Вы считаете, что апокалипсис уже наступил? А вот и нет! Он назначен на конец января, и связан конец света не с финансовым кризисом, а с премьерой мюзикла
— «В утопическом мире всеобщего счастья, радости и глобального интертеймента люди, живущие вечно, используют порабощенных зомби в качестве дешевой рабочей силы» — эксцентричный сюжет вашей постановки тут же напомнил мне последний фильм Терри Гиллиама «Теорема Zero»…
— Вы назвали «Теорему Zero», но здесь, конечно, больше подошел бы его фильм «Бразилия». Вообще, в процессе постановки нами были переосмыслены многие известные антиутопии. Можно привести гораздо более значительные произведения этого жанра. Например, «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли, «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери, «Война с саламандрами» Чапека…
— Несмотря на то что жанр вашего спектакля — антиутопия, в нем, судя по сюжету, множество соприкосновений с нашей реальностью.
— Неимоверно… Это во многом будет сатирическое произведение. Мы скрестили в спектакле гротеск и сатиру в стиле grand guignol, комикс про зомби и мюзикл, при этом немножко поиронизировав над этими жанрами. Мы стремимся к поэтике в повествовании. Но, конечно, если говорить об актуальности, в спектакле мы касаемся актуальных вопросов современности.
— А в лице «людей, живущих вечно» и зомби вы подразумеваете
— Мы вообще подошли к делу серьезно. Сразу стали думать о поэтике в контексте образа зомби и обратились к древним культурам: античной, языческой, христианской. В том числе и славянской. Везде философская основа — это темы времени и смерти. Желание преодолеть смерть. Попытка вступить с ней в сакральный диалог… И как итог — образ мытаря, упыря. Непрощенной, грешной души. Так же как производная, мертвецы — образ нашего прошлого, нашей истории, которая стоит у нас за спиной и которую мы не желаем переосмыслить. Под этим образом можно подразумевать и наших родителей, которых мы часто «списываем за ненадобностью», с которыми не хотим и не умеем вступать в диалог. В спектакле еще будет такой момент, когда мы перестанем понимать, кто в большей степени зомби — те якобы безмолвные «мертвецы», которых используют для рабочей силы и которые чувствуют и думают, или те «вечно живущие», лишенные памяти и искренних чувств.
— Вы не могли бы рассказать сюжет поподробнее?
— Ну, это будет спойлер. Могу только сказать, что главный герой — репетитор массовых праздников Ра-
кетов, который занимается постановкой нового шоу к юбилею апокалипсиса.
— А Ракетов — особенный персонаж или таких, как он, миллионы?
— Безусловно, он особенный. Это человек, который приносит радость, который меняет реальность. У него
есть суперсила: это человек, который умеет делать шоу.
— Таким образом, он абсолютно точно вписывается в мир потребления и является одним из стол-
пов мира интертеймента?
— Естественно. Именно поэтому он исключителен. Именно поэтому та перемена, проиcшедшая в его сознании, проявляется острее. Он один из тех, кто создает этот фальшивый мир. Этим он уникален. Он не «приобретатель», выражаясь языком футуристов, а «изобретатель». Вот в этом его суперсила.
— Известно, что во время спектакля на сцене будут работать кинокамеры. Поясните, пожалуйста,
зачем они вам нужны?
— Образ культуры потребления выражен языком тотального гротеска. Главный герой работает в неком новом храме гедонизма, где реализуются все мыслимые и немыслимые радости и удовольствия. Ракетов занимается развлечением нового типа: шоу, которое делается здесь и сейчас. Во время действия спектакля будут работать несколько камер, которые дадут иной ракурс происходящего на сцене. То и дело будет возникать несоответствие того, что видит зритель, и того, что видит камера. Становится очевидной мысль, что все можно смонтировать. Некрасивое можно сде-
лать красивым, маленькое — большим, незначительное — значительным и наоборот.
— В вашем нашумевшем мюзикле «Ленька Пантелеев» были задействованы приемы театра Брехта.
В новом спектакле вы также ими воспользуетесь?
— Наша задача заключается в том, чтобы, избегая эклектики, совместить самые разные стили драматической игры. В том числе и наработки брехтовской лаборатории. Вообще, с точки зрения маркетинга, мы сейчас занимаемся тем, что делал Брехт в
— Насколько я понимаю, в «Зомби» будут участвовать актеры, задействованные в мюзикле «Ленька
Пантелеев».
— Да, в спектакле будут играть Илья Дель, Гала Самойлова. Кроме того, к нам присоединились Евгений Перевалов, Полина Толстун и многие другие. Мы обратились к нашим друзьям, понимая, что такой масштабный проект не может быть сделан без звезд. На сегодняшний момент я заручился согласием Теоны Дольниковой и еще парочки наших звездных друзей, имена которых мы пока держим в секрете. Но это будет полной неожиданностью для зрителей.
— А в мире зомби тоже будет надежда?
— Конечно! А как же без нее?
— Может быть, и Happy end будет?
— Да, будет. Правда, специфический.
