30 октября Родион Щедрин, всемирно признанный композитор, представляет в консерватории мировую премьеру своей оперы «Боярыня Морозова». О легендарной раскольнице, которой композитор посвятил сочинение, и о женских образах в своем творчестве Родион Щедрин рассказал «ВД».
Как возникла идея именно этого сюжета – о раскольнице Морозовой?
Я думал об этой теме столь давно, что даже не помню, когда зародилась идея написать о Морозовой оперу. Удивительно, что музыканты, мои предшественники, обошли своим вниманием столь яркий сюжет из российской истории. Тема церковного раскола затрагивалась Мусоргским в «Хованщине», но там на первом плане был сам бунт, народное восстание. Мне же показалось интересным сосредоточиться на образе боярыни Морозовой – это была поистине удивительная женщина. Лет двадцать назад мне рассказал о ее жизни один мой хороший друг, историк. И я, впечатленный рассказом, обратился к историческим хроникам – «Житию пророка Аввакума», «Житию боярыни Морозовой». Они и легли в основу либретто.
Когда речь заходит об этой героине, в сознании встает картина Василия Сурикова. Столь яркий зрительный образ помогал Вам при написании оперы, или наоборот, мешал?
Конечно, я не мог не вспоминать о суриковской картине. Мне кажется, художник очень точно запечатлел характер своей героини – она предстает такой, какой была в жизни: исступленной фанатичкой, одержимой религией, готовой ради своих убеждений на все. Вы только подумайте: она была богатейшей женщиной России, ее муж – наставником царя, она сама – кравчей (подавальщицей напитков) при царском дворе, по двору ее усадьбы гуляли павлины… От всего этого она добровольно отказалась, чтобы отстоять свою веру, лишиться сына, отравленного царскими лекарями, подвергнуться пыткам и окончить свои дни в земляной тюрьме в Боровске. Сейчас такую одержимость трудно даже себе представить.
Насколько современным, по Вашему мнению, является жанр оперы?
У меня нет никаких сомнений в том, что этот жанр жив и благополучно существует. Посмотрите, что творится с классическими произведениями, написанными пару столетий назад – они в центре внимания современных режиссеров, смело «переставляющих» их на современный лад. Причем среди них, не побоюсь этого слова, есть гениальные творцы – назову хотя бы Роберта Уилсона. В моем случае, я изначально знал, что пишу оперу, причем именно русскую по своему духу. Русская музыка изначально хоровая, и главный компонент моей оперы - это хор, который заменяет оркестр, выступает действующим лицом и комментатором происходящих событий.
В Вашем творчестве Вы неоднократно обращались к известным литературным героиням – среди них Анна Каренина, набоковская Лолита, Кармен. Боярыня Морозова продолжает эту линию?
Я вообще убежден, что для композиторов женские образы всегда были гораздо интереснее по своей психологии, чем мужские. Я сам являюсь восторженным поклонником женского пола! (Смеется) Самое интересное, что вы не можете разобраться отрицательным или положительным персонажем является та или иная героиня. Хорошая ли или плохая Каренина? Может, это и не важно: она просто прекрасная женщина, со своими душевными метаниями и желаниями. То же самое с Лолитой. В общем, все как в жизни – женщины загадочны и разгадать их совсем непросто…
А главная женщина в Вашей жизни – Ваша жена Майя Плисецкая – влияет на творческий процесс и выбор тех или иных героинь?
Мы вместе уже сорок восемь лет, как же без этого! (Смеется) Мнение Майи Михайловны всегда очень важно для меня, она дает мне вдохновение и поддержку. Практически все балетные героини были написаны специально на нее… Из «Боярыни Морозовой», правда, она пока не слышала ни ноты – видела только рукопись…
Значит ли это, что в Москве на мировой премьере она также как и все будет знакомиться с «Боярыней Морозовой» первый раз?
Не думаю, она наверняка присоединится ко мне на репетициях, тем более что, мы приезжаем в Москву вместе, чтобы я успел подготовить все к премьере. До того дня, когда в консерватории соберется публика, Майя просто не вытерпит – ее сожжет любопытство, что же я все-таки написал…
Текст: Михаил Голицын
