Выход нового альбома для любого музыканта – история особенная. А когда это первый альбом – то история еще и рискованная. Ведь ты подводишь некий итог уже пройденного и понятого и выносишь самое главное на суд слушателей. Одновременно это и заявка на будущее, в котором ожидания публики возрастут многократно, а успех не гарантирован… В августе свой первый альбом представит вокалистка Алёна Войская. Диск под названием The Sky Of My Soul включает только джазовые композиции. О том, каким был путь к этому альбому, мы поговорили с автором накануне презентации.
- Алёна, вы учились на юриста, работаете арт-директором одного из клубов, в составе трио London Sky исполняете кавер-версии известных хитов. И вдруг джаз…
- Джаз появился совсем не вдруг – я очень долго к нему шла. А начинала я с того, что пела попсовые песенки в ресторанах.
- Зарабатывали таким способом на жизнь?
- Да. Вообще, мне всегда нравилось петь. Но в ресторанах я стала выступать не поэтому. Так случилось, что я оказалась одна с ребенком, мне нужно было элементарно прокормить его и себя. Ребенок был совсем маленьким, в садик отдавать рано, и работать днем я не могла. Стала думать, как же зарабатывать. И поняла: единственное, что я могу делать в такой ситуации – это петь.
- У вас было музыкальное образование?
- Нет. Хотя я пела в школьном хоре. Вообще, я начинала учиться в музыкальной школе по классу фортепиано и, наверное, закончила бы ее, но через два или три года учебы поменялся педагог, и с новым преподавателем мне было совершенно неинтересно.
- А вокалу, прежде чем выйти на сцену, учились?
- Ни одного урока в жизни к моменту выхода на сцену у меня не было. Просто позвонила арт-директору одного из ярославских ресторанов – как выяснилось позже, ее звали Лариса Малиновская – и сказала, что хочу петь. Мне ответили: «Приходи!». Купив несколько «минусовок» (репертуар Началовой, Аллегровой, группы «Виа-Гра»), пришла. Как сейчас помню: в повседневной одежде, без макияжа. А мне говорят: «Ну иди, спой». – «Как? Вот так сразу?» – «А что, ты в себе не уверена?» – «Уверена!» – «Вот и давай. Одну медленную, одну быструю». И я спела. Лариса предложила работать в ресторане по субботам. И именно она стала для меня учителем. У нее музыкальное образование по классу академического пения, так что все ее замечания были всегда в точку! Иногда меня даже раздражало слишком большое количество нареканий с ее стороны – то ноту не так взяла, то слово непонятно спела… А однажды она не сказала ни-че-го. «Почему ты молчишь?», – спрашиваю. Она мне: «Потому что все хорошо». Это было очень неожиданно. А буквально через три месяца работы в этом ресторане мне стали поступать предложения и из других заведений.
- Вас не смущала публика, ресторанный репертуар?
- Честно говоря, мнение ресторанной публики мне было не важно, я слушала только то, что мне скажет Лариса. Репертуар, конечно, еще тот. Но тогда я ничего другого просто и не умела. С другой стороны, ничего иного и не требовалось в подобных заведениях – в ресторанах не звучало ни джаза, ни блюза. Композиция из «Титаника» My Hart Will Go On была самой высокооплачиваемой, а песню «Ах, Одесса, жемчужина у моря» однажды попросили повторить три раза подряд…
- Каким же образом вы пришли к джазу?
- К джазу меня всегда тянуло. К этому негритянскому соулу, к этим мелизмам, этому тембру. Я слышала джаз урывками, какие-то случайные записи попадали в руки. Пробовала что-то повторить, подражая разным певицам, то есть просто копировала их манеру один в один. Было сложно, ведь у меня нет никакой базы. Я не понимала, как петь некоторые вещи, а спросить было не у кого. Записывала сама себя на кассету и слушала: правильно спела или нет.
- Но однажды вы спели джаз со сцены…
- Это было одним из моих самых сильных желаний. А когда я чего-то хочу, я делаю все, чтобы это осуществить. Впервые джаз со сцены я спела в Джазовом центре, куда меня пригласил Яков Казьянский. Он слышал, как я пою, и предложил выступить с ним. Помню, что тогда некоторые музыканты смотрели на меня косо – все-таки образования у меня не было. Но сам Казьянский хвалил мой голос, тембр и приглашал снова. В прошлом году я захотела отметить свой день рождения джазовым концертом. Попросила пианиста Андрея Мартыненко дать несколько уроков. Долго его угова-ривала, с трудом добилась, чтобы он стал меня учить. Помню, когда он показал, как можно свинговать – у меня был шок. Как это сделать самой?! Но я очень хотела научиться и работала часами.
- Получается, что серьезно джазом вы занимаетесь чуть больше года. Как тогда решились записать джазовый альбом?
- Записать диск мне предложил Александр Сипягин.
- Лично?..
- Да. Это что-то из разряда чудес. Он приезжал в Ярославль в октябре прошлого года. На одном из джемов в Джазовом центре я очень хотела спеть вместе с ним. И вот все музыканты вышли на сцену, а он нет. Я была очень расстроена. Спросила: «Почему вы не вышли?» Он сказал: «Я думал, ты сама хочешь исполнить эту балладу». – «Я вообще-то с вами хотела». – «Так ты скажи в следующий раз: «Саша, пошли!» – и я тебе любую вещь сыграю! В любой тональности». И когда он приехал в декабре, я напомнила про обещание. Мы разговорились. Оказалось, что у музыканта, приехавшего с Сипягиным, будет два свободных дня в Ярославле. Сама не знаю, как набралась смелости предложить: «Может, в эти два дня концерт сыграем вместе». И он ответил: «Давай!». Я потом места себе не находила: как я посмела?! как я с ними буду петь?! у меня не получится… Но вышла и спела. А после концерта Александр предложил мне записать диск! Сказал, что приедет весной в Россию и, если я решусь записываться, сам соберет музыкантов. Я поняла, что надо серьезно заниматься и больше петь джаз. Связалась с пианистом Михаилом Бушуевым, предложила выступить дуэтом. Но сложилось трио – с нами сыграл Алексей Терентьев. Потом присоединился Михаил Черенков, он играет на перкуссии. Стали выступать квартетом. Работа в этом составе мне многое дала. АлексейТерентьев очень талантливый музыкант, восемь лет жил и играл в Нью-Йорке. Он не давал мне каких-то уроков. Я просто слушала, что он говорил, как он играл – и впитывала.
- Кто, кроме Александра Сипягина, участвовал в записи альбома?
- Пианист Михаил Цыганов (он, как и Сипягин, живет по большей части в Нью-Йорке) и московские музыканты – контрабасист Григорий Зайцев и барабанщик Александр Машин.
- Насколько вам было сложно работать с такими музыкантами?
- Они очень поддерживали меня! Думаю, не все родители так поддержат собственных детей. С ними я чувствовала очень мощную опору! Мне кажется, западных музыкантов и тех, кто поработал на Западе, вообще отличает такое поведение: поддержка, одобрение, отсутствие негативной критики. Если ты бездарен – с тобой просто не будут работать. Но унижать, самоутверждаться за твой счет – нет. Во время записи мне говорили много комплиментов. Но все это я воспринимаю как некий аванс. Я прекрасно понимаю, что мне нужно много работать, чтобы хоть немного приблизиться к их уровню.
- Какие произведения вошли в альбом?
- От классического бибопа и свинга до современных аранжировок, которые сделал Михаил Цыганов. Несколько аранжировок Михаил изначально создавал не для вокалистов. Поэтому работать было очень интересно, но невероятно сложно. Некоторые свои партии я потом переписывала.
- Многие джазовые музыканты уверены: для того чтобы состояться, надо обязательно поработать на родине джаза – в Америке? У вас есть подобное стремление?
- Конечно! Но пока мне рано об этом говорить. Я еще только в самом начале пути. Просто однажды я влюбилась в эту музыку и поняла, что нашла свое.
- Что-то еще, кроме джаза, составляет вашу жизнь сегодня?
- В последнее время я не позволяю себе слушать что-то, помимо джаза. Хочу пропитаться этой музыкой настолько, чтобы петь органично, свободно импровизируя.
- Вы назвали свой первый диск The Sky Of My Soul… А какое оно сейчас, небо вашей души?
- Высокое. Абсолютно безоблачное. Это небо – где-то за городом. Там, где простор, тишина и джаз.
