Границы закрыты, людям запрещают выходить из квартир, малейший кашель вызывает тревогу. Наша жизнь все больше походит на голливудский блокбастер, и мы попросили нашего шеф-редактора Inner Emigrant оценить происходящее с точки зрения драматургии.
Безусловно о развернувшейся пандемии коронавируса снимут кино (и много), напишут книгу (и не одну), поставят спектакль (как минимум один). Надо только дождаться когда съемочные бригады и команды постановщиков выйдут из изоляции. Особенно сильно кризис ударяет по капитализму. Уже понятно, что в лучшем случае мы все станем беднее, наше качество жизни резко снизится. В худшем — кто-то из наших близких умрет. Так почему многие из нас наслаждаются пребыванием дома и чувствуют себя во время кризиса даже более живыми, чем в последние годы?
Ответ очевиден — потому что сейчас мы живем в драме. Вроде тех, что показывают на Нетфликсе и в кинотеатрах. Вроде тех, что мы смотрим в театре и о которых читаем в книгах. Наша жизнь теперь развивается по законам драматургии: исходное событие, инцидент, арка персонажей, сюжетные повороты, кульминация. Мы отслеживаем разворачивающуюся историю в замешательстве, не зная, что принесет завтрашний день. И это незнание само по себе вызывает волнение и интерес к жизни. Прибавьте к этому вполне реальный страх, когда мы задумываемся над крахом нашего безопасного мирка и цивилизации, и ставки действительно возрастают.
Все выглядит иначе, когда смотришь на сюжет не со стороны, а находишься внутри истории. Когда мы смотрим драму о чем-то, что лично испытали (например, развод или тяжелая болезнь), история по-особому в нас проникает, она нас ранит, а если ведет к чему-то хорошему, дарит нам катарсис. Сколько людей плакало слезами радости, когда главная героиня фильма «Москва слезам не верит» во второй части добилась и смогла, несмотря ни на что.
Теперь мы все внутри сюжета. И самое потрясающее и одновременно ужасающее — мы не знаем, чем все закончится.
Представьте автокатастрофу. Мы едем по магистрали и замечаем аварию на противоположной стороне. Мы замедляемся, чтобы рассмотреть. Зачем? Потому что надеемся увидеть изуродованное тело, кровь на асфальте или хотя бы накрытые носилки скорой помощи? Наша лучшая сторона личности этого не одобряет, это желание отдает злорадством и зевачеством. Но это необходимый импульс. Мы хотим прикасаться к этим редким моментам реальных травм, боли и смерти. Потому что нам нужно знать, что это такое. Нам нужно воображать ужасы, которых мы боимся и избегаем, даже когда мы находимся в безопасности. Нам нужно знать, что бывает, если все идет плохо. Сталкиваясь со смертью мы по-новому реагируем на жизнь.
К этому процессу также подключаются суеверия. Тайное убеждение, что мы заслужили страдания. Чужие страдания — это наказание нам, переданное кому-то другому. На этой сюжетной линии можно строить религии. Бог посылает своего сына умереть в муках за наши грехи. В этом плане сложно увидеть смысл с точки зрения Бога. Но очень легко с нашей, человеческой позиции — позвольте кому-то другому страдать, пока я смотрю. Неудивительно, что Достоевский столь популярный писатель.
Последние годы мне приходилось смотреть много спектаклей, фильмов, читать книги и пьесы. Я видел, как режиссеры и драматурги подходили к процессу рассказывания историй столетиями. Видел, как сокращали объем и жертвовали ритмической размеренностью истории в интересах сохранения максимальной драматической силы. Неудивительно, что и на кризис коронавируса я смотрю, как на сюжет, полный неожиданностей, потрясений и раскрытия характера персонажей. Но вот в чем дело: сейчас все мы так на него смотрим.
Мы все общаемся друг с другом, как сумасшедшие. Словно следим за захватывающим телесериалом. Делимся своими реакциями и догадками, что случится дальше. Драматурги имеют особенность говорить, что рассказывание и слушание историй — глубинная человеческая потребность. Но жизнь — не роман. Она случайна и несправедлива, она непостижима. Истории говорят нам, что есть причины и следствия, преступление и наказание, добро и зло и, конечно, заговоры. Годами нам приходилось тянуться к вымыслу, чтобы удовлетворять свою потребность в историях. И вот, случилось. Наша повседневная жизнь превратилась в сюжет.
Взглянем на тех, кто верит в теории заговоров и распространяет их. Они всегда были среди нас с их безумным шепотом, что земля плоская, а конец света близко. С появлением и распространением интернета — они всюду. В отдельные минуты каждый из нас — немного они. Не стоит отклоняться от них, как от доверчивых дураков. Вместо этого полезнее посмотреть на выгоду, которую они получают от своих диких идей. Они получают структуру. Они получают смысл. В мире, где у них нет власти, и их жизнь унизительна, они хотят знать, почему все именно так, и кто виноват. Современная культура с ее возвышением самости говорит им, что их неустроенность — их собственная вина. В лучшем случае они слышат, что могут быть такими, какими захотят, если достаточно поверят в себя. Это, конечно, злая ложь. Никто не говорит им, почему они чувствуют себя хуже других. Им не нравится так себя чувствовать. И они находят другое объяснение, которое их удовлетворяет. Во всем виновато мировое правительство, тайная закулиса, Америка, евреи. Это довольна простая мотивация персонажа. Люди ищут истории, которые имеют смысл для их мира. В мире каждого именно он — протагонист, герой. А герою нужно найти врагов. Нет никаких теневых фигур, которые пудрят людям мозги и затягивают в свои конспирологические сети. Люди сами тянутся в эти сети и панически скупают все, что им предложат.
Но, допустим, вы хорошо образованный человек и выше подобных теорий. Вам не нужны враги. Наверняка, вы заметили (и возможно сами развиваете в воображении) тенденцию последних дней представлять себе новое общество, возрождающееся из пепла изоляции. Человек стремится в объятия Другого. Малые сообщества процветают. Самоуверенные лжецы, обманувшие избирателей, отправляются на свалку истории. А гротескное неравенство эпохи миллиардеров уступает место новой эпохе обратных подоходных налогов. Кто знает, возможно, все так и будет. Но, если быть честным с собой, это просто еще одна теория заговора, пусть и иного идеологического толка. Это просто сюжет, который нам нравится.
Не стоит недооценивать силу историй.
Как гласит известная мудрость: сначала вы что-то придумываете — это история, а потом претворяете ее в жизнь — и это революция. Если мы хотим, чтобы, выйдя из этого кризиса, наше общество изменилось, и изменилось радикально, нам нужна как новая история, так и разрушение истории старой. Мы проживаем один из тех исторических моментов, когда кажется, что случиться может все, что угодно. Возможно всё. Мы вступаем во времена «Сюжетных войн». Приведет ли мировое потрясение от пандемии к возращению диктаторов или построению нового курса? Станем ли мы добрее и справедливее или, наоборот, будем только эгоистичнее, чем когда-либо?
У сценаристов и драматургов есть преимущество. Когда они строят свои истории, они могут пойти в обратном направлении из конца к началу. Они могут выяснить, куда все движется, а затем подогнать сюжет так, чтобы он был как можно более убедительным. Они должны знать, каков будет финал, чтобы понять, как должны вести себя герои, чтобы этот финал заслужить. Проблема истории, в которой мы всем миром оказались сейчас, заключается в том, что мы не можем узнать финала. Поэтому наша единственная возможность на что-то влиять — его придумать и сделать реальностью.
Недавно я прочел, что китайцы ответили на пандемию коронавируса «молотом и танцем»: сначала сильно ударили по нему, а затем отступили, позволив панике рассредоточиться рябью, которая постепенно растворилась. Особенно привлекательна в этой стратегии часть с молотом. Мы получили возможность создать историю, в которой мы действительно хотим жить. И в наших силах сделать эту жизнь более открытой, коммуникабельной, равноправной и доброжелательной. А затем нужно просто ударить этой историей так сильно, чтобы ее поняли, ее начали повторять, в нее поверили. И затем, как в «Кролике Джоджо», последует танец.
Свой роман «Седьмая функция языка» французский писатель Лоран Бине начал с фразы: «Жизнь — не роман». Автор издал его в 2015 году. Прошло 5 лет и жизнь превратилась в вымысел, показывая, что не стоит определять за жизнь, чем она является, а чем нет. Жизнь всегда берет свое. Она всегда возобновляется. Остается надеяться, что в этот раз она переродится в лучшую и красивую форму.
