В МАМТ имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко прошел очередной показ российской премьеры оперетты Жака Оффенбаха «Робинзон Крузо». Историю о блудном сыне одной британской семьи, отправившегося на далекий остров к туземцам, воплотил в своем спектакле режиссер Александр Титель. Партии Робинзона и его верного Пятницы, а также возлюбленной Ядвиги и ее друзей исполнили ведущие солисты театра. Специально для премьеры либреттист Алексей Иващенко создал стихотворный эквиритмичный текст, превратив роман Даниэля Дефо в набор искрометных шуток, пародий и аллегорий. Музыкальный критик Надежда Травина побывала на премьере «Робинзона» и рассказывает, почему невероятно смешной и легкий спектакль Тителя можно смотреть с удовольствием несколько раз подряд.
Тот факт, что в репертуаре театра появилась еще одна комическая опера (а «Робинзон» все же тяготеет больше к опере буффа, нежели к оперетте как таковой), не может не радовать. Во-первых, это уже обеспечивает приток публики — причем самой широкой, поклонников вальсов Штрауса и хитов Кальмана, и, возможно, слышавшей когда-либо «Баркаролу» из «Сказок Гофмана» того же Оффенбаха. Во-вторых, не «Свадьбой Фигаро» и «Севильским цирюльником» едиными: после набивших оскомину арий Моцарта и Россини вокалисты будут петь партии новой для них оперы, в которой технических трудностей — так же хоть отбавляй. В-третьих, как бы ни цинично это звучало, сегодня людям как никогда хочется веселья и праздника — ведь неизвестно, что день грядущий нам готовит, не правда ли?...
Начнем с того, что одно из главных украшений «Робинзона» в МАМТ — это русский текст, созданный Алексеем Иващенко. Это не просто либретто по мотивам романа и не оригинальный перевод-подстрочник: текст полностью эквиритмичен, то есть сохраняет стихотворный размер и совпадает с музыкальной фразой. А еще он полон искрометного юмора и пародий — особенно на уклад жизни англичан: «Они любезны, спору нет, но в пять часов у них обед». Вообще, высмеивание британских традиций красной нитью проходит через весь спектакль. Англия Тителя — это поле для гольфа, на котором за столиком чопорно восседает семья Крузо: строгий, пунктуальный сэр Вильям, его супруга Дебора и порхающие родственники, разливающие чай по чашкам. Не хватает только «блудного сына» Робинзона — но его приход, увы, не приносит радости. Юноша объявляет, что собирается отправиться на остров за приключениями и сокровищами, и Деборе ничего не остается, как положить ему в дорогу носки с британским флагом.
А дальше начинается второй акт — самое интересное, по развитию действия напоминающее эдакую смесь бетховенской оперы «Фиделио» и моцартовской «Свадьбы Фигаро». Возлюбленная Робинзона, Ядвига, приплывает на остров его спасать от чернокожих туземцев-каннибалов, однако сама чуть не становится для них ужином. И пока девушку провозглашают «белой госпожой», ее друзья — Тоби и Сюзанна, — разыскивают Робинзона, и заодно находят еще одного англичанина, Джима Кокса, харизматичного повара, который артистично исполняет песни Булата Окуджавы под гитару. Все больше убеждаясь, что на острове жить невозможно, герои грезят о любимой Англии — «стране, что полна либеральных идей, где не принято жарить и кушать людей», и вот уже сам Робинзон с попугаем Ромео на плече (животные на сцене — все, как мы любим) и сам хочет уплыть от своего шестилетнего пристанища, готов даже сразиться с хитрыми пиратами. К счастью, режиссер устраивает им настоящий хеппи-энд — под звуки симфонической постлюдии и видеопроекции океана на экране, Робинзон, Ядвига, Тоби, Сюзанна, Кокс и даже верный Пятница уплывают в славный город Бристоль.
Действие «Робинзона» подкидывает массу идей для сценического воплощения — один необитаемый остров чего стоит. Сценограф и художник Владимир Арефьев представил традиционный интерьер и быт одной британской семьи (поле для гольфа, столик для чаепития, одежда эпохи Конан Дойла), и наиболее развернуто, конечно же, атмосферу необитаемого острова. Здесь и заросли-тростники, и редкие растения, словно пустившие свои корни прямо под сценой, и «алтарь» жертвоприношения… От невероятных костюмов и грима туземцев — артистов массовых сцен, исполняющих пластические танцы и хора, — буквально захватывало дух (особенно, когда они спускались в зал и высматривали среди зрителей себе пищу).
Вокальный каст «Робинзона» в целом был на высоте, учитывая сложность и многозадачность этой музыки. Комическую оперу вообще петь нелегко — помимо «выходных» арий героев, раскрывающих характер (хитрый слуга, нежная крестьянка, злой отец), в такой партитуре полным-полно различных ансамблей: дуэтов, трио, квартетов, требующих виртуозного владения артикуляцией и чувства ритма. Жак Оффенбах написал для вокалистов массу сложных номеров (не считая отдельных шикарных симфонических картин) и постарался сделать все, чтобы эти незатейливые мелодии напрочь засели в голове. Вне всяких сомнений, Дмитрий Никаноров (Робинзон), Дарья Терехова (Ядвига), Анна Загородняя (Пятница), Валерий Микицкий (Джим Кокс) и другие артисты театра исполняли их с большим удовольствием, чередуя оперетточные куплеты с разговорными репликами. И все же от новоиспеченного Робинзона хотелось больше уверенности — как в голосе, так и в целом на сцене (впрочем, Дмитрий Никаноров реабилитировался уже во втором акте). Интонационной точности не хватало и Дарье Тереховой — темперамент преобладал над, собственно, «чистотой», но все это мелочи по сравнению с ярким, эффектным воплощением образа отважной и любящей девушки. Оркестр под управлением дирижера Арифа Дадашева (сидящий на сцене (в чаще леса?)), усиливал градус веселья и юмора, с энтузиазмом подхватывая арии и ансамбли. Партитуру, кстати, пришлось буквально возрождать из пепла — воссоздавать на основе клавиров и оркестровых голосов. Что ж, шалость удалась, а мы можем только порадоваться, что в репертуаре Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко стало больше на один отличный спектакль.
