Михаил Угаров: «За каждым человеком стоит своя драма»

Инициаторы проекта «Другая столица» — Центр им. Мейерхольда и площадка «Скороход», — обменявшись пространствами и новыми форматами театральных событий, расскажут о том, чем живет и как развивается современный театр в каждой из столиц.

Михаил Угаров

В рамках творческого обмена в Петербурге пройдут гастроли Театра.doc. «ВД» поговорил об этом событии с художественным руководителем театра — драматургом, сценаристом и режиссером Михаилом Угаровым.

— Чем проект «Другая столица» интересен вам и будет интересен зрителям, почему Театр.doc решил участвовать в проекте?

— Во-первых, нам интересен Петербург как город совершенно другой культуры, по сравнению с Москвой. Любопытно посмотреть, каким образом здесь корреспондируется то, что мы делаем с контекстом. А вторая причина очень проста: на сегодняшний день стараниями властей театр остался без дома. «Другая столица» — возможность показать свои спектакли на петербургской площадке.

— А в чем состоит различие культуры Москвы и Петербурга?

— Например, очевидна разница актерских школ. На глаз всегда можно их отличить — по технологии. Если попытаться объяснить это просто, то можно сказать, что все актерское искусство классифицируется по такому признаку, как расстояние между актером и персонажем. В «театре представления» это расстояние очень большое, в «театре переживания» — маленькое. В театре современного текста, не говоря уже о verbatim, расстояние между личностью и героем минимально. В Петербурге это расстояние больше, чем в Москве. Я не берусь объяснять причины разности этих культур. Можно попробовать объяснить, почему, например, verbatim довольно трудно приживается в Петербурге. Здесь богатая традиция импровизации — физической, визуальной, музыкальной, но, например, текстовая импровизация полностью отсутствует. То есть нет того опыта, который есть в Москве. Но это не страшно. Пусть не будет.

«Кастинг»

— Не так давно в Петербурге был выпущен спектакль «Ржевка VS Невский проспект» с актерами «Этюд-театра». Вы тоже принимали участие в этом проекте, — можете поделиться своими впечатлениями?

— Мне очень понравилась эта работа. Думаю, что В. М. Фильштинский — самый сильный педагог в Петербурге, самый живой и интересный. Поэтому и работать было легко: его студенты мгновенно понимают, что и как нужно делать. В verbatim, которым они занимались, есть одна опасность: перейти грань и начать передразнивать людей. Нужно понять, как показать человека, но не переходить грань, за которой уже начинается «зоопарк». Есть большой соблазн все-таки переступить эту черту. И должен сказать, что актеры держались стойко, хотя все время боролись с искушением. Было много попыток делать яркие комические зарисовки, например. Но ведь за каждым человеком стоит своя драма, надо помнить об этом.

— Расскажите о тех трех спектаклях, которые вы привезете на «Другую столицу».

— Все три спектакля — «Аляска», «Кастинг» и «Акын-опера» — абсолютно разные. Все они представляют эстетику Театра.doc: мы не держимся за эстетическую унификацию. «Кастинг» — это пьеса Германа Грекова, работа авторская, а не документальная. Там очень хороший актерский ансамбль, который работает в современной манере. Порой даже трудно понять: перед нами сейчас человек из зала или актер? «Аляска» — пьеса Хибрана Рамиреса Портелы, по жанру напоминающая мексиканский сериал с огненными страстями. Мы ввели их в русские реалии. Актеры погружаются в бездну чувств. На первый взгляд, может показаться, что это пьеса про любовный треугольник, но на самом деле это история про власть, про то, что люди хотят владеть друг другом. И это очень страшно.

«Акын-опера»

«Акын-опера» — спектакль, в котором играют гастарбайтеры — памирские таджики. Но все они с художественным образованием — музыканты, которые были вынуждены уехать из-за войны и безработицы. В Москве они работают кто где: трудятся на стройке, занимаются уборкой помещений. В спектакле они поют о том, как приехали в этот город, дают советы, как в нем выжить, как общаться с полицией и работодателем. Думаю, что это крайне интересно для москвичей.
Однажды, сидя на спектакле, я понял, что я тоже таджик. И это очень важно, чтобы москвичи в какой-то
степени почувствовали себя таджиками.

— А жизнь этих мигрантов как-то изменилась после постановки или в связи с постановкой?

— Формально — нет. Например, они работают все там же. Но, конечно, внутренне изменилась вся их жизнь, потому что в ней появилась целая новая сфера, которой раньше не было — театр. Они могут жить в этой сфере как-то иначе, чем на стройке или в одной на всех съемной квартире.

— Сейчас эти спектакли интересны зрителю, но, возможно, каждому театру отмерен свой срок. По вашему мнению, как долго еще будет жить Театр.doc?

— Не знаю. Но я бы не хотел, чтобы этот театр существовал вечно. Этот маленький театр уже и так поменял эстетику: даже БДТ, МХАТ, провинциальные театры ставят документальные спектакли. Казалось бы, миссия выполнена — можно закрывать Театр doc. Но встает новая проблема: если раньше мы боролись за обновление обветшалой эстетики, то сейчас актуальным становится искусство протеста. Это очень интересное и мало разработанное у нас явление, хочется заниматься им. Поэтому театр кончится тогда, когда кончатся его задачи.