В Центральном доме художника состоятся традиционные весенние концерты гитариста-виртуоза Юрия Наумова, вот уже 13 лет проживающего в США. Нынешний приезд музыканта совпал с выпуском ранее не издававшегося альбома «Перекати-поле», записанного Юрием и его группой «Проходной двор» в 1988 году в Санкт-Петербурге.

– Юрий, в России вас называют легендой русского блюза. Как вы относитесь к такому определению?

– Спокойно.

– Как развивалась ваша карьера на Западе в минувшие несколько лет?

– С выходом в 2001 году альбома «Гитарные истории» она стала развиваться более динамично – последовали приглашения с концертами в ряд стран, где раньше выступать не доводилось, предложения о саундтреках для кино...

– Что вы чувствуете, приезжая с концертами в Россию?

– Я рад этим поездкам. Так или иначе, наиболее глубокая и адекватная аудитория остается в той стране, где я родился и вырос. Притом что нет гарантии, что и в России мою музыку полностью понимают и принимают, шанс быть верно воспринятым здесь наиболее высок.

– Не возникает желание вернуться?

– Иногда возникает.

– На ваш взгляд, русский блюз – это самобытное явление, принципиально отличное от западного аналога?

– Говоря о русском блюзе, я говорю о своей музыке. На мой взгляд, сочиненная мною музыка уникальна и самодостаточна. И, стало быть, русский блюз – уникальное и самодостаточное явление.

– Не трудно ли вам выступать перед англоязычной аудиторией?

– Играть перед англоязычной аудиторией – не трудно. Это как бы русскоязычная аудитория наоборот: в силу незнания языка основное внимание направлено на музыку. Восприятие происходит, но через другую призму.

– Существует расхожее определение, что «блюз – это когда хорошему человеку плохо». Согласны ли вы с ним? Можете дать собственную формулировку «состояния блюза»?

– Я слышал версию, что «блюз – это когда хорошему человеку грустно». Она не противоречит моему ощущению. Собственную формулировку блюза дать можно, но незачем. Это в крови, и этого достаточно.

– Правда ли, что душевная драма, в частности любовная, стимулирует к написанию песен?

– Да, так бывает. Во всяком случае, в моей жизни такое случалось...

– Следите ли вы за музыкальной ситуацией в России?

– Пристально следить не получается... Нынешнее состояние с музыкой в России – не из лучших. В официальных мирах идеологическое засилье сменилось на финансовое, андеграунд же как феномен параллельной культуры, похоже, перестал существовать. В сложившихся условиях мне сложно представить, чтобы у молодого рок-н-ролльного художника были серьезные шансы для появления на российской сцене, особенно если сей художник – в провинции.

– Во многих ваших песнях прослеживается прямо-таки апокалиптический настрой. Вспомнить хотя бы «Катафалк»! Действительно, на ваш взгляд, мир движется к катастрофе?

– Мир движется во многих направлениях одновременно. Одно из них – апокалиптическое. Я об этом пел, но на этом не зациклен.

– Какие личные качества помогают вам в жизни и творчестве?

– Кто его знает! Одни и те же качества в разных ситуациях могут быть как помощью, так и помехой. Знать свой арсенал и уметь им грамотно пользоваться – это серьезное искусство. И я не владею им в совершенстве. Во всяком случае, стремление к независимости помогает безмерно – и в жизни, и в искусстве.

– Как вы предпочитаете отдыхать?

– Заниматься цифровой фотографией. Создавать фотопортреты.

– Ваше самое большое открытие в жизни?

– Это секрет.

– А разочарование?

– Оно еще предстоит.

12, 19, 26 апреля. 18.00. Центральный дом художника. 238-19-55