В подмосковной Истре прошел Второй музыкальный open air фестиваль «Лето. Музыка. Музей». С этого года его художественным руководителем стал дирижер Василий Петренко. Фигура Петренко, живущего и работающего, в основном, на Западе, в последнее время на слуху в профессиональной музыкальной среде: выступления маэстро с несколькими европейскими коллективами и записи дисков с выдающимися музыкантами собирают восторженные отзывы, а его Ливерпульский оркестр борется за звание «Лучшего оркестра 2019 года» по версии читателей авторитетного издания Gramophone. Любимец британской публики и прессы (в том числе, взыскательной The Guardian), поклонник клуба «Ливерпуль» (а также питерского «Зенита») и сам отличный игрок в футбол, Петренко вызывает огромный интерес своей деятельностью и в России.
Специально для «Вашего Досуга» Надежда Травина решила поговорить с Василием Петренко о недавно прошедшем фестивале в Истре и конкурсе Чайковского, планах юбилейного сезона Филармонического оркестра Осло, а также узнать о культурной (и не только) ситуации за рубежом.
Василий, вы с успехом провели первый концерт Второго музыкального open air фестиваля «Лето. Музыка. Музей» в Истре. Довольны ли качеством звука и результатом в целом – как дирижер и как художественный руководитель?
Разумеется, концерты на открытом воздухе всегда содержат в себе некий «челлендж» к качеству звука. Совместно со звукорежиссерами мы старались как можно полнее передать звучание оркестра в пространство. Будем и в перспективе над этим работать. Судя по реакции публики, можно сказать, что концерт-открытие получился очень удачным.
Есть ли у вас какие-либо идеи насчет следующего фестиваля? Хотели бы привезти в Подмосковье ваши европейские коллективы – к примеру, Молодежный оркестр Европы?
Да, планы на предстоящие годы обширные, и многое уже в работе. Опираясь на опыт, могу сказать, что концепция таких фестивалей выглядит более привлекательно и целостно, если в ней предусмотрена образовательная программа для молодых музыкантов – с мастер-классами, академиями, стажировками. Верю, что участие молодежных оркестров в будущем станет одной из неотъемлемых составляющих нашего фестиваля.
Формат open air, площадки, подобные территории вокруг Ново-Иерусалимского музея, на мой взгляд, сегодня в большей степени ассоциируются с концертами современной (импровизационной, электронной) музыки, музыкально-театральными перформансами, музыкой на стыке жанров. Если вам как худруку фестиваля предложат развивать и это направление, вы согласитесь? Или вы принципиально сохраните истринский фестиваль в русле классической симфонической музыки?
Я нахожу подобные инициативы привлекательными, так как сам открыт для синтеза жанров. Классическая музыка – современна, развивается и движется вперед, а великолепные ландшафт и пейзажи Истры и Нового Иерусалима подталкивают к синкретическому искусству. Так что есть и оперные идеи, где архитектуре отводится не последнее место.
На открытии фестиваля прозвучала «Рапсодия на тему Паганини» Рахманинова, с которой связан недавний инцидент на финальных прослушиваниях пианистов на конкурсе Чайковского. Как думаете, почему участник из Китая Ань Тяньсю не захотел переигрывать программу? И учитывали ли члены жюри этот инцидент, когда определили его на четвертое место?
Любым масштабным конкурсам, от которых зависит чей-либо престиж, неизбежно сопутствует аура скандальности, связанная со столкновением интересов – например, членов жюри, чьи ученики метят в победители, или производителей музыкальных инструментов. Но миссия оркестра и дирижера в заключительном туре, как, впрочем, и на любом из стандартных концертов, остается незыблемой – быть союзником солиста, единым целым с ним, поддержать исполнение и дополнить идеи, интерпретацию каждого из конкурсантов. Мы – помощники тех, кто борется за первенство, а не судьи. Нам нечего делить – оркестру ведь не дают призы! Кстати, на мой взгляд, ГАСО Светланова достойно проявил себя на конкурсе. Об остальном, вероятно, правильнее спросить членов жюри и организаторов...
Не жалеете, что оказались в эпицентре внештатных событий на конкурсе?
Мне очень нравится выступать с солистами, нравится сам жанр концерта для сольного инструмента с оркестром. Решая задачу – помочь финалистам продемонстрировать уровень игры – я просто выполнял свои обычные функции, стараясь найти к каждому пианисту индивидуальный подход. Все до одного – невероятно талантливые, очень разные личности, по-своему интересные. Поэтому, придать неповторимые черты Первому концерту Чайковского (за три дня он был сыгран шесть раз!) было действительно увлекательно. А внештатные ситуации – не более чем часть повседневной работы, полностью исключить их невозможно.
Насколько ваш персональный рейтинг финалистов совпал с итоговой раскладкой премий?
В жюри входили замечательные музыканты, с большинством из которых я регулярно выступаю во многих концертных залах мира – Денис Мацуев, Барри Дуглас, Фредди Кемпф, Нельсон Фрейре. Поэтому рад, что мы оказались почти единодушны во мнении. Хотя премии – вещь условная. Не секрет, что конкурсы – лишь трамплин к карьере, самое сложное начинается после их окончания. Желаю всем финалистам не останавливаться на достигнутом и двигаться вперед!
Лауреатов конкурса Чайковского ждет серьезная гастрольная деятельность. А вы предложили кому-нибудь сотрудничество с вашими оркестрами?
Разумеется! Уже «забронировал» несколько дат с моими оркестрами в Ливерпуле, Осло и Лондоне... Мне кажется, через пару лет их уже будет очень сложно получить как солистов.
Можете назвать имена?
Пока воздержусь, так как контракты еще не подписаны.
Ажиотаж вокруг конкурса был невероятным: за участников, на которых обрушилось колоссальное давление, разве что не делали ставки в букмекерской конторе. Высокий уровень конкурсантов породил высокий уровень конкуренции – дошло до такого, что выступление одного из финалистов по специальности «скрипка» пытались прервать провокаторы. Согласны ли вы с тем, что музыка все больше превращается в спорт, в бесконечное состязание, где в ход идут любые методы?
Насколько мне известно, в скрипичном финале «провокация» имела скорее политический, нежели музыкальный подтекст. Но в целом – замечательно, что конкурс приковывает такое внимание публики. Наверное, нет ни одного подобного соревнования в мире музыки. По поводу любых методов... Вероятно, это все же очень индивидуальное, личное. Для меня важны самосовершенствование и уважение к своим коллегам, музыкантам. А некая спортивная составляющая, наверное, присутствует в современном бизнесе классической музыки – успешная карьера требует физической и ментальной выносливости. Только так можно справиться с темпом жизни востребованного артиста.
Поговорим о ваших ближайших проектах. На открытии филармонического сезона вы продирижируете Вторую симфонию Малера. Как намерены решать задачу театрализации инструментальных приемов, которые предписал композитор?
Малер много и очень успешно работал как оперный дирижер, но не создал ни одной оперы. Однако некоторые принципы музыкального театра он все же использовал в своих симфониях – особенно во Второй, Третьей и Восьмой: тут и роль хора, и общая театральность представления, и даже длительность музыки. В каждом конкретном случае имеет смысл ориентироваться на концертное пространство и специфику его акустики. В любом зале нужно с предельной точностью выверять позиции инструментов за сценой, если таковые приемы прописаны в партитуре (в этом отношении Малер был одним из первооткрывателей идеи «подвижности» звука), расположение хора и солистов, выстраивать баланс. Чем мы и займемся на репетициях Второй симфонии в сентябре.
Близок ли вам замысел этой симфонии, носящей программное название «Воскресение»?
Мой личный опыт проникновения в эту музыку начался много лет назад, когда я пел ее в хоре на концерте в Санкт-Петербургской Филармонии, и с тех пор продолжаю открывать в ней всю большую глубину. Идеи воскрешения мира, человечества, цикличности жизни вместе с вниманием к внутреннему миру «простого человека», его страданиям, надеждам, сомнениям и ценностям, составляют основу перечисленных мной великих симфоний Малера. Взгляд на вселенную с экзистенциальной точки зрения, искренний, гротескный, самоироничный, – такой, каким был сам Густав или каким он хотел бы быть.
Один ваш коллега по цеху говорит, что благодаря музыке Малера приходит к беседе с самим собой и обретает свободу. А вы чувствуете особую внутреннюю связь с композитором, с которым вы родились в один день?
Наверное, большинство дирижеров могут говорить о внутренней связи с Малером – он ведь был еще и великим дирижером, одним из самых бескомпромиссных во всей истории музыки. Знание оркестра, расширение его возможностей (звуковых, эмоциональных и технических), предельно точные указания исполнителям – все это есть в его партитурах. При этом, каждый раз обращаясь к его симфониям, находишь что-то новое – в музыке и в себе.
Правда, что вы планируете записать весь цикл малеровских симфоний? Почему это необходимо именно сейчас? Только ли по причине юбилея Малера в следующем сезоне?
Это будет мой второй полный цикл симфоний Малера. Безумно интересно, как и что поменялось в мировоззрении, в ощущении этой музыки за десять лет, что изменилось в оркестре и восприятии публики. Всякий раз каждую из симфоний проживаешь по-новому, а записи останутся некой вехой, важной для истории и мира.
А по какой причине диск с вашей записью Первой симфонии с Филармоническим оркестром Осло невозможно послушать ни на одном интернет-сервисе?
Насколько мне известно, там были некоторые бюрократические проблемы с издателями, но они уже решены, и диск будет вскоре перевыпущен.
В одном из интервью вы признались в любви к музыке Шёнберга. Есть ли сочинения других композиторов довоенного и послевоенного авангарда, которые вам хотелось бы осуществить с одним из ваших оркестров?
Весь период первой половины ХХ века чрезвычайно интенсивен и интересен. Хиндемит, Хенце, Шрекер, Уолтон, Веберн, Корнгольд, Руссель, Цемлинский, Лютославский... Можно долго перечислять! Недавно записал 21-ю и 27-ю симфонии Мясковского с Осло, увертюру «Кола Брюньон» Кабалевского с Ливерпулем, и для обоих оркестров эта музыка была в новинку, настоящим открытием. Нам невероятно повезло: за последние 300 лет создано огромное количество шедевров, и, наверное, всей жизни не хватит продирижировать всем, чем хочется.
В ноябре этого года вы дебютируете в Метрополитен-опера с «Пиковой дамой» Чайковского, поставленной Элайджей Мошински еще в 1995 году. Партию Лизы будет исполнять норвежская певица Лизэ Давидсен. Оправдано ли мнение критиков, которые в один голос называют ее «новым феноменом десятилетия»?
У Лизэ действительно очень необычный голос, мы много выступаем вместе в разных странах мира. Наряду с мягкостью и нежностью тембра, в нем присутствуют сила и глубина, нечто похожее на Марию Каллас или Джесси Норман в прошлом. Кроме того, Лизэ – очень чуткий музыкант. Так что я с нетерпением ожидаю нашей встречи в Нью-Йорке.
Как вы наверняка знаете, год назад в Мет случился скандал – дирижер Джеймс Ливайн был обвинен в харассменте, а затем уволен. То же произошло и с главным дирижером оркестра Консертгебау Даниэлем Гатти. Как вы относитесь к этим набирающим оборот на Западе ситуациям, к движению #MeToo? Почему это коснулось такого чистого искусства, как музыка?
Это коснулось многих областей жизни – не только искусства, но и образования, медицины, политики, даже религии. Конечно, то, что происходило – ужасно. Мир обязан строиться на равноправии и справедливости, но все это не должно превращаться в «охоту на ведьм». Жаль, что современное общество верит в голословные обвинения и часто линчует, не дожидаясь хоть сколько-нибудь внятных доказательств реальной вины. Кроме того, странно судить людей по моральным и этическим принципам и законам современности за деяния многолетней давности. В этом случае подавляющее большинство исторических личностей прошлого становятся жуткими злодеями.
В этом году Филармонический оркестр Осло, худруком которого вы все еще являетесь, отмечает 100 лет со дня основания. Чем праздничная программа сезона будет отличаться от стандартной?
Празднование юбилея начнется уже в середине августа – на площади перед Королевским Дворцом в Осло мы сыграем концерт для 20-25 тысячной публики. Ожидается, что большинство населения Норвегии сможет посмотреть прямую трансляцию. В рамках сезона запланированы также туры по ведущим культурным столицам Европы, совместные проекты со многими известными людьми Норвегии, а концерт в день столетия будет состоять из пьес, написанных в 1919 и 2019 годах.
Взяв шефство над Филармоническим оркестром Осло, вы намеревались сделать его лучшим оркестром в мире. Что реально из задуманного удалось реализовать за эти годы?
Рейтинг оркестров – сложная вещь, очень субъективная. Многое из задуманного воплощено в жизнь: мы регулярно выступаем в лучших залах мира, наши записи собрали внушительную коллекцию наград, концерты привлекают еще больше публики, чем раньше, нам удалось расширить совместную программу с молодежными оркестрами. Стало больше камерных концертов под эгидой Филармонии, сотрудничества с музеем Мунка, коммуной Осло, школами и районами проживания норвежских мусульман. Надеюсь, что не за горами тот день, когда, наконец, будет принято решение о строительстве нового концертного зала.
В 2021 году на пост худрука в этот оркестр придет Клаус Мякеля – дирижер и виолончелист, которому сейчас только исполнилось 22 года. Знакомы ли вы с ним?
Нет, пока не довелось, но обязательно познакомлюсь! Проработав с оркестром много лет, разумеется, волнуешься о том, чтобы у него все складывалось благополучно и после твоего ухода. Так что готов оказать Клаусу любую поддержку и помощь.
У вас чрезвычайно насыщенный концертный график и гастрольная деятельность. Успеваете ли следить за работой коллег, посещать оперу, ходить в театр или на выставки?
Не так часто, как хотелось бы. Надеюсь наверстать недостаток культурного отдыха этой осенью в Нью-Йорке – городе с чрезвычайно плотной событийностью.
Наше интернет-издание называется «Ваш Досуг». А каков он – досуг Василия Петренко?
Люблю проводить свободное время на природе: естественные звуки и тишина помогают лучше расслышать музыку внутри себя. Продолжаю иногда играть в футбол с оркестрантами и посещать соревнования на стадионах – в Ливерпуле это что-то совершенно невероятное!
