- Какие чувства вы испытываете, собираясь на “Евровидение”?
Слава. Чувство ответственности перед страной. И, конечно, мы рады тому, что наши имена уже вписаны в книгу под названием “Музыкальная история”. Ведь до этого на конкурсе Россию представляли Алла Пугачева, Филипп Киркоров, Алсу.
- Как вы думаете, почему для участия в конкурсе “Евровидение” выбрали именно “Премьер-министра”?
Жан. Так получилось, что жюри из нескольких тысяч присланных кассет понравилась именно наша. В конкурсе принимали участие Кристина Орбакайте, Николай Басков, Витас. Евгений Фридлянд, продюсер, выбрал очень удачную песню Кима Брейтбурга “Northern Girl” (“Северная девушка”), подходящую по формату для “Евровидения”. В итоге выбор пал на нас. О том, что наша группа поедет на “Евровидение”, мы узнали по дороге на гастроли в Алматы, прямо в самолете: наш продюсер позвонил по мобильному и поздравил нас. Мы тут же отметили это дело, распив 4 бутылки виски и бутылку кока-колы.
- Как вы оцениваете свои шансы на победу?
Жан. Вчера мы прослушали все песни конкурсантов и пришли к выводу: если все будет честно, без вмешательства политики (как на Олимпиаде), у нас есть очень серьезные шансы на победу. Считаем, что наша песня лучшая. Главное, чтобы на сцене все было нормально.
Слава. Хорошая песня у шведской группы. Но, если честно, из 23 участников сильных всего 3 - 4. От их песен идет драйв, а это главное.
- А вас не смущает, что “Евровидение” даже Аллу Борисовну не оценило по достоинству?
Слава. Песня Пугачевой не совсем соответствовала формату конкурса. На “Евровидении” сложился стереотип: Россия – это два притопа, три прихлопа. Плюс песня на русском языке. Мы же собираемся его разрушить: поем по-английски, музыка у нас европейская.
- Вы свободно владеете английским?
Жан. На самом деле на английском намного легче петь, чем общаться. Иностранцы всегда поражаются умению русских петь на языке, которого они не знают.
Слава. У нас сейчас каждый день уроки английского. Мы готовимся к тому, чтобы на конкурсе общаться как положено.
- Почему у вашей группы такое солидное название?
Жан. Когда наши продюсеры собирались создать группу, как раз начались пертурбации в правительстве, один за другим менялись премьер-министры. Это слово тогда было самым популярным, постоянно звучало по радио, телевидению. К тому же “премьер” – это “первый”.
- У вас интернациональный коллектив. Так было задумано?
Жан. Никто заранее не планировал, что один будет черненький, другой – беленький, третий – полненький, четвертый – мулат. Постоянно муссируются слухи типа “Какой талантливый продюсерский ход: один исполнитель такой, второй – этакий, на любой вкус”. На самом деле все не так. Искали музыкантов. Между прочим, у всех нас есть соответствующее образование. Для нашего шоу-бизнеса исполнитель с музыкальным образованием – большая редкость.
- Многие музыканты начинали свою карьеру с ресторана. А вы?
Жан. У всех нас есть ресторанный опыт. Хочу сказать, что это лучшая школа общения с публикой. Кстати, в ресторанах часто работают люди более профессиональные, чем на эстраде. Им просто не нужна слава, популярность, стадионы, они довольны тем, что имеют.
- В коллективе неизбежно возникают какие-то разногласия: творческие, финансовые. Как вы решаете подобные конфликты?
Жан. По поводу зарплаты у нас споров нет. А творческие…
Слава. До первой крови (смеются).
Жан. Вначале, когда мы еще только притирались друг к другу, у нас были какие-то претензии. Сейчас уже все установилось. Бывают, конечно, споры, но все решается спокойно и быстро.
- Во время выступлений с вами случаются какие-нибудь казусы, смешные истории?
Жан. Постоянно. То двери в машине не открываются, то в лифте застреваем. Приезжаем в каком-то городе на радио, чтобы дать интервью, студия на 18-м этаже, лифт не работает. Кто-то начинает кричать, что пешком не пойдет. Потом идти все равно приходится.
Слава. Однажды во время концерта Жан, выходя на сцену, споткнулся о шнур, упал и пролетел едва ли не до края сцены. Все обошлось, но было очень смешно.
- Если вдруг на сцене отключится микрофон, что будете делать?
Слава. У нас такое уже было. Сейчас мы работаем с музыкантами, а раньше выступали под музыкальную фонограмму, так называемую “минус один”. И вдруг музыка остановилась. Хорошо, что мы поем живьем: допели песню вместе с залом.
- Приятно, когда вас узнают на улице, или это чаще мешает?
Жан. С одной стороны, конечно, приятно, но, когда постоянно пальцем тычут, надоедает. Хочется забраться в угол, чтобы никто не видел.
Марат. Когда гаишники узнают, это неплохо. Я вот вчера ночью правила нарушил. Отделался двумя плакатами. Спасибо большое сотрудникам милиции.
- На одной из фотографий среди “премьеров” я увидела нашего президента. Путин был на вашем концерте?
Слава. Однажды на гастролях в Питере по дороге в гримерку я услышал за своей спиной знакомый голос: “Премьер-министр?”. Обернулся и увидел… президента. Как потом выяснилось, это был один из “двойников” главы государства. Конечно, мы не упустили возможности сфотографироваться вместе.
- Симптомы звездной болезни у себя еще не обнаружили?
Продюсер Евгений Фридлянд (проходя мимо). Это как раз то, чем они все страдают.
Жан. Звездную болезнь придумали поклонники. Наш продюсер считает, что звездная болезнь – это опоздание на интервью или репетицию. А это никакая не болезнь, а пробки на дорогах. Звездная болезнь – это когда сидишь и говоришь: “Принесите мне ванну с шампанским, я хочу в нее упасть!”
- Правда ли, что Славины поклонницы так досадили соседям, что те хотели подать в суд?
Слава. Да, было такое. Девчонки тусовались в подъезде постоянно, все стены расписали. Соседи гоняли их, гоняли. Бесполезно. Потом пригрозили, что подадут в суд. Я уговорил не делать этого, поговорил с девчонками. Они навели порядок, покрасили стены в подъезде, даже цветочки из дома принесли, поставили. Соседи остались довольны.
- Как вы отдыхаете: вместе или поодиночке?
Жан. Мы и так все время вместе, поэтому свободное время каждый проводит в своей семье. Даже не созваниваемся.
Слава. Чаще всего мы совмещаем гастроли и отдых. В прошлом году в Израиль съездили, постояли у Стены Плача.
Жан. Красное море – просто красота. Я был на Черном, Азовском, Средиземном, но с Красным никакое из них не сравнится. Нас предупредили, что вода очень соленая и нырять нельзя. Я забыл об этом. Разбегаюсь, ныряю - и зажмуриваюсь от боли, чувствуя, как соль разъедает глаза. Начинаю кричать: “Дайте воды простой!” Смех и грех.
- Со спортом дружите?
Жан. Летом я люблю ходить в фитнесс-клуб. Утром под душ, потом надеваешь маечку, шорты, тапочки – и в клуб, знакомиться с девушками. Клево!
Слава. А я уже неделю бегаю по утрам.
Жан. А мы проезжаем мимо на машине и кричим: “Ты из “Спартака” или “Динамо”? (смеются).
Слава. Нет, серьезно, мне нравится.
- Интересно, какую музыку вы сами слушаете?
Пит. Я слушаю Принса, Бьорк.
Марат. Люблю Cтива Уандера, Джорджа Майкла. Вчера купил альбом Оззи Осборна “Баллады”. Когда хочу расслабиться, слушаю органную музыку, Баха. Вообще, когда слышишь Чайковского, Баха, понимаешь, насколько мизерно то, что делаешь.
Жан. Выше классики все равно не прыгнешь.
Слава. Недавно у нас была дискуссия. Мы после концерта собрались в номере и начали рассуждать о связи классической и современной музыки. Ведь в свое время и Моцарт, и Гендель считались светской музыкой. Попробовали представить, как сыграл бы песню “Белые розы” камерный оркестр. В принципе очень похоже на Моцарта получилось бы… Понятно, что современная музыка деградирует. Неизвестно, что будет через 10 лет. Возможно, сын подойдет ко мне с плеером и скажет: “Папа, послушай!”. А там только: “Ж-ж-ж-ж-ж”.
- Как вы думаете, лет через 20 будут слушать группу “Премьер-министр”?
Слава. Нас часто сравнивают с белорусскими “Песнярами”. Слушают же сейчас эту группу? Думаю, и нас будут слушать, вспоминая о своей молодости.
- Если вдруг группа распадется, чем будете заниматься?
Жан. Тогда и нас уже не будет.
Марат. Если жизнь припрет, можно и улицы подметать.
Слава. Когда семье будет нечего есть, конечно, каждый из нас пойдет разгружать вагоны.
