В Мокву приезжают шведские панки Bondage Fairies, концерт которых — лучший способ отрешиться от всех возможных кризисов.
В японской порнографической манге, давшей название этому разухабистому шведскому дуэту, действовали две феи по имени Фил и Памила. Они считались защитницами леса, что давало им право вступать с обитателями леса, где они жили, во все виды неуставных отношений (включая самые непредсказуемые, учитывая раскрепощенность фантазии авторов японских манг).
Понятно, почему такая веселая вседозволенность приглянулась двум шведским парням, позаимствовавшим название «Феи бондажа» для своего музыкального проекта. Их тоже двое, как и героинь манги, и они тоже любят вступать в неуставные отношения — в основном с задорным синти-панком, исполняемым на басу и синтезаторах. Который в их исполнении превращается в заразительную дискотеку внутри восьмибитной компьютерной игрушки. Участники Bondage Fairies носят колоритные имена Элвис Крип (Элвис Урод то есть) и Деус Децептор (Бог Обманщик, тут концептуальнее), выходят на сцену, как вежливо указано в «Википедии», в масках «роботов-фей» и в ответ на просьбу указать стилистическую принадлежность их музыки, как правило, ухмыляются. Это в лучшем случае — одной газете на просьбу описать свою музыку в пятнадцати словах они выдали: «Хлебно-немецкое сосисочное эмо-техно с вкраплениями пауэр-эмбиента и толикой серф-панка». «Еще про нас говорили, что мы как Pixies на кислоте», — жмет плечами Элвис. — И мы знаем один стокгольмский музыкальный магазин, в котором наши диски видели в разделе готики и индастриала. Какой из нас вообще индастриал?»
Серфом у них, конечно, и не пахнет, но вот панк в музыке Bondage Fairies прописался основательно, если не на уровне звучания, то как минимум идеологии. Как для любого правильного панка, для шведских абсурдистов-пересмешников в масках (переделанных, кстати, вручную из старых хоккейных шлемов) на свете нет ничего святого. Они смеются над геями и людьми с неизлечимыми болезнями, над девушками и мультиками, над немецким языком и участницей «Тату» Юлей Волковой, которой посвящен отдельный издевательский вальсок (кстати, на редкость проникновенный).
В то же время это не хохмачество типа каких-нибудь Bloodhound Gang, воплотивших в своем творчестве дворовую готовность гоготать от каждого упоминания слова «жопа». Скорее, Bondage Fairies наследуют более высокому юмору подзабытых английских экспериментаторов Add N to (X), также искавших аналогового синтезаторного звучания, обожавших старые хорроры за их рукотворную наивность и баловавшихся рисованными акварелью порноклипами с участием роботов, И, конечно, Pixies — с их бэккетовским абсурдом, расфасованным в стремительные рок-н-ролльные трехминутки. Как и положено верным ученикам, Bondage Fairies пошли дальше — они стали одновременно доступнее в плане прилипчивости мелодий и безумнее из-за внедряемого в песни шума восьмибитных приставок. Сегодня «Феи» разрослись до квартета, и их простодушное звуковое веселье может прийтись очень ко двору в постновогодний период, омраченный шалостями международных валют. Что еще может спасти нас в нелегкий час, как не порнофеи?
