Последние пару лет «Ваш досуг» ежемесячно рассказывал о лучших онлайн-трансляциях спектаклей и концертов. Мы собирали их по крупицам, считая, что большое искусство должно быть доступнее. Сегодня подобные трансляции заполонили интернет. Шансов посмотреть их все уже не осталось. Настало время выбирать. Мы попросили нашего шеф-редактора Inner Emigrant рассказать, что же происходит с культурой из-за столь масштабного выхода в онлайн, и что будет дальше.
Все еще существует большая неопределенность относительно того, какое влияние пандемия коронавируса окажет на нашу культурную жизнь. Все больше людей по всему миру изолируются, а театры, музеи, клубы, кинотеатры, выставочные и концертные залы на время вынуждены закрываться, подчеркивая насколько пагубно изоляция может сказаться на исполнительских искусствах без государственной поддержки. Уже можно уверено говорить, что перенесется или вовсе отменится ряд громких премьер и гастролей. Куда болезненнее сложившаяся ситуация ударит по независимым культурным объединениям и свободным художникам — многие площадки закроются, труд нескольких лет окажется безвозвратно утрачен.
Правительства разных стран уже ввели меры поддержки искусства, как на местном, так и на национальном уровне. Но в России пока подобные инициативы лишь обсуждаются, и вряд ли затронут вневедомственные учреждения. Поэтому все больше исполнителей и художников каждодневно пытаются найти способы работать из дома, транслируя свои выступления онлайн. Кто-то читает стихи, кто-то показывает записи своих спектаклей, кто-то транслирует концерты-квартирники. В последние две недели мы оказались в условиях, когда искусство атакует нас так, как раньше делало телевидение — параллельно и ежечасно начинаются новые стримы и трансляции, и, если раньше нам приходилось их жадно выискивать, то теперь приходится выбирать. Мы понимаем, что ценнее искусства становится наше время, которое мы на него тратим. Такой сдвиг неизбежно подталкивает задуматься о технологических, экономических и эстетических проблемах новых реалий. Он сигнализирует о начале новой эры для исполнительских искусств.
МЫ ШЛИ К ОНЛАЙНУ ВЕРНО, НО ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО
Прямая трансляция художественных выступлений — явление далеко не новое. Но до сих пор эта практика не представляла из себя сколько-нибудь значимую альтернативу концертам живой музыки или живым спектаклям. Только вдумайтесь: еще какой-то месяц назад самой распространенной формой прямой трансляции были видео, снятые самой аудиторией на концертах или фестивалях. Люди хотели поделиться своим опытом взаимодействия с живым исполнением с помощью видеороликов, снятых на смартфоны или загруженных в stories.
Между тем, медленно и вяло исполнительские искусства пытались завоевать онлайн-аудиторию, увеличив охват. Ряд профессиональных организаций, вроде TheatreHD, приучал нас к тому, что театральные премьеры могут быть дорого сняты, могут транслироваться в кинотеатрах по всему постсоветскому пространству, могут, если на заменять собой опыт присутствия в зале, то, как минимум, не сильно ему проигрывать, предлагая иной опыт. Эта работа велась, хоть и была во многом неблагодарной и в большей степени просветительской. Свои трансляции устраивали ведущие оперные дома мира, крупные театры, музыкальные фестивали.
Были и куда менее заметные примеры попыток представителей исполнительских искусств завоевать онлайн. Независимые исполнители использовали трансляции как возможность транслировать занятия, круглые столы, мастер-классы и конференции. Их отголоски и сегодня можно найти на YouTube-каналах Электротеатра Станиславский или Новой сцены Александринского театра.
СНОСЯЩИЙ ПОТОК ОНЛАЙНА
Вдруг с распространением коронавируса мы столкнулись со сносящим потоком постоянных онлайн-трансляций, идущих параллельно из разных уголков мира. Музыканты, чьи туры оказались отменены, начали петь из дома. Танцовщики танцевать. Актеры читать стихи. Театры транслировать свои спектакли. Академические музыканты играть в пустых залах.
Впервые переход в онлайн привлек даже тех артистов и те театры, которым годами были чужды цифровые технологии. И стала видна первая проблема — эти трансляции нуждаются в систематизации и каталогизации. Иными словами, нам категорически не хватает отдельной онлайн-площадки, которая выступила бы агрегатором всех онлайн-активностей мировых исполнителей. Которая бы советовала нам новые трансляции, основываясь исключительно на наших вкусах. Нам оказалась нужна всемирная платформа, которая могла бы нас объединить в цифровом виде, пусть и социально изолированных в реальности.
Долгое время трансляции воспринимались культурными институциями как рекламный канал продвижения, как способ привлечь внимание к своей деятельности офлайн. Сегодня онлайн стал претендовать на роль полноценной альтернативы живому исполнению в офлайне, и, как результат, стал приобретать большую важность. И этот сдвиг неизбежно должен иметь логистические, финансовые и художественные последствия.
ЛОГИСТИКА: У НАС УЖЕ ЕСТЬ ВСЕ НУЖНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ
Инфраструктура, необходимая для онлайн-трансляций, уже налажена. Она легко доступна даже тем, кто далек от культуры производства и потребления продуктов цифрового мира. Современные смартфоны более чем способны генерировать видео высокой четкости, а программное обеспечение, необходимое для записи и редактирования звука — то, что когда-то было эксклюзивной прерогативой больших и профессиональных звукозаписывающих студий, — стало распространенным явлением. За совсем небольшие деньги каждый может соорудить звуковую студию у себя на кухне.
Куда очевиднее стала проблема использования этого обеспечения. Стало понятно, что в России музыканты и особенно представители театрального сообщества, обладая всеми ресурсами для выхода в онлайн, не владеют необходимыми для его использования навыками. Поэтому сейчас в выигрыше окажется тот, кто первый начнет запускать онлайн-уроки для музыкантов, артистов, режиссеров и художников, делая из них более опытных креаторов, авторов-продюсеров. Разумеется, это требует не только освоения навыков монтажа, захвата звука и использования технологий виртуальной реальности, но и технического понимания процессов стриминга. Высокоскоростной интернет с каждым годом становится все доступнее. И главное для исполнительских искусств суметь конкурировать с онлайн-контентом, а значит не выглядеть кустарным и обеспечивать беспрепятственный доступ аудитории без задержек и помех.
ЭКОНОМИКА: КТО БУДЕТ ПЛАТИТЬ ГОНОРАРЫ?
Самый сложный вопрос — финансовый. Представителям исполнительских искусств в первую очередь нужно определить, как теперь они будут монетизировать свои исполнения. Для этого уже существует несколько моделей, каждая из которых обладает уникальными характеристиками.
Платформы сервисов, вроде YouTube, позволяют артистам загружать и транслировать свои исполнения, генерируя доход за счет показа рекламы. Причем базовый доход этих сервисов (пропорциональный числу просмотров) вряд ли способен окупить производство контента. В первую очередь речь должна идти об интеграции брендов непосредственно в тело произведения, как в качестве художественного product placement, так и топорнее — в виде рекламных роликов, разрезающих трансляцию в начале, конце или антракте, а также в виде всплывающих баннеров по ходу трансляции.
Другие сервисы, вроде Twitch, утверждают жизнеспособность принципиально иной модели. Они предлагают работать по подписке. Аудитория платит установленную плату за доступ к разным трансляциям событий. Сам Twitch ориентирован на данный момент в первую очередь на стримы компьютерных игр. Но взять его модель за основу новой площадки для стриминга исполнительских искусств — неплохой вариант. Все же исполнительские искусства в массе своей ограничены в аудитории больше других — они требуют знания языка, на котором проходит исполнение, требуют образования и определенного интереса к культуре. О каких-то жизнеспособных охватах говорить не приходится.
Наконец, третий вид сервисов, вроде Patreon, также работает по подписке, но более тесно связан с краудфандингом. Это тоже многообещающий путь — создавая работы с помощью финансовой поддержки своей аудитории, художники часто получают выгоду не только материальную, но более ценную — установление доверительных отношений со своей публикой.
Хочется закрепить, что использование названных площадок вряд ли даст исполнителям стабильный источник дохода, покрывающий расходы. Скорее речь идет о том, чтобы имплементировать их модели, которые уже испытаны массой опытных маркетологов по всему миру.
ЭСТЕТИКА: А КАК ЖЕ ТО САМОЕ ЧУВСТВО «ЖИВОГО»?
Помимо технологической и финансовой логистики живых выступлений важна в первую очередь эстетическая проблема. Профессиональные трансляции уже представляют массу компонентов, позволяющих не терять ощущение живости происходящего в эпоху социальных дистанций. Артисты по-прежнему могут предоставлять своим зрителям и слушателям высококачественные аудиовизуальные впечатления. Просто теперь зрители могут наслаждаться привычным и новым, не выходя из дома.
То, что воспроизвести сложнее всего — это электрическая и едва уловимая атмосфера совместного пребывания с другими людьми в один и тот же момент времени. Та точка, которую философы называют «со-бытием». Живая аудитория может прервать живое исполнение, она может ему навредить, может ему помочь завороженным молчанием или аплодисментами, а может, напротив, его сорвать выкриками и уходом из зала. Для исполнителей именно воспроизведение этого «живого» чувства вне контекста совместного пребывания зрителей в одном общем пространстве стало сегодня главной проблемой.
Искусству сегодня надо понять, что оно должно обеспечивать нас не столько отвлечением от глобальных проблем, сколько новыми смыслами. Глобальный кризис требует не вываливать свои архивы в интернет, а разработать новые способы взаимоотношений зрителя и контента. Если этот способ будет изобретен, наша культурная жизнь изменится навсегда. Мы все станем частью новой реальности. Нам просто нужно понять, как из реального сообщества перейти к сообществу воображаемому.
ВООБРАЖАЕМОЕ СООБЩЕСТВО
Термин «воображаемое сообщество» ввел британский политолог и социолог Бенедикт Андерсон еще в 1983 году, даже не подозревая, как сильно его концепция пригодится нам сегодня. Анализируя природу образования наций, Андерсон рассматривает нацию как социально сконструированное сообщество, воображённое людьми, воспринимающими себя как его часть. Долгое время эта концепция подвергалась критике и сама была довольна критичной к мировому социальному устройству, но сегодня она начинает восприниматься вдохновляющей.
Предлагая взглянуть на нацию, Андерсон очень точно описывает функционирование воображаемого сообщества: «независимо от фактического неравенства и эксплуатации, нация всегда понимается как глубокое, горизонтальное товарищество. В конечном счёте именно это братство на протяжении двух последних столетий дает многим миллионам людей возможность не столько убивать, сколько добровольно умирать за такие ограниченные продукты воображения». Опустив все моменты про нацию и возможность «убивать» и «умирать», мы получаем возможность взглянуть на исполнительские искусства как на создателя подобного рода сообщества, объединяющего не столько в одном физическом зале, сколько в одном «зале воображаемом» неравных и разделенных людей
Культура вообще и исполнительские искусства в частности — это не просто еще одна индустрия, смиренно ожидающая, когда получит огромную сумму государственных субсидий, чтобы справиться в трудные времена. Это в том числе сердце нации, мускул перед лицом бедствий, средство, которое направлено не столько на удовлетворение запросов потребителей, сколько на сплочение людей (даже если они с исполнением не согласны).
Искусство и культура вносят важный и многообразный вклад в экономику и социальную сплоченность. Но причина, по которой они это делают, заключается в их внутренней ценности, которая существует в двух формах.
Во-первых, культура является постоянным источником мыслей, чувств, историй, образов и моментов, которые объединяют и коллективно определяют нас, — то, что философ Джон Сёрл назвал «фоном». Культура приносит нам удовольствие, связь, смысл и радость, и в нынешней ситуации это важный вклад в нашу сужающуюся жизнь.
Вторая форма еще важнее. Действовать творчески — значит действовать щедро. Нельзя сказать, что художники и исполнители лучше других, или что творчество является единственным заповедником добродетели. Но в основе своей, быть творческим — значит отдавать что-то другим через самоотверженный импульс делиться, а не просто желание монетизировать эти отношения как экономическую сделку.
Все культурные институты России закрыты с 16 марта. И буду закрыты до 30 апреля. Пока мы размышляли, убивает ли онлайн живое присутствие, может ли он его заменить, пока мы медленно и неэффективно выводили нашу культуру в онлайн, противясь этому переходу, как всему новому и непривычному, природа все сделала за нас. Мы уже воображаемое сообщество. У исполнительских искусств уже есть аудитория, готовая поддерживать авторов и исполнителей. Разумеется, в финансовом эквиваленте эта поддержка недостаточно ощутима вследствие бедности российского населения и нестабильности нашей экономики. Поэтому и государству и крупным театрам, музеям, концертным агентствам не мешает понять, что переход культуры в онлайн, ее выход не на тысячную аудиторию, собравшуюся в одном зале, а на многомиллионную, сидящую дома и сформировавшую единое воображаемое сообщество, — это готовая почва для той самой национальной идеи, о которой мы так любим говорить.
Помимо материальной поддержки искусства прошлого, выраженной в виде субсидий федеральным и муниципальным культурным институциям и обрекающее на смерть институции независимые и свободные, разумно использовать сложившуюся ситуацию для построения искусства будущего — инвестировать в завтрашний день, начать создавать условия для выхода культуры из гетто зрительных залов с дорогими билетами и светскими small talks в сообщество федерального и даже мирового масштаба. У нас уже есть на это запрос. Мы уже понимаем, что культура сегодня значит для нас больше, чем другие сферы государственного устройства. В моменты отчаяния она нас поддерживает. В моменты радикальных переходов мы должны поддерживать ее. Нам просто нужно подумать, не только как законсервировать старое, но и как не мешать ему перерождаться в новое.
