Скотт Хэмилтон – джазовый консерватор. Появившись на сцене во второй половине 70-х годов, он исполнял мейнстрим 30 – 40-х. И при этом снискал любовь публики и признание критики. Ситуация не изменилась и сегодня: Хэмилтон по-прежнему создает для своих слушателей комфортное звуковое пространство «старого доброго джаза».

Недолго поиграв на губной гармошке в рок-н-ролльной  команде, Хэмилтон  под влиянием пластинок старых джазменов перешел на тенор-саксофон. Привязанность к ретроджазу определила дальнейший путь молодого музыканта. Когда в конце 70-х, вырвавшись из родного Провиденса, Скотт вышел на простор нью-йорк­ской клубной сцены, все ахнули: одетый, причесанный и набриолиненный по моде 40-х, этот саксофонист играл так, как будто на дворе 43-й год и никто еще не слышал слова «бибоп». В 80-х ретростиль Хэмилтона был по-прежнему популярен, а сам он вошел в моду среди продвинутых молодых музыкантов. Они стремились исполнять исключительно акустический мейнстримный джаз, который Скотт играл задолго до всякой моды.

Особенно хороши в исполнении Хэмилтона баллады. Говорят, что музыкант по-настоящему может раскрыть себя только в медленных композициях, где  необходимы искренность и чувство меры. В Москве музыкант сыграет в составе квартета, в который помимо него входят Джон Пирс (рояль), Дэйв Грин (бас) и Стив Браун (ударные).