Выбор Манижи для участия в конкурсе Евровидение уже многое сказал, как о нашем социуме (страна, победившая нацизм, слишком озаботилась национальным вопросом), так и о качестве музыкальной журналистики. Сегодня, когда, казалось бы, все копья уже сломаны, и остался месяц до конкурса, шеф-редактор «Вашего досуга» Inner Emigrant решил разобраться — а что насчет музыки? Для этого он привлек одних из лучших академических композиторов — их произведения звучат от Большого театра до мировых фестивалей, за их плечами — многолетнее музыкальное образование и годы творческого поиска. Каждый из них мог в свободной манере высказаться о песне Манижи. И сделал это, не стесняясь выражений.
Владимир РАННЕВ:
Тоскливая песня, настолько никакая, что не вызывает ни раздражения, ни даже разочарования. Лениво слепленный полуфабрикат для провинциальных шашлычных. Но с потугами — то на фолк, то на рэп, то на жалобильную русскую попсу. Странно, что Валентине Матвиенко не понравилось — это прямо ее эстетика, она и Петербург после себя таким оставила. Все, к чему прикоснулась — именно такое. Лучше всего, мне кажется, такая музыка подошла бы в «Дикий, дикий пляж» Расторгуева. Думаю, если бы он тогда ее услышал, то оценил бы. Представьте, что весь этот пляж едет на Евровидение, и не надо никакого нового шоу, все уже готово. Вот это было бы посильнее «Фауста» Гете.
Сергей НЕВСКИЙ:
Прежде всего, Манижа — фантастическая певица, создавшая абсолютно новый образ в российской поп-музыке, образ умный, самодостаточный, независимый и очень женственный. Она может быть очень разной, но среди ее песен есть два безусловных шедевра — «недославянка» и «Woman» — можно сказать, два полюса, в которых раскрываются две стороны ее дара — затягивающая, как пропасть, лирика и остросоциальная полемика, осуждающая как патриархат так и ассимиляцию («На земле родной / Я уже чужой / А на земле чужой / Ещё не родной») В «Недославянке» Манижа выступает как настоящая супергероиня в несколько огрубленной, но, увы, отнюдь не вымышленной комиксовой вселенной.Тему невстроенности, эмиграции, взгляда извне, продолжает и Russian Woman. Смысл песни в том — что русские женщины, ждущие, чтобы их «взяли за рученьки» живут в той же патриархальной конструкции, что и их таджикские сестры. («Что там хорохориться? / Ой, красавица / Ждёшь своего юнца? / Ой, красавица /Росла без отца, делай то, что не хочешь / Ты точно не хочешь? Не хочешь, а надо / Послушайте, правда, мы с вами не стадо…») К сожалению, с музыкальной точки зрения, да и с текстовой, — это не самая сильная песня Манижи, и неизвестно, будут ли важные, феминистские смыслы этой вещи считаны международной аудиторией из геев, домохозяек и депутатов Государственной думы РФ — той аудиторией, которая следит за этим конкурсом с наибольшей интенсивностью.
Само же выдвижение Манижи в финал Евровидения лишь продолжает давнюю традицию. Россия в этом конкурсе всегда пытается выглядеть лучше, чем она есть на самом деле. И потому выводит в финал Евровидения то лесбийскую герлбэнд (2003), то легион геев из шкафа (1995-2019), то региональный фольклорный ансамбль, поющий на удмуртском (2012), то идеально спродюсированную группу из пробирки (2007), то девушку с ограниченными возможностями (2017) и, наконец, целый постмодернисткий арт-проект (2020). И вот теперь — power girl из Таджикистана, как будто кто-то прочитал в газете о необходимости diversity, и теперь Россия у нас демонстрирует толерантность и открытость, которой в стране, на самом деле, нет в помине. Я думаю, что именно это желание выглядеть лучше чем мы есть и вызывает подозрение в неискренности продюсеров и лишает Россию раз за разом первого места, но оправданием нынешней ситуации может служить то, что Манижа — действительно выдающаяся исполнительница, и да, она лучше, чем страна, пославшая ее на конкурс. Я искренне желаю ей успеха.
Дмитрий КУРЛЯНДСКИЙ:
Традиционные для Манижи темы — национальная идентичность, фемповестка и обличение гендерных стереотипов (в том числе по внешнему виду). Я не большой знаток ее творчества, но темы эти запомнились. Здесь, из всего, что я слышал раньше, они звучат, пожалуй, наиболее артикулированно. Может быть даже слишком. Тут все: и соединение псевдорусских мотивов с балканскими ритмами (а-ля Брегович), арабским удом и достаточно жестким битом, и «русская женщина» на английском, и выступать она, как я слышал, собирается в наряде, сшитом из лоскутков ткани, собранных из всех регионов России. По-отдельности все это вызывает уважение, но собранное вместе, боюсь, может девальвировать тему. Еще заметил, что живьем голос звучит менее интересно, чем в студийной версии — характерная манера исчезла и интонации голоса стали совсем обыденными. Видимо, это сознательный ход, который может сработать на аудиторию Евровидения, но, увы, работает против меня. В любом случае — удачи!
Кирилл ШИРОКОВ:
Политически участие Манижи с «Русской женщиной» в конкурсе точно, правильно, выгодно, — я поддерживаю логику отбора. Но музыкальные и имиджевые решения не оправдывают претензии на мультикультурный гимн русскоязычному феминизму. Эклектичная мозаика — десять разделов в трёх минутах — требует намного внимательнее и изобретательнее работать с аранжировками, сделать ярче и точнее исполнительские амплуа. В существующем варианте песня звучит как неочевидная пародия на потенциальную себя. Это, с учётом важности всех выбранных тем, печально. Не знаю, как дела с русскоязычным музыкальным контентом для радио и телевидения, но в треках альтернативных поп-исполнительниц есть намного более интересные и профессиональные решения, тоже освещающие феминистскую и транскультурную повестки. Даже апроприация фигур традиционной музыки поп-средствами давно преодолела барьер моветона, но не в этой песне.
Антон СВЕТЛИЧНЫЙ:
Я, наверное, выступлю сейчас в роли Бабы Яги, которая против всех. Но все-таки: зачем вообще обсуждать Евровидение? Серьезно, мы это делаем, чтобы что? Значение конкурса в системе мировой поп-индустрии легко оценить, проведя элементарный тест. Возьмите в руки список победителей и ответьте себе на пару простых вопросов.
- Про кого из этих людей вы вообще раньше слышали? (Сразу отсеиваем процентов 70)
- У кого из оставшихся вы сможете назвать — а лучше напеть — хотя бы пять песен? (90 процентов оставшихся тоже сходят с дистанции)
Вот так: несложный двухступенчатый фильтр — и в списке остались только АББА и, может, Селин Дион. Плюс локальные звезды (Дима Билан?), про которых все знали и до/без всякого Евровидения. Нет, я могу, конечно, допустить, что лично вы запоем слушаете альбомы Александра Рыбака, Кончиты Вурст или Lordi. Но скорее всего вам на них наплевать. А ваш повседневный слуховой опыт формируют совсем другие медийные механизмы. Поэтому еще раз: что конкретно мы обсуждаем?
Если нас интересуют фрик-шоу локального значения, имеющие ноль реального влияния на судьбы индустрии, — давайте обсудим конкурс песни в ДК «Молодежный» (г. Аксай Ростовской области, улица Толпинского, 114, всех ждем). Что сказали депутаты Госдумы про участницу из Семикаракорска? Проверит ли Следственный комитет текст песни рок-группы из Егорлыка? Как отнеслись к составу полуфиналистов Юрий Лоза и Владимир Жириновский? Срочно нужны материалы на 10 полос во всей центральной прессе! Срочно! АСАП! Что у нас там еще — предсказывать, кто победит? Боже, да какая разница? Допустим, Манижа. Допустим, нет. Что поменяется лично для вас? Ладно для вас — что поменяется даже для Манижи? Думаете, теперь-то у нее карьера рванет в гору? Так она давно. Уже несколько лет — и радио, и МТВ, и Вечерний Ургант (еще в 2017 году), и киносаундтреки, и рекламные съемки для брендов уровня Puma/Adidas/Maybelline. В конце концов, участника от России зрители же выбирали, голосованием — и выбрали ее. То есть там и без Евровидения все было хорошо.
Анализировать песню? Но она же явно создавалась специально под конкурс. В коммерческой ротации не появится. С другими песнями того же автора соотносится слабо. То есть. это в любом случае локальная аномалия. Ее музыкальные параметры не имеют значения сами по себе — они не более чем попытка угадать, чего ждут нынешние европейские слушатели. Причем не все подряд, а именно те, кто смотрит Евровидение (а это крайне своеобразная выборка). То есть перед нами стоит такой черный ящик. Он испускает дым. На передней панели куча загадочных рычагов управления. Мы их крутим наобум, а дым в ответ меняет густоту, температуру, цвет, запах и так далее. И в каждой стране есть такой же ящик, и там тоже кто-то его крутит. А зрители потом решают, дым чьего отечества им сегодня более сладок и приятен. Это и есть конкурс «Евровидение». Наверное, за этим процессом можно со стороны не без интереса понаблюдать — но что здесь можно анализировать и, главное, зачем? Вот и я не знаю.
