Крокус Сити Холл, 16 ноября в 20:00
Впервые в Москве с сольным концертом выступит певец, актер и телеведущий . В преддверии московской премьеры «ВД» поговорил с исполнителем о российской и зарубежной музыке, участии в телепроектах и соперничестве с Биланом.
—Почему так долго поклонникам пришлось ждать вашего концерта в Москве?
—Еще в 2008 году в Санкт-Петербурге я представил свою сольную программу Lazerboy, и потом был готов показать ее и в Москве. Но, к сожалению, из-за кризиса этого не получилось сделать. И вот теперь, когда ситуация стабилизировалась, я решил, что пора делать концерт в Москве. Пора уже показать, как нужно работать в столице!
—И как вы это покажете?
—Хочу доказать, что в нашей стране есть профессионально работающие молодые поп-артисты, которые умеют петь живьем и при этом еще активно двигаться и танцевать. И что можно делать красивые масштабные шоу при полных залах. Принято считать, что залы собирают только те люди, которые поют шансон, но это огромное заблуждение.
—Какой будет ваша программа «Биение сердца»?
—Для концерта я выбрал 25 песен, самых лучших на мой взгляд. Это те песни, которые заведут народ, после исполнения которых биение сердца у зрителей будет гораздо быстрее. Для постановки танцев приглашены американские и английские хореографы, а также украинский хореограф Денис Стульников, которого я заприметил на первом сезоне шоу «Майдан'с», где я был ведущим. За сценографию отвечает Алексей Сеченов, знакомый зрителям по масштабным постановкам на Премии «Муз-ТВ». Признаюсь, что я очень переживаю за то, чтобы все прошло на высшем уровне. Сейчас моя жизнь поделилась на две половины: до 16 ноября и после. Все, что будет происходить после, для меня совершенно не интересно, это что-то далекое и непонятное.
—После телепроекта «Призрак оперы» включите ли оперный репертуар в свои концерты?
—Нет, это совершенно не моя музыка и не мой репертуар. Для меня было важно лишний раз доказать зрителям, что я умею петь живьем и могу петь даже такие сложные партии. Наряду со мной еще 7 артистов доказывали то же самое, и я надеюсь, что после проекта к нам не будет такого предвзятого отношения относительно наших голосовых возможностей. А попробуйте вы спеть ариозу Ленского в оригинальном тональности! Не каждый артист это сможет, даже с большим опытом.
—Вы участвовали в цирковом проекте, танцевали на льду, исполняли оперу. В чем бы еще хотелось себя проявить?
—Оперный проект мне был интересен тем, что он все-таки связан с вокалом. А до этого, в основном, были только физические нагрузки. Когда я принимаю предложение об участии в каком-то проекте, то сразу задумываюсь, смогу ли я раскрыться по-новому для зрителей и для себя самого. Я никогда не думаю заранее, в какой ипостаси я хочу себя попробовать, и рассматриваю предложения по мере их поступления. Вообще, что касается телевизионных шоу, то если я не буду в них участвовать, ничего страшного в моей жизни не произойдет. Главное, чтобы все складывалось в моей музыкальной карьере.
—Ваше участие в экстремальных телепроектах не обошлось без травм.
—Да, самой сложной для меня была операция на плече после проекта «Цирк со звездами». Я две недели лежал в больнице в Германии, а сразу же после выписки начал активно гастролировать. Из-за этого мой восстановительный процесс затянулся почти на полгода. А вот, когда танцевал на льду, постоянно тянул связки на ногах, потому что на льду очень быстро замерзаешь. Думаю, что оперный проект был единственным не травмоопасным мероприятием, которые были в моей жизни. Хотя и здесь голосовые связки постоянно были в ужасном напряжении.
—Почему почти все ваши песни на английском языке?
—На этот вопрос я уже десять лет отвечаю, и меня продолжают спрашивать. Мне же хочется спросить, а вам то что с этого? Это мой выбор, это моя профессия, и сугубо мое желание. Такое направление я для себя выбрал, и это моя фишка, если хотите. Я люблю слушать западную музыку, для меня она приоритетнее. Мне пишут песни иностранные авторы на английском языке. И в оригинале они всегда будут звучать лучше, чем в переводе Хотя есть песни, которые я переводил и пел с русским текстом, и они становились хитами. Но не каждую песню можно перевести с английского языка на русский, и она будет нормально звучать.
—Вдохновляют ли вас шоу зарубежных исполнителей?
—Они мне интересны с технической точки зрения. И речь не идет о каком-то копировании, просто мне интересно перенять определенный опыт. Кстати, было несколько таких моментов, когда я что-то делал в своем шоу, и спустя какое-то время видел похожее у зарубежных артистов. В 2008 году в своей программе Lazerboy на песне Stereo у меня зажигались фонарики на руках. И потом спустя полгода я увидел эту фишку с фонариками на премьере шоу Пинк. И это не говорит о том, что у меня была украдена идея. Просто это свидетельство того , что я двигаюсь в правильном направлении, и разбираюсь в современных тенденциях, и не только я задумываюсь об этом. И у я видел пару моментов в костюмах, которые у нас перекликались. Но хорошо, что все это после появлялось у меня раньше, поэтому никто не может меня упрекнуть, что я какую-то идею украл.
—Вы самокритичный человек?
—Да, я очень требовательный к себе и окружающим людям. Еще я очень серьезный начальник для своей творческой команды.
—Правда ли, что у вас в коллективе почти семейная обстановка?
—В нашем коллективе изначально создана такая атмосфера, в которой было бы не только приятно работать, но и общаться, успешно гастролировать. Поэтому, если кто-то кого-то раздражает, то не может быть плодотворной работы, так как это сразу будет видно на сцене. Я очень трепетно отношусь к каждому из участников моего коллектива, будь-то музыканты, или танцоры. Они всегда у меня живут в хороших условиях, питаются так же, как и я. Для меня это не просто некая подтанцовка на заднем плане. Они для меня всегда главные участники моего шоу. Поэтому я и запрещаю им работать с другими артистами. Хотя я и ставлю им такие жесткие условия, но взамен даю очень многое.
—Вы как-то обмолвились, что иногда любите похулиганить. Может быть у вас есть какие-то вредные привычки?
—Я не большой любитель рассказывать о своих вредных привычках, и своих минусах. Ведь это глупо, специально говорить, что я ковыряюсь в носу, к примеру. От меня ждут, что я скажу, что пью водку или употребляю наркотики? Никогда в жизни не пробовал никакой наркотик, никакой травы не курил, и даже не знаю, что это такое. Могу иногда немного выпить, потусить, могу залезть на барную стойку и танцевать там . А вот хулиган я — на сцене, где нахожусь в своей стихии и чувствую себя хозяином. Могу даже стойку разбить в порыве. На людях я более спокойный и закрытый, потому что нет смысла перед всеми открываться. Мои знакомые и друзья знают, какой я на самом деле, что я — душа компании, что я за любые кипежи, которые иногда происходят. Просто я не люблю это делать публично, потому что все будут видеть в этом какой-то специальный умысел, а мне этого не нужно.
—Считаете ли вы, что с помощью какого-то скандала можно добавить себе известности?
—Безусловно можно. Но от того, что ты весь такой скандальный, на твой концерт больше народа не придет. Можно быть известным, но не популярным — это разные вещи. Тебя могут знать все, но на концерт к тебе все равно не придут. Я совсем не добиваюсь известности, мне хочется, чтобы люди приходили послушать меня как исполнителя популярных песен, а не как человека, который является постоянным героем скандальной светской хроники.
—Вас считают соперниками с ....
—Я думаю, что это происходит не потому что, мы так похожи, или у нас одинаковый музыкальный репертуар. Мы абсолютно разные по энергетике, по поведению на сцене, по музыке. Да и голоса у нас разные, это главное. Но сравнение происходит только по одной причине — нет других молодых достойных исполнителей рядом с нами. А вот мы вдвоем можем конкурировать, и я счастлив, что есть такой оппонент, как Дима Билан. Мы с ним прекрасно общаемся. Не могу сказать, что мы друзья, но та ненависть, которую нам приписывают — это полнейший бред.
—Каким вы себя видите лет через двадцать, тридцать?
—Сергей Лазарев — это не тот артист, который исчезнет через два-три года. Я пришел надолго, и уверен, что через 20-30 лет буду востребованным поп-артистом и смогу заинтересовать публику своим творчеством. Хотя, может быть, к тому времени мне захочется перейти в другой жанр? Но это точно будет не шансон. Многие, особенно после «Призрака оперы» говорят, что у меня очень хорошо получается петь оперу петь, поэтому мне стоит петь что-то более классическое, медленное. Но мне это сейчас не интересно. В свои двадцать восемь я еще могу прыгать, танцевать, бегать и петь популярную танцевальную музыку. Вот, когда мне будет 60 лет, тогда это может выглядеть глупо. Хотя, посмотреть на многих западных артистов, они и в эти годы могут дать жару и выступить лучше, чем некоторые молодые исполнители. Главное, я считаю, чтобы было здоровье.
—Какой ваш главный жизненный девиз?
—Идти вперед, быть первым и лучшим, или, по крайней мере, стараться им быть. Понятно, что нельзя всегда быть на вершине, потому что тогда у тебя не будет развития. Должны быть в жизни и падения, и ошибки, так без них нельзя нельзя успешно двигаться вперед.
