторов, целая стихия. На мой взгляд, недооцененная. Относительно технического прогресса — театр располагает тем, чего лишены все кино, айпады, айфоны и прочие телефоны — живым актером. Сиюминутным контактом. Это остается первостепенным. Технически же можно и нужно делать абсолютно все, если охота и это работает на раскрытие возможностей контакта между актером и публикой.
9. Самое сильное последнее впечатление — на собственной театральной лаборатории, когда сознание и понимание процесса расширилось, глядя на работу коллег.