Самые интересные музыкальные открытия сегодня происходят на стыке живого и электронного звучания. «ВД» выбрал десятку артистов, которых объединяет электронный бэкграунд и тяга к живому звуку.
Avicii
Как и положено шведу, Тим Берглинг, которого называют главной поп-сенсацией лета'2013, — мастер привязчивых мелодий. Начав со стадионного прогрессив-хауса по заветам Тиесто, Тим мало-помалу украшал танцевальный каркас поп-элементами. Славу ему принес трек Levels, где швед засэмплировал старый соул-хит Something's Got a Hold on Me Этты Джеймс. Следующий шаг был очевиден: больше соула, больше живого звука и современные певцы. В результате дебютный альбом True, который появился на свет в сентябре, звучит как реинкарнация американской музыки 60–70-х. Клубный госпел, электронное соул-диско и даже техно-кантри.
Rudimental
Поп-музыку на основе драм-н-бейса пытался делать еще старичок Голди. Теперь за непростую задачу взялась лондонская четверка Rudimental, начинавшая со стандартного хауса. Драм-н-бейс по версии этих ребят — максимально смягченный и сглаженный. Рваные электронные барабаны и жужжащие синтезаторы-пилы убраны на второй план, а на переднем — струнные и обязательный вокал, за который отвечает целый выводок приглашенных артистов от уже состоявшейся звезды Эмили Санде до финалистки британского шоу «Голос» Бекки Хилл. Получившийся в результате «прокачанный соул» оценили не только зрители, но и жюри премии Mercury, на которую альбом Home сенсационно был номинирован.
Disclosure
Братьев Гая и Ховарда Лоуренс преподносят ни много ни мало как спасителей британской танцевальной музыки. Дебютный альбом Settle и правда наделал шума: первое место в национальном хит-параде, попадание в американскую топ-40. Играют братья хипстерский хаус, но от коллег по клубному цеху их отличает умение не только грамотно прописывать бит и бас, но и сочинять запоминающиеся песни. На сцену Гай и Ховард не выходят с двумя лэптопами. Студийные черви неплохо владеют инструментами — один на концертах играет на бас-гитаре, другой — на электронных барабанах. Компанию им составляют вокалисты, засветившиеся на альбоме.
The Good Natured
Брат и сестра Сара и Хэмиш Макинтош начинали с простецкого RʼnʼB. Набравшись опыта, они расширили группу до трио и основательно эволюционировали в музыкальном плане. С одной стороны, в песнях Good Natured появился драйв танцевального пост-панка, с другой — сложные электронные аранжировки. В результате группу стали сравнивать одновременно с Orbital и Siouxie And The Banshees и называть одним из самых многообещающих составов Британии.
Toro Y Moi
Toro Y Moi начинали как проект сонграйтера-одиночки Чезвика Бандуика, записавшего первый альбом дома и с минимальным бюджетом. Вскоре Чез подружился с Dam-Funk, и к третьей пластинке Anything In Return Toro Y Moi из электронного чиллвейва преобразились в живой состав, играющий фанк по заветам Midnight Starr и Cтиви Уандера.
Washed Out
Меланхоличные поп-песни под аккомпанемент пары дешевых синтезаторов американец Эрнест Грин записывал в собственной спальне. Аутсайдерский поп, который Эрни поначалу издавал на кассетах, неожиданно оказался в тренде. Слегка плывущее звучание под 80-е с пленочным шумом критики назвали чиллвейвом, а Washed Out получил контракт с лейблом Sub Pop, когда-то открывшим миру Nirvana. Когда настало время ехать в турне, Грин, недолго думая, собрал живую группу из гитариста, басиста и барабанщика. На сцене Washed Out превращаются в откровенный поп-рок, что несколько ослабляет обаяние аутсайдеров, но, несомненно, добавляет мощи и зрелищности.
Brauer Frick Ensemble
Берлинская троица описывает свою музыку так: «Мы играем техно без применения технологии». В самом деле, свои композиции немцы не программируют, как это водится у электронщиков, а играют. Причем кроме сыгранных «руками» ритмических петель (в самом деле очень похожих на техно) в музыке Брандта, Брауэра и Фрика есть и содержательная составляющая, похожая на минимализм Стива Райха. Фортепиано, арфа, струнные и духовые (на больших фестивалях троица выступает в сопровождении оркестра) выводят гипнотически повторяющиеся музыкальные фразы, которые сплетаются в текстуру, по форме похожую на современную классику, а по содержанию — на клубную электронику.
Purity Ring
Канадцы Корин Роддик и Мэган Джеймс в этой компании самые технологически продвинутые. В основе их песен — жесткий звук андеграундных клубов Бруклина или Лондона. Однако в сочетании с легкомысленными мелодиями и тоненьким голосом Мэган затейливый «вонки» превращается чуть ли не в дрим-поп. Проблему живого исполнения канадцы решают весьма находчиво: для концертов Корин разработал цветомузыкальный инструмент, похожий на электрическую яблоню. Ударяя палочкой по «яблокам», можно издавать звуки и управлять световым шоу.
Groove Armada
Лондонский дуэт тоже не назовешь новичками — их первый альбом датирован аж 1998-м, но уход электронщиков в сторону живого звука начался во многом именно с них. Том Финдлей и Энди Като начинали как чисто студийный проект, балансируя по звучанию где-то между Air и Fatboy Slim. Однако в нулевые британцы все более страстно увлекались глэм-роком и за 12 лет превратились в полноценную рок-банду. На альбоме Black Light мы слышим живую ритм-секцию, шумные гитары и даже Брайана Ферри в качестве приглашенного гостя. Все это, кроме разве что звездных вокалистов, за которых отдувается певица Бекки Джонс aka Saint Saviour, англичане переносят и на концертную программу.
UNKLE
Разговор о слиянии живого и электронного звука будет неполным, если не вспомнить тех, кто успел пробежать по этим рельсам впереди длинного состава. В 90-е Джеймс Лавель крутил пластинки в клубах и играл трип-хоп. Водил дружбу с Йеном Брауном и Ричардом Эшкрофтом. Однако музыка его по большей части была студийной и электронной. Когда записи стали приносить все меньше денег, а концерты все больше, чувствующий конъюнктуру Лавель стал превращаться из диск-жокея в рокера. К концу нулевых Unkle уже были полноценным живым составом, где Джеймс играл роль художественного руководителя, а их последняя запись Where Did The Night Fall лежала в магазинах на полках «гаражный рок» и «психоделия».
