Похоть, целомудрие и запрет

«Русская литература лучше, чем секс» — эту фразу американского профессора Карла Проффера, основавшего издательство «Ардис», что специализировалось на русской литературе, цитируют довольно широко. Но вряд ли сам издатель понимал, насколько он был прав, поставив рядом такие несравнимые сферы человеческой жизни.

Иосиф Бродский отмечал: «Любовь, как акт, лишена глагола». Многие в этом видят слабую сторону нашей литературы. Как ни странно, в этом же заключается и её сильная сторона, дарующая непревзойдённую картину полутонов и ураганный накал эмоций в произведениях наших писателей. Но за бортом остаётся главное. Нам кажется, что это – естественное положение вещей, что «так было всегда». В реальности же вся эта ситуация была сконструирована людьми от начала и до конца, да и проявилась довольно поздно.

Как на Руси изменялись представления о «стыдном и запретном»? Были ли русские «целомудренным народом»? Какие наказания полагались за сексуальные девиации и извращения? Почему «потаённые басни» о взаимоотношениях мужчин и женщин были так популярны и в простонародье, и в дворянской среде? Как власть боролась за нравственность народа? И почему многократные официальные запреты и перманентное общественное табу на открытую демонстрацию сексуальности дали нашей литературе возможность стать «величайшим культурным достоянием мира»?

Об этом расскажет Константин Кудряшов — историк, писатель, обозреватель еженедельника "Аргументы и Факты".