Спектакль Неизведанное
Проект из Чили Sin Testear создан творческим альянсом режиссера и дизайнера Кристиан Рейерс и Франчески Сази, режиссера и перформера. Здесь первую скрипку играет не человек, а техника, не танец, а идея.
Место действия — отнюдь не плоская площадка сцены. За почти прозрачным, туго натянутым занавесом из белой матерчатой сетки скрывается объемное пространство, на заднюю стену которого постоянно транслируются разные проекции — то изображение стены квартиры, то лес, то поле с домом. Танцовщица находится как бы между двумя своеобразными стенами, таким образом создается некоторый эффект «3D».
Героине перформанса предстоит пройти через несколько ситуаций в абсурдном ключе. То в окне некой комнаты/кухни, где она находится наедине с телефоном в ожидании звонка, показывается глаз великана; то в мрачном лесу ей поет в микрофон со стойкой медведь в костюме, а она отрешенно танцует; то она оказывается в поле, где-то вдалеке стоит одинокий дом, идет снег, она падает на землю, а вокруг ходят тени...
Поставив во главу угла технику не танца, а просто — технику, создатели спектакля сделали интересный ход. Вроде бы все происходит перед зрителем в живом времени, но воспринимается как отрывки киноленты какого-нибудь арт-хаусного режиссера; не как танец — ибо движений как таковых не так много — а как высокотехнологичная пантомима, или скорее живая картина, популярный одно время, в 19 веке, жанр. Еще в романах Эмиля Золя, или в «Ярмарке тщеславия» Уильяма Теккерея герои представляли гостям подобное развлечение — и это тоже требовало высокого уровня подготовки и «оборудования» — правда, в то время использовали не проекторы и компьютеры, а живописные полотна и дорогие костюмы. Суть заключалась в том, чтобы изобразить какую-нибудь неподвижную сценку — например, из античных мифов, известных картин или скульптур. На фоне изображений природы, храма или чего-либо еще, участники, облаченные в подходящие сюжету костюмы, несколько минут стояли неподвижно, позволяя гостям, зрителям, рассмотреть все детали костюмов и оформления, проникнуться заданной темой. (И в «Неизведанном» внутреннее содержание возникающих образов — первично). Конечно, в спектакле это не замершая на месте исполнительница, движение есть, но оно не столь самоценно, как общий возникающий образ. К тому же, их роднит камерность, а костюм, наоборот — в спектакле лишен каких-либо признаков эпохи или стиля — простое короткое черное платье, даже не платье — сарафан.
Здесь мы видели продолжение, новый виток данного жанра, усложненный и многосерийный, где каждая картина связана между собой танцевальными элементами. В этом представлении на наших глазах рождается если не новый жанр, то достойная на то заявка — слияние вечного танцевального искусства, живых картин 19 века, киноэффекта «3D» и высоких технологий.
