А сейчас известный саксофонист готовит новый сюрприз для любителей хорошей музыки: биг-бэнд Игоря Бутмана 17 мая присоединится к легендарному гитаристу Джорджу Бенсону в Концертном зале «Россия». О моде в музыке, о ближайших планах и о многом другом Игорь Бутман рассказал корреспонденту «ВД».
– Игорь, слушать джаз сейчас модно – это превратилось в некий элемент престижа. Здесь есть и ваша заслуга…
– Видимо, ту хорошую задачу, которую мы перед собой ставили, мы выполнили. Раньше многие пытались делать джаз-клубы, джазовые фестивали, концерты на старом советском опыте. Но тогда у людей не было выбора, к тому же джаз был какой-то весточкой с Запада, лозунгом свободы, и на качество исполнения не особенно смотрели. Потом выбор появился, а стереотип, что джаз – это не очень хорошо, громко и заумно, остался. Как любое искусство, джаз зависит от мастерства исполнения. Мы показали людям лучшие образцы этого искусства. И если мы и дальше будем приглашать музыкантов высочайшего уровня, думаю, мода на джаз не пройдет.
– Вы считаете, людям можно привить вкус к джазу? Даже если изначально они слушали, например, шансон?– В первую очередь, у людей должен быть выбор. Мы же не каждый день едим, скажем, фуа гра. Рано или поздно это надоест, захочется чего-нибудь попроще, черного хлебушка с маслом. Лично я могу и классику послушать, и попсу. Мне не нужно, чтобы люди зацикливались на джазе.
– Джаз – не такая простая музыка, не все к ней готовы. Приходится ли вам что-то упрощать в угоду публике?– Для музыканта здесь всегда есть соблазн: играть попроще и иметь большую аудиторию или играть посложнее, но считаться этаким новатором в музыке. Во втором случае ты сознательно отказываешься от любви публики, и только лет через 50 после того, как ты умрешь, тебя признают гением. Я пытаюсь найти компромисс.
– И как далеко вы готовы идти по этому пути конформизма?– Конечно, я не готов играть проще импровизации. Но для корпоративных вечеров, например, у нас есть концертная программа, которая состоит из известных, не очень сложных композиций.
– Кстати, в репертуаре вашего биг-бэнда есть известная композиция «Водные лыжи» из мультфильма «Ну, погоди!» в довольно неожиданной джазовой интерпретации. Как появилась идея обратиться к такой «мультяшной» теме?– Музыканты во всем мире в основном играют джазовые стандарты из американских мюзиклов и кинофильмов. Это потрясающие мелодии, из которых родился джаз. В наших старых отечественных картинах и мультфильмах тоже звучит гениальная музыка. А законы джаза одни и те же, так что сымпровизировать, как-то пошутить, найти что-то неожиданное можно даже в мелодиях, которые мы знаем наизусть. «Водные лыжи» – быстрая, эффектная и запоминающаяся композиция. Людям очень нравится.
– Вашими стараниями в Москву едва ли не каждую неделю приезжают с концертами мировые звезды джаза. По какому принципу вы выбираете, кого пригласить в «Le Club»?– Мы сотрудничаем с несколькими музыкальными агентствами, многих музыкантов я знаю лично. Приезжают замечательные саксофонисты, мои кумиры, такие, как Джордж Колман. Приглашаем и молодых музыкантов, восходящих звезд джаза. Принцип выбора? Ну, наверное, чтобы то, что они играют, нравилось лично мне.
– От кого исходило предложение, чтобы на предстоящем московском концерте Джорджа Бенсона к нему присоединился ваш биг-бэнд?– Это идея организаторов концерта Бенсона. Здесь абсолютно профессиональный альянс: у него есть программа с биг-бэндом, у меня есть биг-бэнд. Кроме того, мы с Джорджем уже один раз играли в непринужденной атмосфере в «Le Club». Возможно, этот концерт даст толчок нашей дальнейшей совместной работе.
– А вы не хотели бы сделать проект с кем-нибудь из поп-исполнителей?– Не то чтобы совсем не хотел… Просто я думаю, что предложение должно исходить от них, а не от меня. А то получается, что я как бы примазываюсь к чьей-то славе. Дело не в том, что я вот такой гордый, просто все должно быть естественно. Здесь должно быть обоюдное желание поработать вместе. Ради творчества, а не ради повышения продаж пластинок.
– Как вы относитесь к проекту «Фабрика звезд»?– Видел пару раз, но мне это не интересно. Хотя, в любом случае, для нашей эстрады это свежая струя. Что-то должно уже меняться даже с точки зрения естественного отбора.
– Вы не собираетесь организовать большое продюсерское агентство?– Честно говоря, не знаю, хочу ли я быть таким большим промоутером. У меня сейчас хорошие помощники, мы сметаем все преграды на своем пути, на это у нас есть силы. Но, взяв слишком большую ношу, мы надорвемся. Да, мы можем продюсировать альбомы, искать молодых исполнителей, однако это серьезный бизнес, который нужно делать на серьезной финансовой основе. В то же время все большие обороты набирает моя музыкальная карьера, сейчас у меня очень много концертов и хотелось бы больше внимания уделять творчеству. Передо мной стоит задача выйти на мировой джазовый рынок.
– Как вы думаете, будут ли музыканты из России конкурентоспособны на мировом джазовом рынке?– Наша страна всегда вызывала неподдельный интерес на Западе. Но раньше, при закрытом режиме, это немного напоминало цирк или зоопарк: вывозят «животных» из России и показывают мировой общественности, что они еще и играть умеют. А сейчас мы работаем на общих основаниях. У нашей культуры великая история, Россия подарила миру таких великих людей, как Шостакович, Чайковский, Ростропович, Рихтер. Но надо заслужить право быть к этой истории причастным. Просто за то, что у нас великая страна, никто никаких поблажек нам делать не будет.
– Чем бы вы занимались, если бы не играли на саксофоне?– Даже не представляю… В детстве я мечтал играть в хоккей. Правда, думается, у меня не хватило бы упорства стать не то что выдающимся, но даже хорошим спортсменом. Если бы я не был таким ленивым, бегал по утрам кроссы и таскал гири, может, я никогда бы не стал саксофонистом…
– Как вы относитесь к тому, что вас называют лицом джаза в нашей стране?– Не знаю, согласен ли я с этим или нет. Хотя мне приятно сознавать, что такие разговоры идут. Но это не то, к чему я стремлюсь.
– Слава для вас – награда или обуза?– Безусловно награда.
– Негативные отклики не вызывают у вас агрессию?– Бывает вначале, но потом задумываешься: может, в том, что написано, есть доля правды? Может, надо что-то исправить? Хотя это неприятно, но надо, значит, трудиться еще...
– Что вы сказали бы тем людям, которые возмущаются: «Этот Бутман повсюду – на телевидении, радио, в газетах и журналах!»?– Я бы посоветовал этим людям позвонить в журналы, газеты и на телевидение, попросить, чтобы их показывали. Ведь я не стою под дверями редакций, никого не пропуская. У всех одинаковые права. Если они сделают что-то действительно выдающееся, думаю, телевидение ими наверняка заинтересуется. Но они же себя не проявляют, к сожалению.
– Не возникает ли у вас ревности по отношению к молодым джазовым музыкантам?– Надо быть очень умным и мудрым, чтобы не бояться появления других замечательных музыкантов. Но здесь никто не властен что-либо изменить. Ну что мог изменить Алексей Козлов, когда появился молодой Игорь Бутман? Он ничего не мог сделать, но он остался Алексеем Козловым. Талантливые люди все равно пробьются, никто их не может остановить. У меня есть только профессиональная радость, когда молодые музыканты играют здорово.
Вообще, по моему мнению, все самые лучшие саксофонисты Москвы играют в моем оркестре. У них есть талант и большое будущее. Я им помогаю, даю какие-то советы, и это добавляет положительных эмоций мне же. Самое главное, что у всех разные стили, понимание джаза. И, чтобы не бояться конкуренции, нужно быть уникальным, найти свой стиль, свое звучание.
– А когда вы нашли свой стиль?– Не знаю, нашел ли я его вообще…
