Группа «ДДТ» выпустила новый альбом, а ее лидер дал «ВД», по его словам, последнее в этом году интервью. Финал прошедшей весны оказался для Юрия Юлиановича Шевчука чрезвычайно богатым на события. Он впервые побывал в «поэтичной» грузинской столице, городе Тбилиси, где аншлаговыми концертами и морем чачи бурно отпраздновал свой 46-й день рождения. Затем ввязался в очередной неравный бой, на сей раз с официальным юбилейным Санкт-Петербургом, власти которого в последний момент отменили подготовленный Шевчуком крупный праздничный рок-фестиваль на стадионе им. Кирова. В качестве ответного хода непримиримый рокер провел в Москве гневную пресс-конференцию, где высказал все, что он думает по поводу помпезных торжеств в Северной Пальмире и их устроителей. Разумеется, досталось и отечественной «попсе», которую лидер «ДДТ», вероятно, будет гонять до глубокой старости. Но главное, с чем Шевчук встречает нынешнее лето, – издание второй части «концептуального» альбома «ДДТ» «Единочество. Живой».

По всем этим поводам Шевчук за последние дни изрядно наговорился с различными собеседниками, очень устал и почувствовал, что «начинает превращаться в какого-то депутата».  Лишь в силу нашего давнего знакомства он согласился на эксклюзивное интервью для «ВД», которое назвал «завершающим в этом году».

– Ты как-то отслеживал реакцию публики на первое «Единочество»?

– Я звонил сведущим людям где-то через месяц после его выхода. Мне сказали, что уже продано более 100 тысяч дисков. Это неплохой показатель. В Грузии сейчас, например, многие подходили, говорили: «Вай, ка-акой красивый альбом!» И друзья, которым я доверяю и которые обманывать меня не станут, ничего отрицательного про «Единочество» не высказывали.  Я, кстати, очень благодарен выпускающей нас фирме «Реал рекордс» за то, что ее сотрудники решили пойти нам навстречу. Они-то хотели издать вторую часть к осени. Но мне показалось, что тогда это будет не продолжение, а просто отдельный альбом. То, что он появился сейчас, да еще и к юбилею Питера, – правильно.

– Хотя на празднике своего города ты теперь, по собственному признанию, оказался лишним. Многие искренне недоумевают – как это Шевчуку в Петербурге могли чего-то не позволить!

– У чиновников там больше взаимопонимания с попсой. Более того, еще неизвестно, какие будут последствия из-за нашей пресс-конференции по поводу отмены фестиваля. Мы неделю обдумывали, стоит ли ее организовывать. Ребята опасались: вдруг нашу студию питерскую потом отнимут и т.п. Но все-таки поддержали меня.

– Ты, как в молодые годы, все стремишься на баррикады, отыскиваешь врагов, заявляешь о противостоянии рока и попсы. Словно с ветряными мельницами сражаешься. Почему, зачем, имеет ли это смысл? Вроде, дядька-то ты взрослый.

– Даже старый, наверное… Но смысл такая борьба имеет. Мне помогают молодые рассерженные люди, то новое поколение, которое формируется сегодня и не приемлет навязываемых ему ныне правил игры. Я с молодежью беседую и понимаю, что сам такой же, как они. Хотя коллеги мои говорят: «Юра, ты что, опух, что ли? Все в Дон-Кихота играешь. Тебе пора на Тибете в гамаке лежать, а ты бьешься то с теми, то с этими…». Но, образно говоря, я пескариков с берега ловить никогда не буду. Лучше постараюсь этот водоем переплыть. А не выйдет – хрен с ним!

– Не жалел, что твой конфликт с Киркоровым в петербургском отеле «Европа» приобрел такой резонанс?

– Конечно, жалел… Очень потом осерчал на себя за то, что всех там не положил, вместе с его охраной.

– Пресса подавала ситуацию так, будто это ты больше всех пострадал, а супруг Аллы Борисовны тебе чуть ли не по физиономии съездил.

– Ну, шоу-бизнес, что с него возьмешь? Из такой неприятной для себя истории эти ребята сделали свою рекламу. Можешь любого в Питере спросить: ситуация была не в их пользу, мягко говоря. Я просто восхищался потом, как можно все с ног на голову перевернуть. Там в чем дело-то было. Сидел чувак (Киркоров – прим.ред.), ноги на столе. Хозяин жизни. Его попросили вежливо убрать ноги со стола. Поскольку сидел он в городе Петербурге. Ну и началось тут. Я первый раз слышал, как он «живьем» кричит. Охрана его спасала. Я, собственно, с охранниками и бился-то. Потом они убежали. Не буду же я за ними гоняться. Может, еще где-нибудь увидимся... Поверь, я этому Киркорову и его людям в принципе жизнь спас. Фронтовиков разных у нас хватает. Они сразу отреагировали. Но мы всем звонили и говорили, что никаких действий предпринимать не надо. Мне в этом конфликте понравилось то, что он всколыхнул людей, прессу, обострил ситуацию немножечко. Сколько пацанов ко мне со словами поддержки подходили… Меня вообще радует, как мы в «ДДТ» живем. Имеем свою точку зрения, до сих пор не обрюзгли, не разжирели.

– Когда-то ты ездил в Штаты избавляться от алкогольной зависимости. Потом, воспользовавшись твоим советом, тем же маршрутом проследовали Вадим Степанцов («Бахыт-Компот»), Олег Гаркуша («АукцЫон») и другие известные наши рок-музыканты. Лечение на них подействовало, и они по сей день проявляют силу воли. Ты же от всяких самоограничений отказался.

– Я испугался за себя. Почувствовал, что становлюсь слишком правильным, а так нельзя. Тошно стало. Хотя клиника эта в Америке действительно хорошая. У нас и в Питере есть подобный «Дом на горе» на 27–30 коек, которую мы курируем с тем же Гаркушей, «митьками». Даем в пользу клиники концерты, собираем средства.

– За полгода «ДДТ» записала два альбома. Теперь, надо полагать, наступит пауза... Будете отдыхать?

– Я надеюсь выпустить бардовский альбом. У меня накопилось много песен военных, лирических. Думаю, мне хватит вкуса сделать нормальный, народный, незамысловатый и честный альбом. Сейчас мне мало что нравится из выходящего в таком стиле. Как-то крикливо получается. А я запишу пластинку так, как видится бардовский жанр мне.