Совместно с порталом «Особый взгляд» редакция «Вашего досуга» продолжает рубрику, в которой незрячие критики пишут рецензии и обзоры на спектакли, выставки, концерты и кино. Первым текстом стала рецензия Ларисы Овцыновой на спектакль «Цирк» в Театре Наций.
На этот раз Лариса побывала на специальной экскурсии в музее Бахрушина и вдохновилась образами великой Майи Плисецкой, а потом отправилась на танцевальные мастер-классы Екатерины Зайцевой, которая учит незрячих людей современному танцу и пластическому театру.
Искусство балета и танца всегда казалось мне загадочным. Оно так неуловимо, призрачно и в то же время материально, ведь воплощают его живые люди. Есть у танца и еще одна особенность: он доступен исключительно глазу. Во всяком случае, до недавнего времени эта волшебная дверца оставалась закрытой для незрячих людей. К счастью, в данном случае время работает на нас, неся положительные изменения. О двух ярких примерах этого я и хочу рассказать.
Балет в музее Бахрушина
Первая история — о его величестве балете, искусстве с жестко закрепленными традициями, хотя и оно не избежало шока реформаторских введений. Многое, очень многое о балете может рассказать нам коллекция Театрального музея им. А.А. Бахрушина, основатель которого был страстным поклонником театра. Здесь можно увидеть коллекцию балетных туфелек с автографами великих балерин на внутренней стороне, проследить эволюцию образов и полюбоваться редкими и необычными костюмами — плодами фантазии и труда выдающихся художников. Все это богатство, конечно, хранится в витринах и недоступно для тактильного осмотра, что совершенно справедливо: экспонаты стали раритетами и требуют очень бережного отношения. Как же быть незрячим людям? Неужели познание балетного искусства ограничится лишь словесными описаниями? Сотрудники музея пошли по иному пути и стали разрабатывать инклюзивные программы.
Первой ласточкой стал мастер-класс по изучению языка балета. Его провел заместитель директора музея по научно-просветительской работе Александр Рубцов. По его словам, это первый, но далеко не последний проект, позволяющий незрячим в прямом смысле прикоснуться к искусству балета, понять его язык.
Началось все со знакомства с интерьером зала цокольного этажа, где незрячим посетителям предложили тактильно обследовать уникальный большой стол. Он сохранился от обстановки дома Алексея Бахрушина, куда тот переехал с семьей в последние годы XIX века. Массивная столешница покоится на многогранной тумбе. И то, и другое покрыто затейливой резьбой.
Лестница, ведущая в жилые помещения, названа именем Томмазо Сальвини — знаменитого итальянского трагика, гастролировавшего в России и бывавшего в доме Бахрушина. Именно он посоветовал хозяину соединить лестницей рабочий кабинет и помещение музея. Бюст актера у начала ступенек можно обследовать тактильно, особенно обращают на себя внимание солидные усы, залихватски закрученные вверх. Сам бюст нашли недавно за стенкой шкафа вместе со скульптурой балерины Анны Павловой.
Возвращаемся за стол, и перед каждым из нас появляется пара балетных туфелек, сшитых специально для таких мастер-классов компанией Grishko. С их помощью мы изучаем постановку ног в балетных позициях и узнаем, что означает встать на пуанты. Некоторые незрячие посетители представляли это положение не совсем точно и даже совсем иначе, чем на самом деле, ведь прежде они могли опираться лишь на словесное описание.
После изучения азов балетной техники мы познакомились с образами, созданными одной из легенд отечественного балета — Майей Плисецкой. Вот перед нашим внутренним взором предстает умирающий лебедь под текучую нежность музыки Сен-Санса.
А вот томной негой дышат движения персидок в одноименном танце из «Хованщины» Мусоргского. Майя Михайловна танцевала сольную партию в этом танце, в образе персидки ее запечатлела скульптор Янсон-Манизер, кабинетную скульптуру которой мы получили возможность обследовать тактильно. Выполнена она из бронзы и покрыта специальным лаком — голландской сажей. В скульптуре подробно и четко переданы все детали позы балерины и особенности ее образа — теперь мы хорошо представляем ее пластику и понимаем, что значит восточная грация. Скульптор изобразила и внешние атрибуты восточной женщины, по которым мы ее узнаем: шаровары и развевающаяся накидка, распущенные волосы, браслеты.
Кармен у Плисецкой тоже особенная. Представление о ней мы пока смогли получить лишь из рассказа Александра Рубцова, прекрасной музыка Родиона Щедрина и нашего воображения. Последним штрихом к образу гордой, непредсказуемой и неистовой испанки послужили духи «Бандит», которыми распылил наш проводник в мир балета. Всех окутал терпкий, пряный, чувственный аромат, любимый и неизменный для Майи Плисецкой.
«Танцы в темноте»: contemporary dance и физический театр
Второе столкновение с танцем случилось на проекте Екатерины Зайцевой «Танцы в темноте». Танцевать Катя любила с детства. В старших классах школы у нее не было никаких сомнений по поводу выбора профессии. Сначала все стандартно: училище культуры, академия культуры и искусств, и вот она профессиональный хореограф. Практически сразу Екатерина погрузилась в педагогическую деятельность, не переставая, конечно, сама танцевать.
А дальше ее дорога сделала поворот. Подруга работала с особыми детьми, и Катя стала помогать им как волонтер, а потом и сама начала работать в центре социокультурной анимации «Одухотворение» — заниматься с детьми, у которых есть ментальные нарушения, особенности развития и двигательные расстройства. Через год Катя совсем перестала работать со здоровыми детьми. «Я чувствую себя на своем месте, когда работаю с особыми детьми. Я ими вдохновляюсь», — делится она. О своем пути к нынешней работе рассказывает так: «Появились мысли о смысле жизни, захотелось стать полезной другим людям, оставить после себя что-то хорошее. Возникло ощущение предназначения».
Со временем появилась мечта о создании собственного коллектива: хотелось воплотить в жизнь свои идеи, свое видение танца, поделиться накопленным опытом. Среди катиных учеников был мальчик — сын незрячей женщины, которой тоже очень хотелось танцевать. Катя попробовала научить ее и поняла, что для объяснения движений к людям, которые не видят на расстоянии, нужен особый подход. Это заинтересовало молодого хореографа, и она создала танцевальный коллектив из пяти незрячих людей и нескольких волонтеров, которые также осваивают искусство танца и помогают в этом участникам с нарушением зрения.
«Танцы в темноте» работают как синтез contemporary dance и физического театра. Последним сама Катя сейчас активно занимается вместе с главным хореографом «Гоголь-центра» Евгением Кулагиным. В этом театре истории рассказываются без слов, лишь при помощи тела. Оно и является главным выразительным инструментом.
Contemporary dance начал развиваться в Европе в середине XX века как продолжение танца в стиле джаз. В нем есть базовые элементы, но в то же время очень много свободы и импровизации. Он позволяет добавлять и перемешивать элементы других танцевальных стилей, даже йоги и восточных единоборств. Если классический танец хочет преодолеть гравитацию, стремится создать иллюзию воздушности и невесомости, то contemporary dance заземленный, он предполагает много работы с полом. Если наблюдать за танцором, то кажется, что его тело не имеет костей, настолько текучая пластика. Движения очень плавные, перетекают одно в другое и, действительно, направлены вниз.
Сейчас «Танцы в темноте» включают группу, которая занимается уже год и выступает на концертах, и группу новичков. С сентября в школе танца начнутся занятия и для детей.
Встречи начинаются с разминки, которая включает растяжку, элементы йоги и дыхательные упражнения. Затем идет работа над текущей композицией, поиск образов и их воплощение. В ближайших планах — большой проект совместно с Музеем русского импрессионизма, все лето занятия будут проходить там. Сотрудники музея расскажут о жизни и творчестве Павла Бенькова и Николая Фешина, выставка которых будет работать в это время. Артисты узнают историю создания их произведений, к картинам будет прилагаться тифлокомментарий и тактильные модели. В сентябре проект завершится большим перформансом: образы художников и вызванные ими эмоции будут прожиты с помощью тела незрячими участниками и их волонтерами. Я бы назвала это все настоящим театром танца, и он ждет своих зрителей и новых участников.
