Солистка одной из самых ярких новых групп — «Наадя» — о выходе первого альбома, источниках вдохновения и участии в фестивале «Svoy Субботник».
Об уходе из группы Moremoney
На самом деле его не было. Группа продолжает жить, мы собираемся ее переформатировать в коллектив клубного формата из двух человек. Будем играть жесткую электронику.
О мнении, что «Наадя» — это «женская» музыка
Женская музыка — это как мужской шампунь. Мне кажется совершенно идиотическим деление музыки на мужскую и женскую и, раз уж об этом зашла речь, деление всего по гендерному принципу. Музыку могут назвать «женской» просто из-за женского вокала. Но это же несерьезно. Судя по тому, что я вижу на концертах, соотношение мужчин и женщин среди нашей публики 50/50, «перевес» бывает только в мужскую сторону. А музыка у нас без определенной половой принадлежности.
Об экспериментах и фестивале «Svoy Субботник»
Я никогда не планирую экспериментов: «Вот сейчас возьму и добавлю кларнет!» Но иногда, бывает, что-то получается само. Вообще у нас будет много интересного — например, для фестиваля «Svoy Субботник» мы готовим специальный сет. Я бы сказала даже суперспециальный сет.
О первом полноценном альбоме
Планируем выпустить этой осенью, летом будем им серьезно заниматься. В альбом войдут 9—12 совершенно новых песен.
О песнях на русском и на английском
После того как я начала плотно писать на русском, почувствовала, что тяжело возвращаться к английскому. Дело не в патриотизме. Просто я думаю, очень важно уметь произносить какие-то вещи именно на своем языке. Ведь если подумать, иногда язык — это единственное, что нас объединяет.
О гастролях
Мы уже немного «высунулись» за рубеж, когда ездили с «Наадя» в Швецию в ноябре. Наверное, имеет смысл ставить перед собой цель покорять другие страны, но нам пока хватает российской публики. Даже англоязычный Moremoney мы не хотели продвигать куда-то за рубеж. Даже не знаю почему. Такие вот мы странные люди.
О вдохновении
Это совершенно непредсказуемая вещь. Иногда несколько месяцев ничего не могу придумать, а потом пишу песню в туалете самолета. А иногда попадается какая-то интересная история. Например, песню «Лауданум» я написала, когда начала читать про движение прерафаэлитов, любителей пышноволосых женщин. Одной из их муз была печальная жена Данте Габриэля Россетти Элизабет Сиддал. Она изображена на картине Джона Милле «Офелия»: девушка, лежащая в реке, вся в цветах. Элизабет позировала для этой картины в ванной, простудилась и заболела пневмонией. Ей прописали лауданум, опийную настойку на спирту. Если выпить лауданума чуть больше, чем следует, то засыпаешь и уже не просыпаешься. Именно это и произошло с Элизабет Сиддал. Удивительно, что лауданум при этом продолжали прописывать, в том числе как лекарство от бессонницы. Умора ведь.
О последних впечатлениях
Недавно я была на фестивале Primavera в Барселоне, и там уже во второй раз попала на совершенно безумный сет St. Vincent. Это был настоящий перформанс, шоу. Как Леди Гага, только круче. Еще в списке того, что я внимательно слушаю последнее время, — саундтрек к фильму Blade Runner. Ну а вообще столько сейчас классной музыки: Magical Cloudz, fka Twigs, Jungle, Ben Khan, Banks, Kwabs, Empress Of, Holly Herndon, Kelela, Boots, Poliça, Nao.
О побочных проектах
Я много чем занимаюсь, но теряю интерес к предмету в тот момент, как понимаю, что у меня это более-менее получается. Ну и лень, опять же, моя большая проблема. Поэтому стараюсь сосредоточиться на чем-то одном и делать это максимально хорошо. Сейчас мое главное занятие — это «Наадя».
