25 января в Малом зале Московской консерватории откроется зимняя сессия творческого объединения «Притяжение». Организаторы цикла концертов «Памяти» обещают погрузить публику в мир музыкальных иллюзий: на открытии музыканты будут вспоминать первого «официального» сказочника Шарля Перро, затем воссоздадут мир Геннадия Рождественского, после вспомнят выдающегося импресарио XX века Сола Юрока и, наконец, представят музыкальные завещания, посвятив выступление афинскому политику Солону. Незадолго до концертов музыкальный критик Надежда Травина встретилась с лидером команды «Притяжения», скрипачом Даниилом Коганом, чтобы узнать подробности программы и выяснить, чего же на самом деле, как гласит эпиграф зимнего цикла, «Этого не было».
— Даниил, «Притяжение» выглядит как полноценный фестиваль, но вы называете его зимней сессией. Что это за формат?
— «Притяжение» — это прежде всего творческое объединение. Для меня — проектная контора. Мы — содружество единомышленников, которые встретились и несколько раз в году делаем что-то неакадемическое, оригинальное. И мы постоянно исследуем форматы. Можем придумать фестиваль, можем цикл концертов, а можем и отдельные проекты. Вот теперь «зимняя сессия».
— Будет ли её продолжение?
— В идеале мы хотим проводить две сессии в год. Первая начиналась бы в дни зимнего солнцестояния, а вторая — в летнее, то есть в 20-е числа декабря и июня. Таким образом, мы бы смогли отметить концертами самое светлое и самое темное время года. Какие именно концерты мы организуем — пока не знаем. Не исключено, что события вообще не будут связаны местом, форматом и состоятся не в Москве, а, например, в горах или вообще пройдут в онлайн-режиме.
— Концерты объединены темой памяти. На мой взгляд, это выглядит как некая ирония над бесчисленными музыкальными приношениями на концертах классической музыки. Скажем, «концерт памяти Рождественского», «концерт памяти Доренского».
— Эта игра слов возможна, но на самом деле мы не подразумевали ничего подобного. Память здесь выступает во множественном числе. Это концерт не памяти Рождественского и Шарля Перро, это концерты их памяти. Мы словно рисуем ментальную карту каждого из этих великих людей, показываем мир, который был бы им интересен, словно делимся их мыслями и воспоминаниями.
— Заголовок зимней сессии «Притяжения» — «Этого не было». Раскрытие его смысла, которое приводится в релизе, на первый взгляд вызывает чувство противоречия: «История иногда скрывает имена героев, а их выдающиеся достижения со временем обрастают легендами». Если люди вошли в историю, мы слушаем их музыку, есть документальные материалы, подтверждающие, что они существовали когда-то, так почему же вы предполагаете, что этого не было?
— Потому что в реальности то, что мы хотим показать, не существовало. Например, сказки. То есть, мы знаем книгу Шарля Перро, но у нас нет фактов о том, что Красная Шапочка на самом деле существовала. На концертах зимней сессии «Притяжения» мы исследуем миры, которые созданы в прошлом, мы словно ностальгируем по ним. Но были ли они на самом деле? Этот вопрос мы исследуем вместе со слушателями.
— Как выстраивалась концепция каждого вечера, по какому принципу отбирались сочинения? Скажем, в первом концерте вы предлагаете публике погрузиться в пространство сказок разных эпох.
— Именно так. Для первого концерты мы запланировали три отделения. В первом — мир романтической сказки, будут исполнены «Сказочные картинки» Шумана и «Мифы» Шимановского. Во втором — мир авангардной русской сказки, «История солдата» Стравинского и «Русские сказки» Сидельникова, а в третьем — мир постмодернистской сказки: «Красная Шапочка» Апергиса.
— В программе этого концерта — целых два инструментальных театра. И если Стравинский — в каком-то смысле еще предтеча этого жанра, то Апергис — классический пример. Расскажите, насколько сложно было одновременно перевоплощаться в Красную Шапочку, играть на инструменте и в целом быть перформером?
— Не так сложно, как это может казаться — ребята уже неоднократно исполняли музыку Апергиса и мы, в целом, не в первый раз беремся за жанр инструментального театра. В «Красной Шапочке» музыканты, безусловно, следуют за довольно строгими указаниями композитора, но мы решили также создать некую комбинацию музыкального театра и античности. Скажем, исполнителей, сидящих на стульях, будут перемещать по сцене.
— Каким образом на втором концерте вы создадите проекцию творческого мышления маэстро Рождественского?
— Пока не могу рассказать, это тайна. Скажу лишь, что кроме того, что Геннадий Николаевич был гениальным дирижером и эрудитом, он также питал склонность к мистификациям, подражанию поэтам и художникам, любил находить сочинения, которые никогда не звучали. Свои выводы вы сможете сделать на концерте 27 января!
— На этом концерте программа пока неизвестна. Раскрывать загадки в конце уже стало вашей отличительной особенностью. Почему «Притяжение» так любит интриговать слушателя?
— Не вижу смысла в том, чтобы слушатель в каждой программе знал, что сейчас будет звучать. Мне кажется, тайна и абстрактное осознание происходящего помогает чистоте восприятия. Для нас важно, чтобы каждый, не заглядывая в программку, подумал: «А что я только что услышал? Что это было?». Мы объявим название сочинений по ходу действия, но окончательную ясность внесем только в самом конце после их исполнения.
А третий концерт 29 января мы посвящаем памяти Сола Юрока. Обычно музыканты вспоминают Дягилева, когда речь заходит об импресарио, но здесь мы решили поговорить о таком удивительном человеке, как Юрок. Он возил в Штаты известнейших музыкантов — Гилельса, Мравинского, Светланова. Юрок считается эпической фигурой в области артистического менеджмента XX века. Мы представим историю о «самом лучшем оркестре мира, который из-за отсутствия зала в родном городе так и не смог выступить».
— Вас вдохновил какой-то реальный пример из гастрольной деятельности?
— Может показаться и так, но на самом деле мы просто выдумали эту историю. В каком-то смысле на концерте «Памяти Сола Юрока» 29 января музыкантам придётся разыграть трагедию. На сцену выйдут четыре ансамбля — духовые, струнные, хор ударные и клавишные.
— Как вы думаете, культура антрепренёров сегодня окончательно исчезла?
— Думаю, да. На мой взгляд, мир классической музыки сейчас принадлежит не уникальным личностям, а корпорациям — агентствам, звукозаписывающим фирмам. Я не могу представить, чтобы в наши дни вышла книга о каком-то сегодняшнем менеджере или продюсере. Культуры импресарио очень не хватает. В результате этого многие музыканты учатся продвигать себя сами.
— В программе третьего концерта заявлен «Механический балет» Джорджа Антейла. Каким образом на сцене расположится инструментальный состав, все эти сирены и электрические звонки, где на небольшой сцене поместятся четыре рояля?
— Четыре рояля на сцене Малого зала консерватории разместить невозможно, поэтому мы ограничимся двумя роялями и двумя пианино. В центре будут восседать перкуссионисты, управляющие армадой ударных инструментов. С акустической точки зрения это должно прозвучать довольно мощно.
— Заключительный концерт, как мне кажется, самый загадочный. Почему афинский политик Солон Кодрид?
— Солон впервые ввёл в афинское законодательство понятие завещания. Благодаря ему появилось понимание, что после ухода человека его желания все же могут осуществиться. В программе концерта «Памяти Солона» 31 января прозвучат музыкальные «завещания» композиторов, которыми они подводили итоги творчества: Три сонаты Дебюсси — прямое обращение композитора к молодым коллегам, «Четыре строгих напева» Брамса — одно из последних его сочинений и «Метаморфозы» Штрауса — некое прощание с европейской культурой. Получается своего рода метафизическая ностальгия по тому, что было так давно и так не похоже на то, что происходит сейчас. И ты даже начинаешь в принципе сомневаться, было ли это когда-нибудь…
— Вас воспринимают как лидера «Притяжения» и вы, по сути, инициируете многие проекты. А кто вообще входит в команду творческого объединения? Кто чем занимается?
— Все занимаются всем и сразу. То, что я лидер — формальность, я, скорее, беру на себя больше ответственности. У нас никто ни на кого не работает — мы работаем сами на себя. И это не эгоизм, это свобода творчества. В состав «Притяжения» входят музыканты, дизайнеры, фотографы, сценографы, перформеры. Среди исполнителей есть центральное звено, но есть и приглашенные артисты. Основной «костяк» — это Арсений Тарасевич-Николаев, Алексей Мельников, Дмитрий Баталов, Леонид Железный, Федор и Арсений Безносиковы, Михаил Фейман, Роман Викулов, Мария Зайцева, Петр Кондрашин, Сергей Суворов, Сергей Полтавский, Андрей Усов, Павел Романенко, Елисей Дрегалин, группа концертмейстеров духовых ГАСО. С нами также сотрудничают потрясающие дизайнеры — Татьяна Казакова со своей командой иллюстраторов, Виктор Меламед, художник-постановщик Ольга Галицкая. Кстати, Ольга – недавний лауреат «Золотой маски», курирует нашу экспозицию в выставочном зале Московской консерватории, которая будет доступна для посещения перед концертами зимней сессии. Кроме работ других художников там можно будет увидеть инсталляцию Виктора Меламеда. И еще кое-что: в дни наших концертов на стенах консерватории появятся проекции удивительных фотографий музыкантов «Притяжения», которые в специально выстроенных декорациях сделали близнецы-фотографы Полина и Софья Набока.
— У меня складывается ощущение, что «Притяжение» намеренно избегает традиционных концертных форматов, афиш, каких-либо вступительных слов перед концертами…. Можно сказать, что вы бунтари?
— Вы знаете, нам больше подходит слово мечтатели. Мы пытаемся реализовать то, что иногда не имеет логического объяснения. Зачем это делаем — спросите вы? Наша главная цель — искусство ради искусства. Это не бизнес, мы не поднимаем глобальные проблемы и не предлагаем что-то серьезно осмыслять. Мы все делаем ради красоты — как Шуберт и его друзья, которые в мрачные времена запирались в салонах и играли друг для друга.
— У вас, как у романтиков, есть же еще свой подробный манифест.
— Да. С одной стороны, он абстрактный, с другой — весьма подробный, проповедует то, как именно мы хотим заниматься искусством, как мы его видим. 90 процентов мероприятий, которые происходят на концертных сценах в России — заказы. Редко бывает по-другому. Есть четкий формат, в который музыкантам нужно вписаться. Концерты «Притяжения» показывают, как под другим углом можно взглянуть на творческий процесс, когда артистам не ставят никаких условий и ограничений, когда они находятся в состоянии полной свободы. И для нас иметь такую возможность — большое счастье.
