«На месяц денег хватит, а что будет дальше — большой вопрос»: как учреждения культуры выживают в изоляции

«Ваш Досуг» — медиа о культурной жизни города. Мы не понаслышке знаем, насколько непросто существовать культурной институции в условиях самоокупаемости, без зависимости от крупных холдингов и без поддержки государства. Особенно в экстренные времена. Понимая, насколько трагичной может быть ситуация в учреждениях культуры, которые с 16 марта по 10 апреля 2020 года закрыты на карантин из-за пандемии коронавируса, мы обратились к их представителям с вопросами: какие убытки они понесли, помогает ли им Правительство страны или города, и что будет дальше. Получились очень показательные истории людей и пустых залов.

• 1. ТЕАТР НАЦИЙ И «ЗОЛОТАЯ МАСКА»
• 2. РАМТ (Москва)
• 3. ЦИМ (Москва)
• 4. ПЕРМСКИЙ ТЕАТР ОПЕРЫ И БАЛЕТА (Пермь)
• 5. МУЗЕЙ РУССКОГО ИМПРЕССИОНИЗМА (Москва)
• 6. МОСКОВСКИЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР ИМ. К.С. СТАНИСЛАВСКОГО И В.И. НЕМИРОВИЧА-ДАНЧЕНКО (Москва)
• 7. ЭЛЕКТРОТЕАТР СТАНИСЛАВСКИЙ (Москва)
• 8. ТЕАТР НА ТАГАНКЕ (Москва)
• 9. СВЕРДЛОВСКАЯ ФИЛАРМОНИЯ (Екатеринбург)
• 10. ЦЕНТР ВОЗНЕСЕНСКОГО (Москва)
• 11. ТЕАТР ИМ. ПУШКИНА (Москва)
• 12. САТИРИКОН (Москва)
• 13. МОСКОВСКИЙ ТЕАТР КУКОЛ (Москва)
• 14. Еврейский музей и центр толерантности (Москва)
• 15. «БРОДВЕЙ МОСКВА» (Москва)
• 16. АКАДЕМ ДЖАЗ КЛУБ (Москва)
• 17. THEATREHD

Отвечает Мария Ревякина, директор Театра Наций и директор фестиваля-премии «Золотая Маска».

Насколько болезненно для театра и фестиваля закрытие на карантин?

Это болезненно для всех людей, которые работают в сфере театра. Пострадали и артисты, и службы, которые занимаются тем, чтобы спектакли шли. И зрители, безусловно. Мы обязаны возвратить всем деньги за билеты, и в театре, и в «Золотой Маске». Люди, которые планировали свой досуг, люди, которые должные были выйти на сцену — все пострадали.

Сколько денег театр и фестиваль потеряли на закрытии?

Естественно, финансовые потери большие.
 
По театру у нас возвраты до 10 апреля в соответствии с указом мэра на почти 52 миллиона рублей. Это очень большая цифра. А поскольку в соответствии с законодательством у нас есть план финансово-хозяйственно деятельности, то все расходы должны оплачиваться из бюджета и внебюджетных средств, то есть из наших доходов от продажи билетов. Естественно, туда входят и заработная плата, и выпуск спектаклей, и ремонт декораций, и гонорары артистов и многое другое.
 
По «Золотой Маске» мы приостановили все показы для зрителей и жюри. Сейчас возвращаем билеты – это 34 миллиона рублей. Руководителей московских театральных площадок мы просим предусмотреть возможность переноса показа номинированных спектаклей (московских и приезжих). Но, естественно, конкретные сроки переноса будут связаны с течением эпидемии коронавируса, насколько быстро или медленно это процесс будет идти и купироваться. И только после того, как он закончится, «Золотая Маска» сможет планировать приезд коллективов и возобновление работы жюри.

Есть ли поддержка государства?

Что касается федеральных театров, я верю, что Министерство культуры РФ примет положительное решение о возмещении потерянных доходов для выплат зарплат и покрытия текущих расходов. 

Были ли подобные сложности в истории театра прежде?

Наверняка да, но   никто в мире не понимает сейчас, что будет дальше. Во всех театрах мира сейчас один и тот же процесс: возврат денег зрителю, остановка деятельности. Есть еще и серьезный моральный и психологический аспект для артистов, все они сидят без работы.  У нас есть бюджет федеральный, у московских театров муниципальный, у кого-то региональный, но проблема в том, что есть еще и независимые театры, частные театры (как например Никитинский театр в Воронеже или Театр Коляды), у которых главный источник жизни – это продажа билетов. Для них эта ситуация — просто катастрофа.

Какие меры на время закрытия предприняли театр и фестиваль?

У нас несколько раз в день дезинфицирующим растровом моются все поверхности, включая полы. Каждый час дезинфицирующим растровом протираются ручки дверей, они даже изменили цвет теперь за счет частой протирки. Мы готовимся провести внеплановую дезинфекцию систем вентиляции, проводим ежедневное обеззараживание  воздуха в помещениях. У нас есть защитные маски,  дезинфицирующие растворы для рук  в туалетах.  Доступ в театр ограничен. Сегодня остановлены репетиции  спектакля «Страсти по Фоме. С завтрашнего дня в театре только дежурные службы работают, все остальные — на удаленном доступе. Не знаю даже, когда сможем вернуться к репетициям. Все будет зависеть от развития ситуации, насколько она будет опасной.
 
По поводу онлайн-трансляций. Вы знаете, что «Золотая Маска» с 2015 года снимала спектакли, которые транслировались в кинотеатрах и часть онлайн. Благодаря этому проекту у нас есть хороший архив спектаклей номинантов и лауреатов премии. Мы сейчас переключились на эту историю и запрашиваем у авторов возможность бесплатно в течение 3-х месяцев на платформе ОККО показывать спектакли разных театров, которые мы снимали.
 
Что касается театра Наций, мы тоже обращаемся к авторам спектаклей с той же просьбой. Но у нас, к сожалению, спектаклей таких мало. Часть съемок сделана нами, самим театром, не так профессионально, как у «Маски».  Спектакли театра также покажем на платформе «ОККО», но это уже не будут такие качественные записи, за исключением двух спектаклей, которые снимал канал «Культура».
 
И, конечно, я могу только добавить одно из обстоятельств, которое вызывает сожаление. Когда-то у канала «Культура» был огромный архив спектаклей, старых МХАТовских, Малого театра, театра Моссовета и других театров со знаменитыми артистами, которых многие и не знают. Если бы каналу «Культура» в свое время выделялись деньги (а им перестали выделять деньги на сохранение и архивирование спектаклей), это бы сейчас очень пригодилось — серьезные, хорошие съемки. Можно было бы спокойно из этого архива спектакли показывать. Но... Может быть, сегодняшняя история приведет к тому, что будут выделяться средства, и каналу «Культура» тоже, и канал сможет снова снимать и архивировать спектакли. Это как музей — нет уже этих актеров, режиссеров, они стали легендами, но спектакли сохранены в виде записей. Причем очень хорошего качества. Надеюсь, что нынешняя печальная ситуация послужит толчком к активации многих позитивных процессов.

Отвечает Софья Апфельбаум, директор Российского академического Молодежного театра.

Насколько болезненно для театра закрытие на карантин?

Для театра это очень болезненно, потому что основные поступления, основные наши доходы — это доходы от продажи билетов. От этого зависят зарплаты  и артистического персонала, и постановочной части, собственно, всех сотрудников театра. Поэтому, конечно, когда мы вот так оказываемся без основного дохода, то это очень сказывается на театре: и на зарплатах, и на всем остальном.

Были ли подобные сложности в истории театра прежде?  

Вы знаете, я не помню. Последние дни все вспоминают 90-е годы, но тогда все работали. Алескей Бородин, наш худрук, вспоминал дни путча, 90-е годы, тогда была очень активная работа. Никогда на нашей памяти театр вот так не прекращал свою работу. Понятно, что, наверное, были какие-то периоды, но это было давно. Вряд ли можно припомнить подобное со времен Великой Отечественной войны. 

Сколько денег театр потерял на закрытии?

Мы сейчас считали, что период с 17 марта по 10 апреля попадает в двое каникул. А мы — театр, ориентированый в том числе на работу с детьми и молодежью. На этот период выпадают каникулы триместровые, и каникулы по системе 5+1. Собственно этот период был последней возможностью для театра заработать, потому что дальше все обычно идет на спад. Примерно мы потеряли более 30 миллионов рублей.

Есть ли поддержка государства?

Ну пока видимо идет какая-то настройка, и сейчас нам ничего точно не говорят. Конечно, мы надеемся, что частично что-то будет компенсировано. Но сказать, что сейчас уже приняты какие-то меры мы не можем. Нам помогает очень сильно то, что у театра есть президентский грант, который идет на зарплату артистам. За счет гранта нам удастся поддерживать артистов.

Какие меры на время закрытия театр предпринял?

Сейчас, конечно, большая часть артистов, постановочная часть, сотрудники, которые непосредственно не отвечают за обеспечения здания, — все они находятся дома. В театре еще до того, как все отменили, мы закупили средства для дезинфекции. У нас на входе стоит специальный аппарат с жидким мылом, это мы всё делали. Хотели закупать и лампы для дезинфекции, надеялись, что зрители будут, и мы обеспечим меры безопасности. Сейчас эти меры безопасности работают для артистов, которые продолжают репетировать.  

Отвечает Елена Ковальская, директор Центра им. Вс. Мейерхольда.

Насколько болезненно для театра закрытие на карантин?

Основная забота нашей команды в ЦИМе — дать как можно больше возможностей независимому театру, уместить в двух залах, кафе и образовательных аудитория огромную программу — и при этом не умереть от усталости. На март, к тому же, приходится разгар «Золотой маски» — спектакли малой формы по традиции играют в ЦИМе. Еще в прошлое воскресенье в ЦИМе проходило пять событий, постановочной части некогда было перекусить. Неделю спустя стоит огромное пустое здание. Но мне больно думать не о нашей команде, и тем более не о здании. Сотрудники ЦИМа, их пятьдесят человек, хорошо защищены государством. Но никто не поможет маленьким независимым компаниям и художникам — нашим резидентам. Они лишились средств к существованию. Всегда понятно было, что те, кто создает многообразие в российском театре, самые мотивированные, дерзкие, яркие люди и инициативы — также и самые уязвимые. Сегодня очевидно — они совсем беззащитны.

Были ли подобные сложности в истории театра прежде?  

Мне неизвестно.

Сколько денег театр потерял на закрытии?

Недополученная выгода ЦИМа — около 4,5 млн. рублей. Мы свернули 39 собственных мероприятий и еще 8 спектаклей отменила «Золотая маска». Вернули деньги за билеты почти на два миллиона рублей, и должны будем еще вернуть «Золотой маске» два с половиной.

Есть ли поддержка государства?

Площадке, надеюсь, помогут. Компаниям-резидентам — нет. Не вижу даже механизма такой помощи. Но, может быть, самое время его придумать.

Какие меры на время закрытия театр предпринял?

Постановочная часть делает профилактическую работу с оборудованием и сценой. Другие сотрудники работают дистанционно. Те, кому нужен доступ к государственному электронному документообороту, находятся в ЦИМе.

Отвечает Андрей Борисов​, генеральный директор Пермского театра оперы и балета.

Насколько болезненно для театра закрытие на карантин?

Ситуация с распространением коронавируса повлияла на многие планы в работе театра. с 18 марта он закрыт для посещения зрителями, в связи с чем прекращен показ спектаклей и концертов. 

Пришлось скорректировать работу над возобновлением оперы «Богема» Пуччини, показ которой был запланирован на 29 и 30 марта. Не смог приехать в Пермь из Германии режиссер Филипп Химмельманн. Планируется, что при благополучном стечении обстоятельств спектакль будет исполнен позднее: летом или осенью. 

Было принято решение перенести XVI Открытый российский конкурс артистов балета «Арабеск». Он должен был пройти с 24 апреля по 5 мая, но состоится осенью 2020 года, с 24 октября по 5 ноября 2020 года.  

Были ли подобные сложности в истории театра прежде?  

Подобной ситуации, когда Пермский театр оперы и балета лишался возможности показывать свои постановки, прежде не случалось. Во время Второй мировой войны пермская труппа уступила свою сцену эвакуированному коллективу Ленинградского академического театра оперы и балета имени С. М. Кирова (Мариинского театра), а сама выступала на сценах малых городов Прикамья (Березники, Лысьва, Соликамск, Кизел). 

Сколько денег театр потерял на закрытии?

Зрители возвращают билеты на спектакли, которые переносятся на неопределенный срок, и концерты. Но часть публики все же принимает решение сохранить их, поскольку билеты будут действительны на события, которые состоятся позже, например, конкурс «Арабеск», и другие. 

Пока сложно назвать точную сумму потерь, каждый день идут возвраты. Но нужно понимать, что нет и продаж на будущие спектакли, потому что пока невозможно понять, с какого времени театр сможет снова открыть свои двери зрителям. Счет идет на миллионы. А это зарплата части сотрудников, расходы на коммуналку, и на организацию съемок и трансляций в том числе. Поэтому мы очень благодарны тем зрителям, которые не сдают свои билеты.

Есть ли поддержка государства?

Пока меры поддержки только обсуждаются.

Какие меры на время закрытия театр предпринял?

Театр обрабатывают каждый день спецсредствами: уборщицы моют помещения каждое утро и в течение дня чаще, чем в обычный период, в течение дня также они протирают ручки и перила. Ежедневно обработка поверхностей спецсредствами проводится и в кассе театра. Сотрудники проявляют осознанность и регулярно проветривают помещения. Работа внутри театра продолжается, идут репетиции, артисты готовят программы, запланированные на предстоящие месяцы.

Чтобы оставаться на связи со зрителем, театр разрабатывает сетку онлайн-показов спектаклей и концертов на ближайшие недели. Трансляции идут ежедневно на сайте театра и ВКонтакте. Также театр запускает проект «Один на один»: с конца марта на спектаклях, которые транслируются через интернет, сможет присутствовать один единственный зритель, для которого будут играть артисты и музыканты.

Отвечает Юлия Петрова, генеральный директор Музея русского импрессионизма.

Насколько болезненно для музея закрытие на карантин?

Все ушедшие на карантин организации сейчас находятся в ситуации форс-мажора. Мы — не исключение. Надеемся, что к 10 апреля ситуация наладится и музеи смогут снова открыться. Тогда у наших посетителей будет еще полтора месяца, чтобы посетить текущую выставку Юрия Анненкова. А пока мы еще больше выходим в онлайн и в плановом режиме готовим летнюю выставку Сергея Виноградова, которая должна открыться уже 11 июня.

Были ли подобные сложности в истории музея прежде?  

Нет, как и все, мы не могли предположить, что такое вообще возможно.


Сколько денег музей потерял на закрытии?

Уже сейчас прямые потери составляют несколько миллионов рублей. О косвенных можно будет говорить, когда мы поймем границы карантина и сопутствующего ему кризиса.


Есть ли поддержка государства?

Как частный музей мы не получаем финансирования от государства, но ведь поддержка – это не только деньги. Сегодня, например, премьер-министр Михаил Мишустин озвучил отсрочку по уплате налогов и страховых взносов для представителей сферы культуры, в том числе музеев. Приятно, что государство идет навстречу в этих вопросах.


Какие меры на время закрытия музей предпринял?

Мы понимаем серьезность эпидемиологической обстановки. Полная дезинфекция помещений была проведена сразу же после закрытия и будет обязательно повторена перед открытием. Мы воспользуемся временем карантина для того, чтобы провести масштабное обслуживание технических систем. Сотрудники переведены на удаленную работу. Посетители могут оформить возврат заранее купленных билетов, в том числе абонементов, даже если часть занятий по ним уже была проведена. 

А пока музей остается на связи онлайн. На нашем YouTube-канале есть записи лекций и других наших мероприятий, видеогиды, там мы рассказываем, как импрессионисты повлияли на моду, почему Юрий Анненков скрыл имя своей модели и много других фактов. Во всех остальных социальных сетях музея можно прочитать короткие истории картин и их авторов. Со следующей недели будут прямые трансляции лекций, готовим и новые форматы.

Отвечает Антон Гетьман, генеральный директор МАМТ им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко

Насколько болезненно для театра закрытие на карантин?

Отмена спектаклей в театре, безусловно, очень болезненная мера. Ведь любой театр создаётся именно для создания и показа спектаклей для публики. Но в данных условиях такая мера понятна и обоснована. Нет ничего важнее здоровья людей.

Были ли подобные сложности в истории театра прежде?  

Подобных случаев я не припомню. Бывали отмены или замены спектаклей. Но отмены в масштабе такого города как Москва, признанной одной из международной театральной столиц, я не припомню.

Сколько денег театр потерял на закрытии?

На сегодняшний день невозможно сказать какой финансовый ущерб понес театр. Этот процесс только начался: возврат денежных средств публике за билеты на отменённые спектакли мы начали 18 марта. За спектакли, отменённые с 18 марта по 10 апреля включительно наш театр вернёт публике около 17 млн. рублей. Вместе с тем необходимо понимать, что зрители возвращают билеты и на те спектакли, которые не отменены. Реальный ущерб мы, скорее всего, сможем оценить к началу следующего театрального сезона.

Есть ли поддержка государства?

Учредитель помогает. Все оказались в этой ситуации впервые. Опыта принятия решений в подобных ситуациях нет ни у кого. Помощь учредителя в оперативном нахождении правильных решений, методологическая и консультационная помощь крайне важна. И мы ее получаем.

Какие меры на время закрытия театр предпринял?

Все необходимые меры, которые нам указаны Роспотребнадзором, мы тщательно исполняем: регулярное проветривание, уборка, обработка поверхностей специальными растворами и т.д. Мы также по рекомендации Учредителя значительную часть сотрудников офиса перевели на удалённую работу. И готовим показ наших архивных записей на платформе одного из крупнейших онлайн-кинотеатров. Совместно с проектом Кругозор разрабатываем онлайн-программы нашего образовательного проекта "Студия".

Отвечает Ирина Золина, директор Электротеатра Станиславский

Насколько болезненно для театра закрытие на карантин?

Безусловно болезненно, потому что мы вынуждены отменить все спектакли и мероприятия, а с понедельника мы отменяем и все репетиции. Получается, что артисты, постановочная часть, художественно-производственная часть – достаточный большой объем сотрудников остается без работы. Да, у нас большинство переведено на дистанционный режим работы: отдел снабжения или юридический отдел может исполнять свою работу, не приезжая в театр, и оставаться в режиме работы все равно. Но если говорить о том, что основной вид деятельности театра – это показ спектаклей, то для артистов это очень болезненно, потому что они остаются без зрителя, они остаются без своей прямой работы – без игры и жизни на сцене. 

Были ли подобные сложности в истории театра прежде?  

В истории театра такого не было, я думаю, что и в истории страны такого не было прежде. 

Сколько денег театр потерял на закрытии?

Сказать сейчас точно, сколько денег потерял и еще потеряет театр сложно. Безусловно, это не одна и не две тысячи рублей, это миллионы, более точно будет понятно, когда эта история закончится.

Есть ли поддержка государства?

Непростой вопрос. С одной стороны, помогает закупать сейчас различные средства защиты и профилактики, но надеюсь, будет помощь и в финансовом плане, потому что нужно платить налоги и зарплаты, а так как нет основного дохода – с продажи билетов, то эти сложности могут возникнуть. Надеюсь, государство поможет.

Какие меры на время закрытия театр предпринял?

Театром закуплены кварцевые лампы, которыми мы, согласно графику, кварцуем все помещения театра. Будем закупать еще лампы, пока их три. Мы закупили и установили дозаторы с антисептиком в местах прохода и скопления сотрудников и артистов. Мы закупили термометры и ежедневно замеряем всем температуру, закупили необходимые дезинфицирующие средства, все помещения и пространства театра ежедневно обрабатываются. Основной персонал переведен на удаленный режим работы.

Электротеатр запускает программу онлайн-трансляций спектаклей театра и лекций «Школы современного зрителя и слушателя». Программа спланирована до 11 апреля, ее можно найти на сайте и в социальных сетях театра. Мы надеемся, что карантин не затянется, но если это произойдет – для нас это возможность креатива в онлайн-формате.

Отвечает Егор Хлыстов, начальник отдела маркетинга и рекламы Театра на Таганке.

Насколько болезненно для театра закрытие на карантин?

Конечно, болезненно. С точки зрения финансовых процессов в первую очередь.

Были ли подобные сложности в истории театра прежде?  

Думаю, что таких масштабных закрытий не было даже в мировой истории.

Сколько денег театр потерял из-за закрытия?

Отмена всех спектаклей до 10 апреля с сопутствующим возвратов полной стоимости билетов зрителям и компенсации агентской комиссии билетным партнерам — крайне сильный удар. Новых поступлений нет, а зарплату сотрудникам и труппе театра платить надо. На следующий месяц денег хватит, а вот что дальше — большой вопрос.

Есть ли поддержка государства?

Департамент культуры Москвы 16 марта озвучивал, что рассматривается возможность поддержки в некоей форме, но пока уточнений не последовало.

Какие меры на время закрытия театр предпринял?

С точки зрения внутренней жизни театра ничего не изменилось. Полным ходом ведутся репетиции спектакля «Снегурочка», работают все цеха. Административная часть театра, не задействованная в выпуске спектакля, переводится на удаленный режим. Художественно-постановочная часть, артисты и команда спектакля, конечно, работают в реальном режиме. Помимо онлайн-трансляции премьеры «Снегурочка» 29 марта, мы покажем 2 апреля спектакль Леры Сурковой по пьесе Павла Пряжко «Сосед», а 3 апреля — наш нашумевший хит «Лё Тартюф. Комедия». Мы долго дискутировали относительного возможности установления небольшой платы за эти трансляции, но все-таки решили сделать их бесплатными и открытыми для всех. Однако мы будем крайне признательны каждому, кто поддержит деятельность нашего театра в эту сложную минуту (а организация качественной трансляции — это тоже деньги). На сайте будет техническая возможность совершить пожертвование и сказать спасибо за трансляцию. Как только выпустим премьеру, перейдем на удаленный режим. Важно беречь друг друга.

Отвечает Александр Колотурский, директор Свердловской филармонии

Насколько болезненно для филармонии закрытие на карантин?

Пока мы не можем до конца оценить, насколько происходящее болезненно для филармонии. На период карантина у нас попадает 19 концертов в зале, но мы их не отменяем, а переносим. Нашли новые даты, сейчас согласовываем их с артистами и гастролерами, чтобы перенесенные концерты состоялись. Нашим слушателям мы сообщили об этом и постараемся донести информацию до каждого. 

Конечно, на любом живом организме прерывание жизни на 21 день сказывается болезненно. Ситуацию усугубляет паника, которая в определенной мере существует в обществе. Однако наши слушатели относятся к филармонии с любовью – у нас более 90% заполняемость зала во время сезона. Поэтому мы верим, что для нашей организации, это будет болезненно, но не критично.

Были ли подобные сложности в истории филармонии прежде?

Нет, конечно! На 21 день мы не останавливались никогда! Даже во время дефолта в 1998 году,  когда были задержки до 4-5 месяцев с заработной платой, мы продолжали работать с удвоенной энергией. Наш коллектив считает своим догом, помочь людям сохранить душевное спокойствие, дать им необходимую психологическую поддержку, поэтому мы продолжаем работать. 

Сколько денег филармония потеряла из-за закрытия?

Стопроцентно, до рубля, еще не знаем. По предварительным подсчетам, с учетом переноса концертов, на сегодняшний день – порядка 3,5 – 4 миллионов рублей. У нас отменились гастроли нашего коллектива в Японию, перенеслись концерты артистов-гастролеров, более 150 концертов в общеобразовательных школах отменены...

Естественно, мы стараемся, чтобы все наши сотрудники в этот период работали. Лишь очень небольшой процент людей будет освобожден – с сохранением 2/3 заработной платы. 

Надеюсь, что наших возможностей и ресурсов хватит, чтобы происходящее не стало катастрофой для нашего учреждения.

Есть ли поддержка государства?

Конечно. Наше финансирование на 70% – государственное, и сейчас это и есть главная поддержка государства. Все остальное мы должны решать сами – надеемся, так оно и будет.

Какие меры на время закрытия филармония предприняла?

Мы запустили проект «С филармонией дома». Наши коллективы и артисты будут выступать в зале для онлайн аудитории. Мы предоставим слушателям возможность присутствовать на концертах, не выходя из дома. В работе – симфонические, джазовые, камерные программы. К школьным каникулам соберем контент для детской аудитории, чтобы школьники смогли переключиться с дистанционного обучения на интеллектуальный отдых. 

Отвечает Ольга Варцева, директор Центра Вознесенского.

Насколько болезненно для Центра закрытие на карантин?

Как и для любого учреждения культуры, закрытие площадки нам дается непросто. Но сейчас общая безопасность — важнее всего, и мы уверены, что временное закрытие Центра для посетителей - самое правильное решение в сложившейся ситуации.

Были ли подобные сложности в истории Центра прежде?

Центр Вознесенского был открыт летом 2018 года и с тех пор не прекращал работу. Нашу интенсивную программу не прерывали ни праздники, ни даже монтаж больших выставок. И мы, конечно, уже привыкли встречать наших гостей ежедневно.

Сколько денег Центр потерял из-за закрытия?

Многие из наших событий – бесплатные, так что в доходной части больших изменений нет. Но мы переструктурировали наши расходы. То, что мы тратили на реализацию программы на площадке, мы направили на разработку и производство онлайн-контента и запуск новых платформ. И, конечно, мы продолжаем выплачивать нашим сотрудникам зарплаты: сокращений у нас нет, мы работаем всей командой.

Какие меры на время закрытия Центр предпринял?

Еще в прошлом году мы начали проводить онлайн-трансляции наших мероприятий, понимая, что для нас это одно из стратегически важных направлений развития. Так что мы воспринимаем временное закрытие и карантин в том числе и как вызов, как стимул ускориться в реализации наших онлайн программ. И сейчас все наши усилия сконцентрированы именно на этом. 25 марта мы проведем первую онлайн-лекцию в рамках нашего совместного курса с Международным Мемориалом о традициях свободы и гражданского сопротивления в СССР, а 30-го в прямой трансляции на YouTube драматург Валерий Печейкин расскажет о «Норме», одной из самых громких премьер сезона, спектакле Максима Диденко, и о лежащем в его основе романе Владимира Сорокина. Мы готовим большую программу и будем оперативно делиться новостями в наших социальных сетях и на сайте. И да, 16 марта мы всей командой начали работать дистанционно. Но работы не стало меньше. А вместо встреч у нас теперь просто звонки. Помогает ли как-то государство выживать? Центр Вознесенского - частное учреждение культуры, наше финансирование приходит к нам от учредившего нас фонда, поэтому такого рода зависимости от государства мы все-таки не испытываем. Но буквально сегодня стало известно, что Правительство предоставит налоговую отсрочку для сферы культуры и спорта. Это очень оперативная и своевременная реакция со стороны государства и действительно существенная поддержка для всех учреждений культуры.

Отвечает Владимир Жуков, директор Театра им. Пушкина.

Насколько болезненно для театра закрытие на карантин?

Это болезненно не только для театра, это огромная проблема, затронувшая все сферы нашей жизни.

Были ли подобные сложности в истории театра прежде?

На нашей памяти такого не было.

Сколько денег театр потерял из-за закрытия?

Потери театра очень существенны. Это не только возврат денег за билеты, но и отмененные арендные спектакли. Также нам пришлось отказаться от гастролей, которые были запланированы на ближайшее время. Кроме того, упали продажи на апрель, май и июнь.

Есть ли поддержка государства?

Пока рано говорить о выживании. Дальше будет видно, зависит от общей обстановки.

Какие меры на время закрытия театр предпринял?

Все меры профилактики (регулярные уборки, контроль температуры у сотрудников несколько раз в день и т.п.). Всех, кого возможно, мы перевели на дистанционную работу. Трансляции спектаклей мы не планируем, но проведем несколько специальных мероприятий он-лайн. На своем официальном youtube-канале мы разместили архив записей наших спектаклей. Любой желающий может их посмотреть. В рамках программы «Золотая Маска-online» мы покажем постановку Деклана Доннеллана «Мераза меру». Так что мы не унываем и надеемся на лучшее.

Отвечает Владимир Казаченко, директор театра «Сатирикон».

Насколько болезненно для театра закрытие на карантин?

Для любого театра закрытие на карантин очень болезненная штука. Театр лишается зрителя, лишается денег, лишается присутствия в медийном пространстве. Лишается в конце концов возможности разговаривать с людьми на том языке, на котором он умеет. Лишает возможности реализовывать свою художественную, творческую линию. Это все для театра, конечно, очень болезненно. 

Были ли подобные сложности в истории театра прежде?  

Я не так давно работаю в «Сатириконе», но насколько мне известно, раньше закрытия театра на карантин не случалось. Вообще такое происходит далеко не первый раз. Периодические закрытия театров, особенно детских, происходят в период сезонного всплеска эпидемии гриппа, поэтому я думаю, что ничего страшного или экстраординарного сейчас не происходит. Просто всем нужно какое-то время переждать, перетерпеть, чтобы болезнь эта оставила нас в покое.

Сколько денег театр потерял из-за закрытия?

Сейчас на этот вопрос ответить сложно. Примерную сумму потерь театр считает, но ориентировочно только прямые потери от отмененных спектаклей составят примерно 12-15 миллионов рублей. Есть еще и потери, связанные с тем, что люди не будут покупать билеты на спектакли, которые выходят в период карантина, и вообще зрительский спрос ослабляется. Эти потери нам только предстоит оценить и понять их истинный масштаб. 

Есть ли поддержка государства?

Да пока еще рано помогать. Не так много времени прошло и ни в каком кризисе мы не находимся, чтобы нам нужно было помогать выживать. Поэтому посмотрим, что будет дальше. Разумеется, со своей стороны учредитель обещал, что если учреждения культуры федерального подчинения окажутся в каком-то сложном положении, то поддержка все же будет оказана. 

Какие меры на время закрытия театр предпринял?

Ну, разумеется, поскольку определенное количество работников высвободилось, мы их отправили на другие работы. Мы дали возможность людям заниматься чем-то еще, чтобы это как можно меньше по ним ударило. Какую-то часть народа мы действительно постараемся занять работой дома, в дистанционном режиме. Мы организуем репетиции, причем работа по созданию новых спектаклей идет по плану, их сейчас сразу 3. У нас будет онлайн трансляция 27 марта. Премьера практически на выпуске и скоро будет готова. У нас запущены репетиции спектакля «Плутни Скапена», премьера которого в мае, и этот спектакль обещает быть очень хорошим, востребованным и важным для зрителя. У нас идет репетиция следующего спектакля по пьесе Водолазкина «Близкие друзья», репетирует Сергей Сотников. А «Плутни Скапена» репетирует Константин Аркадьевич Райкин, наш художественный руководитель. В общем, театр живет, работает, ничего сверхстрашного не происходит. Все вполне в порядке вещей, кроме того, что, конечно, мы решились возможности заниматься самой главной частью нашей работы – это показывать нашему зрителю спектакли, которые мы делали специально для него. Ну ничего, надеемся, что эта ситуация скоро разрешиться наилучшим образом и все будет как прежде. 

Отвечает Борис Голдовский, художественный руководитель ГБУК «Московский театр кукол», Заслуженный работник культуры РФ, доктор искусствоведения.

Насколько болезненно для театра закрытие на карантин?

Во-первых, хочу отметить, что «на карантин» наш театр не закрыт, так как у нас нет и, надеюсь, не будет заболевших сотрудников. Выполняя распоряжение Мэра Москвы, мы до 10 апреля не играем спектакли и не устраиваем массовых театральных акций. Мы все работаем, но не играем спектакли. Большинство из нас на некоторое время ушло на удаленную работу.

Отчасти это даже неплохо, поскольку в обычном активном графике у большинства актеров было мало времени для обдумывания и репетиций своих эскизов для лаборатории МТК. NEXT. Прошлая Лаборатория принесла театру три полноценных спектакля: «Кэрролл без Алисы», «Мучные младенцы» и «Умник». Нынешняя – 10 очень интересных заявок, оформленных пока в виде отдельных сцен. Надеемся, к 27 апреля устроить показ эскизов для театралов и обсудить их перспективность. Сейчас у актеров появилось некоторое время, чтобы продумать драматургию и сценографию этих работ.

Были ли подобные сложности в истории театра прежде?  

Думаю, дважды.

В первые дни и месяцы Великой Отечественной войны, когда было очень тревожно и страшно, людям стало не до театра. Но коллектив сразу же начал готовить фронтовые концертные программы, с которыми уезжал на фронт.

А еще – 6 лет назад, когда я пришел в МТК в марте 2014 года и застал театр с колоссальными долгами и полным отсутствием денег на зарплату. При этом с прекрасной молодой труппой, в репертуаре которой было три названия спектаклей на Большой сцене и два – на Малой. Театр был зрителями забыт и денег было взять просто неоткуда.

Сейчас МТК знают как старейший театр кукол столицы, у нас в репертуаре 27 спектаклей, многие из которых получили дипломы на различных фестивалях, включая Национальную театральную премию «Золотая Маска». Одна из последних премьер – «Слон» по Куприну в нынешней «Маске» получила 4 номинации. Зрители нас любят – посещаемость около 90%.

Сколько денег театр потерял?

Посмотрим на цифры:

– В марте из-за необходимости не играть спектакли на стационаре мы потеряли 4 000 000 руб.

– В апреле, судя по всему, потеряем еще 5 000 000, не считая потери еще почти в 1 000 000 за сорванные гастроли в Баку.

– В мае потеряем не менее 3 000 000 руб., не считая утраченной возможности выехать на несколько международных фестивалей.

Кроме того, под серьезной угрозой срыва майская премьера спектакля «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» по А.С. Пушкину в постановке двух лауреатов «Золотой маски» – режиссера Натальи Пахомовой и художника Евгении Шахотько. Спектакль мы создаем на собственные средства, а их в связи с ситуацией уже нет.

Теряют все сотрудники театра, зарплаты которых сейчас снова, как 6 лет назад под угрозой – и мы пока не понимаем, как с этим быть, тем более, что летом понадобятся еще средства для того, чтобы всех отправить в заслуженный оплачиваемый отпуск.

Правда на этот раз у театра прекрасный репертуар и к сентябрю-октябрю мы безусловно поправимся, потому что уверены и в своих спектаклях, и в своих зрителях.

Есть ли поддержка государства?

У всех нас есть гарантированные государством оклады. Конечно, они очень малы и скорее символичны. Надеемся, что помогут. Ждем конкретных решений, а пока – выполняем приказ мэра Москвы и распоряжения Департамента культуры Москвы.

Какие меры на время закрытия театр предпринял?

Приняты полностью все меры – даже при отсутствии зрителей 5-6 раз в день производится полная уборка всех помещений, протирка ручек дверей, везде гели и гигиенические салфетки, периодическая обработка ультрафиолетом и прочее (нашим уборщицам нужно давать ордена за самоотверженный труд). Большая часть коллектива, как и упоминал выше – отправлена на удаленную работу.

Онлайн-трансляции мы проводить не можем из-за слабости нашего интернета, но мы делаем новые видеосъемки наших спектаклей и будем выкладывать их в открытый доступ для зрителей. Так, во Всемирный день театра кукол, 21 марта, повесим на нашем ютуб-канале свежую съемку одного из наших самых популярных спектаклей – «Знаменитый Мойдодыр». 

Мы конечно же справимся, но сейчас – тяжело.

Отвечает Нина Дымшиц, директор по коммуникациям Еврейского музея и центра толерантности.

Насколько болезненно для музея закрытие на карантин?

Пока прошло слишком мало времени, чтобы давать точные оценки. Если карантин затянется, то болезненно будет для всех – и культурных институций, и мелкого и среднего бизнеса. 

Были ли подобные сложности в истории музея прежде?  

К счастью, нет.

Сколько денег музей потерял из-за закрытия?

Тоже еще рано говорить. У Еврейского музея и центра толерантности в первую очередь просветительская миссия, и многие наши мероприятия были бесплатными до закрытия. 

Какие меры на время закрытия музей предпринял?

Сотрудникам была предоставлена возможность работать удаленно, визиты в офис и личные встречи остаются на их усмотрение; мы не запрещаем и не заставляем. Мы быстро перешли в онлайн формат: сразу после объявления о закрытии сделали рассылку по подписчикам с нашими лучшими диджитал-проектами, записями лекций и курсов. В ближайшее время мы выпустим онлайн-страницу нашей текущей выставки "(Не)время для любви. Истории влюбленных, переживших Холокост" с работами художников и самими историями. Мы также планируем онлайн-лекции и уже записали экскурсии по постоянной и временным экспозициям.

Отвечает Дмитрий Богачёв, театральный продюсер, глава компании «Бродвей Москва».

Насколько болезненно для компании закрытие на карантин?

Ребята все держатся, кто как может. Ситуация у них очень непростая. Намного хуже, чем у подавляющей части населения страны. В негосударственных театрально-концертных организациях у артистов нет окладов. Их зарплата – это гонорары за каждый сыгранный спектакль или проведенный концерт. Если кто-то думает, что они зашибают огромные деньги, он сильно ошибается. В театре, в отличие от кино и телевидения, зарплаты абсолютно сопоставимы со средними. В Москве – с московскими, в С-Петербурге – с питерскими, в других городах – по аналогии. И за эти зарплаты они довольно тяжело и упорно работают. Сейчас в одночасье они лишились всего. И если в других секторах экономики есть хоть какая-то деятельность, приносящая доход, то все зрелищные мероприятия закрыты полностью.

Были ли подобные сложности в истории компании прежде?  

У негосударственных театров и концертных организаций нет никаких доходов и есть большие расходы в виде оплаченной вперед рекламы, аренды театральных и концертных площадок, оборудования и так далее – того, что вернуть не удастся. 

Какие меры на время закрытия компания предприняла?

Сейчас у нас нет никаких ресурсов, чтобы поддержать артистов. Им прямо очень нужна психологическая поддержка зрителей, поэтому мы приглашаем всех в наши соцсети:  Но самое главное им и нам нужны сами зрители в зале сразу после отмены карантина! Сейчас мы не просто обмениваем билеты на мюзикл «Первое свидание», «Комедию о том, как банк грабили» и «Очень смешную комедию о том, как шоу пошло не так», которые состоятся уже всего через три недели, начиная прямо с 11 апреля, а дарим нашим зрителям возможность привести на эти спектакли своих родных, друзей или коллег по работе! На каждый билет, который мы обмениваем на спектакли в апреле, мы дарим еще один! Мы все хотим встретиться снова с нашими зрителями в нашем театре МДМ, чтобы подарить им гормоны радости и витамины счастья, которые необходимы сейчас каждому!"

Отвечает Анна Панкова, директор Академ Джаз Клуба.

Насколько болезненно для клуба закрытие на карантин?

Очень болезненно.

Были ли подобные сложности в истории клуба прежде?  

Однажды мы поменяли адрес и был срочный переезд с Октябрьской на Арбат, было сложно, но не настолько.

Сколько денег клуб потерял из-за закрытия?

Возвраты на купленные билеты, билеты выкупают за недели и иногда месяц вперед. Мы перенесли даты, надеемся, что поклонники наших артистов с пониманием отнесутся к этому и дождутся новую дату. Сотрудников отправили пока в отпуск, полагаем, что к деятельности вернемся не раньше середины апреля/начала мая. Сложности так же с тем, что выручку за проданные билеты в марте мы получаем только в апреле. Пока не посчитали все убытки.  

Есть ли поддержка от государства?

На сегодняшний день мы ничего относящегося к нам не слышали в плане поддержки. Мы малый бизнес, который обещали поддержать, но как именно, мы не поняли.

Какие меры на время закрытия клуб предпринял?

Мы временно прекратили деятельность до середины апреля (предположительно), сотрудники отправлены домой.

Отвечает Надежда Котова, руководитель проекта TheatreHD.

Насколько болезненно для проекта закрытие на карантин?

У арт-объединения CoolConnections есть три направления деятельности: проект TheatreHD – показы спектаклей ведущих театров мира в кинотеатрах, организация кинофестивалей и Кино&Театр «Англетер» в Санкт-Петербурге.  Кинотеатр уже закрыт на карантин, фестивали венгерского и итальянского кино в марте отменены и будут перенесены на новые сроки. Самый наш большой проект TheatreHD, к которому подключены более 150 кинотеатров в 73 городах России, пока работает в ограниченном режиме в некоторых городах, но информация о закрытии кинотеатров приходит каждый час.

Были ли подобные сложности в истории проекта прежде?  

Мы пережили кризис 2014 года, когда рухнул рубль. Тогда нас очень серьезно поддержали наши западные партнеры, это позволило нам выжить, а также удержать и не повышать цену билета на спектакли TheatreHD.  

Сейчас, конечно, ситуация иная – проблемы у большинства культурных институций, ориентированных на публичное посещение. Мы лишь звено в цепочке. Мы безусловно находимся в зоне повышенного риска – наш единственный источник существования это проданные билеты. У нас нет меценатов, нет государственной поддержки. У нас достаточно большой коллектив сотрудников в офисе, плюс с нами сотрудничает очень много фрилансеров – переводчики, копирайтеры, дизайнеры, фотографы. У нас есть определенный запас прочности, но на проблемы такого масштаба, он, конечно, не рассчитан.

Сколько денег проект потерял из-за закрытия?

Масштаб потерь пока сложно оценить и спрогнозировать. Компания сейчас работает в режиме кризис-менеджмента. Наша первоочередная задача сейчас – это разобраться с каждым сеансом, билеты на который уже были проданы. У кинотеатров работают разные билетные системы, кто-то купил билет онлайн, кто-то в кассе. Одни кинотеатры могут произвести возврат средств автоматически и очень быстро, другие еще не успели перенастроить свои системы. Мы общаемся и со зрителями, и с кинотеатрами, и с билетными агрегаторами, и стараемся упорядочить и упростить процесс возврата билетов. У нас прямой контакт со зрителями, поэтому есть возможность очень быстро сообщить о проблемах нашим партнерам. 

Есть ли поддержка от государства?

Ассоциация Владельцев Кинотеатров уже обратилась с просьбой о поддержке отрасли и, насколько мне известно, сегодня вышел указ премьера об отсрочке по уплате налогов и страховых взносов налогоплательщикам в сфере культуры и спорта, но я пока не очень разобралась, по каким критериям или кодам наша компания может попасть в эту категорию, поскольку мы не являемся учреждением культуры. Приятно, что большинство кинотеатров понимает, что устоять в этой ситуации важно не только им, но и нам, и не замораживают платежи. 

Зрители пишут нам, что готовы потерпеть до момента, когда кончится пандемия, — лишь бы увидеть спектакли, заявленные в нашем репертуаре в этом сезоне. К сожалению, Метрополитен Опера уже объявила об отмене “Тоски” с Анной Нетребко, “Марии Стюарт” с Дианой Дамрау и “Летучего Голландца” c Евгением Никитиным  в этом сезоне. Это обидные потери, но у нас огромная и разнообразная афиша: чудо этого сезона Мет - “Эхнатон” на музыку Филипа Гласса, “Порги и Бесс” на музыку Гершвина. Спектакли  “Сирано де Бержерак” с Джеймсом Макэвоем, “Настоящая комедия” с Эндрю Скоттом, “Ромео и Джульетта” в редакции Алексея Ратманского из Большого театра и другие спектакли, которые уже есть в записи, будут доступны для показа после снятия ограничений.

Какие меры на время закрытия проект предпринял?

С 16 марта в компании – удаленный режим работы. Мы очень технологичная компания, все бизнес процессы у нас организованы в облаке. Начиная от бухгалтерии, документооборота, планирования расписания, логистики. Мы пользуемся Яндекс Трекером, Scloud, Slack, Диадок. Основа нашей работы — своя собственная облачная система, позволяющая оптимизировать все процессы в компании. Нам, конечно, приходится заезжать в офис, чтобы подписать бумаги или отправить хард диск партнерам, которые пока недостаточно технологичны. В этом смысле есть надежда, что все, кто откладывал решение о переходе в облако, наконец его примут. У нас есть сотрудники, которые всегда работали удаленно, так что этот момент для нас совершенно безболезненный. Офис – это скорее про атмосферу и общение. 

На время пандемии на нашем сайте мы запустили раздел TheatreHD/Play, где зрители могут ежедневно бесплатно увидеть одну из постановок Метрополитен оперы. Это прекрасная инициатива театра, призванная поддержать как публику, так и партнеров оперных трансляций во всем мире.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: