Магический реализм

Магический реализм... Употребление этого модного термина со сложной историей очень часто бывает неверным. Нередко, говоря о литературе, это словосочетание используют, когда хотят охарактеризовать любое сочетание фантастики и реалистического описания. Особенно такое расширительное распространено, когда речь заходит о литературе Латинской Америки, «визитной карточкой» которой стали различные способы обращения к фантастическому. Однако интеллектуальная, философская фантастика «великих аргентинцев» Хорхе Луиса Борхеса и Хулио Кортасара, например, ничего общего не имеет с магическим реализмом. Как и научная фантастика — жанр, которому тоже отдали дань латиноамериканские писатели. Что же это тогда за художественный способ воссоздания действительности, с каким мироощущением он связан, какова его история?

10 марта, 19:30 — Магический реализм: истоки и особенности

Зарегестрироваться на бесплатную лекцию

Впервые употребленное в 1925 году в искусствоведческих работах, это словосочетание не соотносилось с латиноамериканской прозой. К ней его стали активно применять только после выхода в 1949 году романа «Царство земное», в котором его автор кубинец Алехо Карпентьер впервые опробовал удивительную повествовательную технику: показал, что латиноамериканская действительность может быть описана в тех «магических» категориях, в которых ее воспринимают люди, наделенные дорационалистическим сознанием — гаитянские негры, исповедующие афрохристианский синкретический культ вуду. И их восприятие мира в романе не просто «альтернативно» тому, что видят и переживают белые, но имеет свой — равноправный — статус! Карпентьер, основоположник литературы магического реализма, стал создателем концепции «чудесной реальности» латиноамериканского бытия. Бытия многоукладного, метисной культуры, где до сих пор мифотворческое сознание проявляет себя в разных сферах жизни. Достаточно привести один пример: вплоть до 70-х годов ХХ века на Гаити в юридических документах фигурировала статья, регламентирующая взаимоотношения людей... и зомби!

17 марта, 19:30 — Феномен Маркеса

Зарегестрироваться на бесплатную лекцию

Колумбиец Габриэль Гарсиа Маркес в 1966 году привлек внимание всего мира к «магической составляющей» жизни своего континента. Однако его прославленный роман «Сто лет одиночества» представляет собой уже другой способ художественного освоения «чудесной реальности». В случае с «феноменом Маркеса» мы можем говорить о расширительном употреблении термина «магический реализм». Маркесовские чудеса в этом романе не порождены напрямую образами индейского или негритянского примитивного сознания. Да, они возникают как естественная составная часть жизни героев, иногда более реальная, чем сама реальность. Но образы эти восходят к народным книгам о святых, сказкам, средневековым легендам.

В позднем романе Маркеса «О любви и других бесах» (1994) мы становимся свидетелями борьбы за душу маленькой маркизы, заключенной в монастырь для проведения процедуры изгнания бесов, двух магических сил: еще при рождении девочка посвящена и Богородице, и божествам негров-мандинга, что делает ее обладательницей чудесных способностей и... обрекает на гибель. В этом романе автор выстраивает диалог с историей и литературной традицией, образы которых нарочно делает легко узнаваемыми.

24 марта, 19:30 — Маркесы в юбке

Зарегестрироваться на бесплатную лекцию

Так — снисходительно и немного враждебно — называли литературные критики писательниц, которые заявили о себе в начале 80-х годов ХХ века. Когда к ним пришла всемирная слава, появилось другое название — «магический феминизм». Речь идет о мексиканке Лауре Эскивель и чилийке Исабель Альенде, которые с самого начала не скрывали свое намерение «переписать» культовые латиноамериканские романы на новый лад. Так, «Шоколад на крутом кипятке» (1989) Эскивель и «Дом духов» (1982) Альенде — это своего рода «Сто лет одиночества», где в эпицентре событий оказываются не мужские, а женские судьбы. А «Остров под морем» (2009) Альенде — своеобразное переосмысление «Царства земного», где, в отличие от романа Карпентьера, испытания историей выпадают на долю не раба, а рабыни, наделенной способностью видеть и слышать божеств культа вуду. Главное отличие этой прозы от ее канонических образцов заключается не столько в ее феминистском ракурсе, сколько в том, что писательницы демонстративно стремятся стереть грань между «высокой» и массовой литературой, сочетать серьезную проблематику с приемами развлекательных жанров. Например, «Шоколад на крутом кипятке» — любовный роман, книга о родовом проклятии, соперничестве сестер, трагедия, но это и «настоящая» кулинарная книга, экзотическая и увлекательная, которую опасно читать на голодный желудок!

Лектор: Елена Огнева — кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, член Союза писателей Москвы.