Арт-ликбез: Тициан и другие революционеры в ГМИИ

На этой выставке Тициан, как то оказался отодвинутым и для меня на первое место выступил Тинторетто. Может быть, время, эпоха расставляют свои акценты. Да, и сам ты меняешься. И Тициан - звучит с меньшим пафосом и придыханием. Золотую венецианскую пышность трудно чувствовать сердцем. Потому, наверно, пальму первенства, среди этих трех, величайших художников, отдаю потаенному и, затемненному Тинторетто. Его недосказанности. Вот у Веронезе – всю на виду, стой и смотри.
«Св. Иоанн Милостивый» Тициана - величественное полотно, несмотря на сравнительно небольшие размеры. И такое чувство, когда смотришь на изображение вблизи или издалека, как будто там идет разговор с небом.
Сначала думал что Веронезе на первом месте, но потом, посмотрев внимательно все работы, остановился на Тинторетто.
«Похищение Европы» Веронезе. Хочется стоять и рассматривать наряды, украшения, лица…, игривую ухмылочку быка и веселый веночек на его голове. Особенно меня привлек выглядывающий белый рукавчик платья у одной из подруг, которая слева от Европы.
Веронезе, это богатство красок, это зрелище, а в таком выигрышном сюжете известной легенды он развернулся во - всю. Все сверкает – притягивает взор. Подруги прекрасной Европы помогают ей сесть на быка, который прилег у ее ног. Подруги и не подозревают, делая доброе дела, что бык, а в его образе предстал перед девами Зевс, через минуты унесет Европу от родного азиатского берега. На заднем плане картины - Европа на спине быка уже в море. Вперед, по волнам на Крит.
Моей спутнице понравилась «Мадонна с младенцем» Веронезе. Воздушная и светлая работа. И. как всегда у Веронезе . – роскошь и богатство. Хочется пощупать покрывало на коленях Мадонны, бархатистый рукав одеяния.
Пританцовывающий Христос и бьющие краски в «Воскресение Христа». Может быть, так отреставрировали эту работу Веронезе реставраторы, что мимо картины хочется скорее пройти.
А, вот, «Портрет дворянина в мехах» останавливает и пытаешься поймать его взгляд – не получается. Властелин мира – такое выражение приходит на ум, особенно когда смотришь на портрет издалека, с той стороны лестницы.
«Снятие с креста» Тинторетто. Кто такая, распростершая руки над всеми изображенными на картине. Несомненно, что венецианка с золотистыми волосами и жемчужной нитью в них. Потом я прочитал, что это, оказывается, Мария Магдалина. Смотришь на картину, и такое чувство, что вся это многофигурная композиция находится в движении, ну, может быть, на миг замерла. Чтобы не забыть записываю изображенных лиц вокруг мертвого Христа: Богоматерь, Мария Клеопова, Иосиф Аримафейский, ну и Мария Магдалина. Но, главное, думаю, что это то душевное волнение, которое вызывает Тинторетто своим полотном.
А на его работу «Крещение Христа», я сначала не обратил внимания, и только потом почувствовал ее проникновенность. Моя спутница долго стояла перед ней и сказала, что если когда-нибудь будет в Венеции, то постарается увидеть это полотно, там, где оно находится – в церкви Сан Сильвестро. После этих ее слов, я стал вглядываться в «Крещение». Так часто бывает в жизни – пробегаем мимо чего пока кто то не обратит наше внимание: «посмотри как интересно!».
Тинторетто «Св. Георгий, убивающий дракона» Несомненно, что главное действующее лицо на картине это белый конь, все вертится вокруг него. А работа на искусство художника не очень похожа.
Трудно смотреть на «Тайную Вечерю» Тинторетто. Почему не знаю. Также трудно мне было смотреть на его огромные полотна во Дворце Дожей. Может быть, из за потемневших красок. И трудно понять - как эти полотно выглядели тогда, при написании их. В «Тайной Вечере» мне запомнились женщины, как бы обрамляющие действие. Особенно, та, слева, подающая бокал с вином.
«Грехопадение Адама и Евы» Он испуган, и в тоже время хочет взять плод. Она – сама невинность, полу ребенок – полу женщина.
Эта работа Тинторетто мне показалась многозначительнее и глубже всех увиденных.
А благодаря его полотну «Пирам и Фисба» я прочитал легенду об этих молодых влюбленных. Очень трудно придумать, что- то новое, чего не было до тебя. У Шекспира эти вавилонские юноша и девушка стали прообразами для написания «Ромео и Джульетты». Многое, если не все, идет оттуда – из античных мифов.