Одна из самых популярных оперных певиц мира дает в Москве сольный концерт. В эксклюзивном интервью «ВД» Мария Агасовна рассказала о том, как она относится к модернистской режиссуре, почему не поет Вагнера и какие жертвы готова принести ради искусства.
О П Е Р В Ы Х Ш А Г А Х В И С К У С С Т В Е
Родители отдали меня в балет. Но не для того, чтобы я стала балериной, а чтобы научилась красиво ходить. Папа возражал против того, чтобы это
стало моей профессией. И против того, чтобы я стала певицей, также возражал. Он говорил: «Если уж быть певицей, то надо петь как Гуар Гаспарян или как Ирина Архипова». Это были две его любимые исполнительницы.
О П Е В Ч Е С К О Й К А Р Ь Е Р Е
Моя карьера складывалась довольно тяжело. Но серьезным подспорьем было то, что я стала петь репертуар драматического сопрано. Меццо, ко-
торая может петь драматический сопрановый репертуар, — большая редкость. И еще благодаря выносливости и трудолюбию я столько лет держусь
в профессии. У меня никогда не было никаких звукозаписывающих эксклюзивных контрактов, благодаря которым твои фотографии на всех обложках и столбах. Зато я записала вживую много спектаклей в разных театрах мира.
О К О Н К У Р С Е И М Е Н И Ч А Й К О В С К О Г О
Тогда, в 1986-м, я, конечно же, хотела получить первую премию. И знающие люди говорили, что первое место мне должно достаться по праву. Но «благодаря» Евгению Нестеренко мне дали только третье. Он вообще предлагал меня дисквалифицировать, мотивируя это тем, что я сопрано, а пою в меццовой тональности — хотя это было не так. Эта несправедливость разожгла во мне азарт — когда хочешь чего-то добиться, надо стать недосягаемой для критики. И вскоре я получила второй контракт с Ла Скала, где мне предстояло петь с Лучано Паваротти.
О Д Е Б Ю Т Е В Л А С К А Л А
В Одесскую консерваторию, когда я еще пела между меццо и сопрано, приехал Паата Бурчуладзе, чтобы заниматься с моим профессором Евгением Николаевичем Ивановым и Милочкой — моей любимой на всю жизнь преподавательницей и пианисткой, с которой я спела свой первый сольный концерт в Ла Скала. Тогда я была очень занята своей семейной жизнью, собиралась быть хорошей матерью и женой, уехать на Кавказ. А Евгений Николаевич и Паата убеждали меня, что с таким голосом я обязана посвятить себя сцене. В это время Паата уже пел в Ла Скала, и он рассказал обо мне директору театра. Мол, есть такая совсем девчонка, но серьезная, достойна петь во втором составе Абигаиль после великой Гены Димитровой. И вот я, вчерашняя студентка, уже в Ла Скала с Лучано Паваротти, Лео Нуччи, великим Джанандреа Гаваццени за дирижерским пультом. Слава богу, на «Набукко» Госконцерт меня не отпустил, и тогда в Ла Скала предложили другой контракт — на «Бал-маскарад». Это был шанс, и я его использовала.
ОБ О Т Ъ Е З Д Е З А Г Р А Н И Ц У
Я работала в Минске, но в 1990 году мне пришлось уехать. Во многом это было связано с бойкотом в театре — мне грозили поломать карьеру. Были доносы в ЦК КПСС, говорили, что я зазналась — не уважаю советского зрителя, так как хочу петь на итальянском, а не на русском. Уезжать было страшно, но еще страшнее — оставаться в стране.
О Ж И З Н И В Л Ю К С Е М Б У Р Г Е
Сначала мы всей семьей уехали в Германию. Позже моя подруга Лена Заремба, замечательная меццо-сопрано, которая жила в Люксембурге, уговорила меня переехать в эту страну. А я как раз искала место, в котором было бы комфортно маме, она у меня сердечница была. Люксембург казался лучшим вариантом, мы переехали, и я не жалею об этом. Мне очень нравится здесь — недалеко от дома лес, березки, сосны, ели, можно собирать белые грибы.
О М О Д Е Р Н И З М Е В О П Е Р Е
Замечательно отношусь к модернистским постановкам, когда они умные и делаются для того, чтобы усилить впечатление. А не для того чтобы разрушить оперу и превратить ее в балаган. Я не боюсь ни бегать, ни прыгать, ни падать на сцене. В юности я была кандидатом в мастера спорта по художественной гимнастике, и спортивная подготовка у меня до сих пор хорошая. Я многое могу сделать, когда это играет на образ. В прошлом году в «Макбете» в Монте-Карло у Франческо Негрина мне пришлось исполнять танец-пантомиму в течение 25 минут. А когда играли «Макбета» в MET, то я падала с кровати и перекатывалась прямо по сцене до оркестра. Ничего не имею против подобных нововведений, когда это помогает раскрытию образа и предлагается такими мастерами режиссуры, как Франко Дзеффирелли, Лилиана Кавани, Филлида Ллойд, Пьеро Фаджони, Франческо Негрин, Ренцо Джаккьери, Пол Коран.
О Ж Е Р Т В А Х Р А Д И Р О Л И
К партии Виолетты в «Травиате» я готовилась 15 лет, тренировала голос. Когда в 2005 году у меня на руках был контракт на исполнение Виолетты в Токио с Братиславским оркестром, я за месяц похудела на 15 килограммов — с помощью жесткой диеты и физических упражнений.
О « Р Е К В И Е М Е » В Е Р Д И
Никогда его не пела, но очень хочу. Считаю, что его нельзя петь в одном ряду со спектаклями. К этому нужно специально готовиться — подобно иконописцам, которые, приступая к работе, постятся, очищаются душой, концентрируются на высоком. Нельзя просто сменить наряд после какого-то спектакля, выйти на сцену и исполнить «Реквием».
О Т О М , П О Ч Е М У Н Е П О ЁТ В А Г Н Е Р А
Как я могу петь на немецком языке, если не понимаю его? В магазине или ресторане я еще могу объясниться, но для понимания философии Вагнера этого недостаточно. Многие говорят, что мой голос как раз для его опер. Но даже если я выучу немецкий, мне все равно будет сложно петь, я другая, это не мое. Я пою только то, что люблю и понимаю. Не хочу оскорблять чувства вагнерианцев. Есть немало прекрасных немецких певцов, для которых эта музыка — святое и которые способны исполнить ее на высочайшем уровне.
Справка:
Мария Гулегина родилась в Одессе в семье с армянскими, еврейскими, украинскими, польскими корнями. Там же окончила консерваторию. С 1983 года — солистка Государственного академического театра Белорусской ССР. В 1986-м заняла 3-е место на Конкурсе им. Чайковского. В 1990-м уехала за границу. Выступала в Ла Скала, Метрополитен-опера, Ковент-Гардене, Опера Бастиль, Мариинском театре... Коронные номера — арии из опер Верди и Пуччини. Лауреат многочисленных премий и наград, почетный член Международного паралимпийского комитета, Посол доброй воли ЮНИСЕФ. Семья — муж Вячеслав Мкртычев, тренер по греко-римской борьбе, и дети Наталья и Руслан.
