На эстраде Дмитрий без малого двадцать лет: выросший в известной артистической семье (отец – Маликов Юрий Федорович, заслуженный артист России, создатель и художественный руководитель легендарного ВИА «Самоцветы», мать – Вьюнкова Людмила Михайловна, в прошлом солистка балета, сейчас концертный директор коллектива Дмитрия Маликова), он дебютировал на поп-сцене в восемнадцать. Романтичный, интеллигентный, немного застенчивый и тем еще более притягательный - прекрасный принц, аристократ от поп-музыки. Такого исполнителя явно не хватало в конце 80-х на нашем музыкальном Олимпе, поэтому покорение последнего прошло для молодого певца более чем успешно и в кратчайшие сроки. Сейчас в творческом багаже Дмитрия Маликова около 200 песен – несколько десятков из них стали хитами. Между тем в последние годы певец стремится больше времени уделять академической музыке. Выпускник Московской консерватории по классу фортепиано признается, что является «настоящим маньяком» этого инструмента (кстати, впервые Дмитрий вышел на сцену в 14 лет как раз в качестве пианиста). Об этой страсти говорят его инструментальные альбомы – «Страх полета» (вышедший в 1997-ом и переизданный в 2005-ом) и «Игра» (2001), об этом свидетельствует и новая программа «PianomaniЯ», выполненная в традициях академического искусства, вобравшая в себя этнику, джаз и эстетику театрального перформанса. В беседе с обозревателем «ВД» Дмитрий Маликов рассказал, почему его привлекает серьезная музыка, и раскрыл некоторые секреты предстоящего шоу.
.jpg)
Учитывая, что ваш первый сценический опыт и образование были связаны с игрой на фортепиано, можно ли рассматривать проект «PianomaniЯ» возвращением на круги своя? Маликов поп-исполнитель уступает место Маликову-пианисту? С одной стороны, это возвращение на круги своя, с другой – бег по кругу. Тема классической музыки тайно или явно всегда в моем творчестве присутствовала: взять хотя бы аранжировки некоторых моих поп-композиций, в которые привнесено симфоническое звучание, – например, «Сторона родная» или мои инструментальные альбомы. А идею полноценной инструментальной программы я вынашивал, наверное, всю свою творческую жизнь. Просто сейчас я подошел к такому возрасту, когда появилась смелость и возможность ее реализовать. Да и наше общество, как мне кажется, готово воспринимать нечто более серьезное, чем просто поп-музыку, от которой, похоже, многие уже устали. При этом я не хочу полностью уходить в классику, поскольку считаю, что в чистом виде классическое исполнительское искусство требует гениальности. Я не отказываюсь и от своего песенного багажа – мне за него не стыдно и я буду продолжать сочинять песни. Надеюсь, мне хватит сил заниматься и тем, и другим. Просто раньше пропорции были не в пользу классики: 80 на 20 процентов. Сейчас хочется, чтобы все было наоборот: 70% инструментала, «пианомании», а 30 % песенного творчества.
Выходит, что имидж сентиментально-романтического героя, кумира молоденьких девушек вам порядком надоел?
От этих стереотипов, собственно, и хочется уйти. Любой стереотип поверхностен, в нем нет глубины, лишь некая плоская картинка. Поп-песни – чисто развлекательный жанр, сильно заформатированный, здесь присутствует какая-то одна эмоция. Это, безусловно, любовь – либо несчастная, либо счастливая. Но мир этим не ограничивается, и человеческая душа способна испытывать более широкий диапазон чувств и ощущений. При помощи рояля мне удается об этом сказать, и люди меня понимают. Сейчас я много занимаюсь на фортепиано и получаю огромное удовольствие от инструмента – хочу его побороть, стать хозяином положения. Он не всегда меня слушается и как бы говорит: «Ты в течение многих лет редко ко мне подходил, а если играл, то свои песенки. Так что пораньше вставай, хотя бы часа четыре со мной проводи, тогда и посмотрим»...
Три года назад я понял, что испытываю потребность сочинять музыку без оглядки на формат. Захотелось свободы творчества, и это был основной мотив, подтолкнувший меня к созданию проекта «PianomaniЯ». Я осознавал, что на это требуется много сил, времени и денег. Таких проектов очень мало, точнее, их практически нет. Люди, которые пишут сложную инструментальную музыку, не имеют возможности должным образом представить ее на большой сцене. А те, кто имеет средства, не испытывает интереса к подобным вещам, потому что им это не надо. А мне надо. И это не вопрос коммерции – как вы понимаете, деньги на такой музыке не заработаешь. Это вопрос самореализации.
.jpg)
Как будет построена программа «PianomaniЯ»? 60 % моей музыки, 40% известных популярных вещей, поскольку понимаю, что люди хотят слышать и знакомые мелодии тоже. Это могут быть, например, композиции из репертуара ABBA, попурри на темы из голливудских фильмов. Прозвучат два произведения русских композиторов-классиков – «Танец рыцарей» из «Ромео и Джульетты» Прокофьева и этюд Скрябина «до-диез-минор». Во время подготовки программы режиссер шоу Митя Черняков сказал, что не хватает какой-то взрывной виртуозной пьесы, мощной увертюры – и я ее написал, взяв за основу «Во поле березка стояла». В шоу будут участвовать исполнители на этнических инструментах – уникальный балалаечник Алексей Архиповский, афганские, азербайджанские и армянские музыканты, а в качестве приглашенной звезды – Игорь Бутман.
А если зрители попросят вас спеть?
Вообще-то хотелось обойтись на этих концертах без вокала… Но если попросят, конечно же, спою. Желание зрителей для меня закон.
Вы уже упомянули режиссера вашего шоу Дмитрия Чернякова, известного своими оперными постановками на сценах ведущих российских и зарубежных театров. Как получилось, что вы стали работать вместе?
Да, режиссер у меня очень интересный. В Большом театре он поставил «Похождения повесы», в Мариинке – «Тристана и Изольду», «Сказание о невидимом граде Китеже» и другие совершенно удивительные спектакли, а этим мартом в Мюнхене у него состоялась премьера «Хованщины»… Он мой ровесник, современный, талантливый человек, при этом романтический и лирически настроенный. Почему я решил с ним работать? Разумеется, по хорошей рекомендации. Я консультировался в театральных кругах – хотелось какой-то эстетики постмодерна, слияния разных искусств. Были мысли сделать видеоряд, пригласить балетный ансамбль. Но Митя сказал, что это слишком просто и традиционно – надо искать новые формы. Я до сих пор не до конца понимаю его режиссерский замысел насчет «PianomaniИ». Наверное, в этом для меня есть какой-то элемент авантюры. Но знаю точно – публике скучать не придется. Возможно, получится уникальный сплав музыки, театра и видео-арта, и самые ближайшие аналогии – «Снежное шоу Славы Полунина». Понимаю, что беру слишком высокую планку, но, тем не менее, мы движемся в этом направлении.
.jpg)
Читала, что вы собираетесь пригласить к участию в «PianomaniИ» таких звезд как Дживан Гаспарян и Эмма Шапплин… Еще я вел переговоры с Пако де Лусией. Но это все в планах. Если премьерные выступления пройдут успешно, следующим этапом развития проекта «PianomaniЯ» станет совместный концерт с артистами такого масштаба. Я не могу, например, позвать Гаспаряна сыграть только одну вещь или Шапплин спеть пару песен. Во-первых, это очень дорого, а во-вторых, если приглашать исполнителей столь высокого калибра, то на равные позиции: каждый работает целое отделение, что-то мы делаем вместе. С такой программой можно выходить и на более крупную площадку – в Кремль, например.
Правда ли, что рояль, на котором вы будете играть на концертах, мягко говоря, не совсем обычный?
Да, он хрустальный. Лена, моя супруга, сделала мне такой великолепный подарок. Правда, я всю жизнь мечтал о концертном «Стэнвее»… Хотя все равно дома мне его поставить некуда. А хрустальный инструмент как никакой другой подходит к концепции моего проекта: это классический, настоящий неэлектронный рояль, при этом он необычного вида, современный, по-новому поданный. По звучанию он более колокольный, более прозрачный; может, ему немножко не хватает глубины «Стэнвея», но на концертах к нему подключат восемь микрофонов. Есть идея озвучить Театр оперетты таким образом, что зрителям иной раз будет казаться, что рояль играет позади них. Будут другие сюрпризы, чисто технического характера: может появиться какой-нибудь ароматный запах, соответствующий названию исполняемой пьесы. Впрочем, не стану раскрывать всех творческих секретов…
А каково отношение друзей, коллег по эстрадному «цеху» к вашему, по сути, экспериментальному проекту?
Сейчас я редко вижусь с коллегами, поскольку немножко отошел от участия в больших гала-концертах. Наверное, часть из них говорит, мол, давно пора тебе это сделать, ты так долго об этом говорил, столько мечтал. Другие же недоумевают: «Где ты столько взял денег на рекламную компанию, сволочь?!» (смеется). На самом деле, кто поумнее, понимает, что это правильно, по крайней мере, для меня, кто поглупее, удивляется, зачем я отказываюсь от каких-то финансовых благ и выгодных коммерческих предложений. Во-первых, не все меряется деньгами в этой жизни, и если творческий человек ставит деньги во главу угла, творчество заканчивается. Это закон. Во-вторых, уже хочется какие-то вещи себе позволить. Я уже многого достиг, при этом я достаточно молод, чтобы успеть реализовать самые дерзкие планы. Мне просто показалось, что должен сделать это сейчас – а то потом смогу и не собраться. А превращаться в ретро-артиста, которого любят за его старые песни, мне бы, честно говоря, не хотелось.
.jpg)
А вашей семилетней дочке Стефании что больше по душе – папины песни или музыка «без слов»? Да она много чего любит. Я ей звоню, а она мне: «Привет, пианомания!». Ей нравится и моя новая увертюра «Во поле береза стояла» – она танцует под нее, и композиция, которую я назвал в ее честь – «Стефания», нравятся песни «С чистого листа», «Вишневая смола»… Но больше интереса она проявляет к танцам и рисованию. К моей радости.
Будете ли заниматься в ближайший год другими музыкальными проектами?
К осени хотел бы выпустить новую песню. А еще я пишу музыку к телевизионному 24-х серийному фильму, премьера которого запланирована на сентябрь. Действие происходит в 70-80-е годы, и каким-то ориентиром служит картина «Москва слезам не верит». Это очень интересный и ценный для меня опыт: он очень пригодится, когда представится возможность – я очень на это надеюсь – начать работу над музыкой к большому художественному фильму.
