В галерее 11.12 до 4 сентября открыта выставка «Амбарная» молодого художника Кирилла Манчунского, резидента восьмого сезона «Открытые студий» Винзавода. В своих работах художник совмещает узнаваемые образы, односложные нарративы и предметы повседневного обихода, стремясь делать искусство, понятное неискушенному зрителю. Екатерина Чернова поговорила с Кириллом о том, как сформировался его художественный стиль, о выставке и о грядущих проектах.
Давай для начала о формальном, о том, что твои работы представляют собой на первый взгляд. В твоей манере есть свой характер, наивный и чуточку брутальный — откуда он?
Эта манера складывалась в течении долгого времени — в общем, сама собой. Все пошло из графических рисунков. После того, как я занимался в изостудии в детстве — я ходил туда девять лет, — я начал делать графические рисунки по-своему, искал просто. Так и пришел к тому, что я сейчас делаю.
А как появилась вышивка?
Во время пандемии. Когда в изоляции у меня закончились краски, я добрался до старой железной коробочки от печенья, в ней хранились нитки. Я даже не знал, как нужно вышивать, как подбирать нитки нужной толщины. Просто взял самый обычные и начал активно пробовать этот медиум. Где-то за полтора года я полностью обновил портфолио — раньше это была только живопись и графика, — и поступил с этими работами в институт современного искусства «База». Мне понравилось, как это выглядит, сам процесс понравился — это похоже на татуировки в технике stick n’ poke, я раньше этим занимался.
Расскажи про учебу в «Базе». Это ведь специфическая среда, в своем дискурсе. Насколько сильно она на тебя повлияла?
В плане работы, техники, формы я ничего не изменил. На меня такое влияние не произвели там, хотя пытались. У нас были постоянные смотры, лекторы и приглашенные эксперты говорили, что хорошо, а что не очень. Меня всегда хвалили, но была одна проблема: мне говорили, что нужно больше экспериментировать, что я делаю работы слишком аккуратно и нужно добавить какой-то расхлябанности.
А тебе это не близко?
Я пробовал тогда, но мне все равно говорили, что работы слишком «хорошо сделаны». Ну я и продолжил работать, как раньше, оттачивать навыки во всевозможных ремесленных практиках. Я с этим уже повязан, и мне это нравится. Я не хочу менять, экспериментировать пока что. Я смотрю на других авторов, хочу попробовать так же, но понимаю, что этого не надо делать — у меня не получится как у них, а у них, наверное, не получится как у меня. В общем, мне кажется, я себя нашел. В «Базе» еще хорошо давали теорию и историю, но я почти ничего не читал, если честно.
Скажи, как ты встраиваешь ремесло, вышивание в свое искусство? В большинстве случаев вышивка и всякие рукодельные практики считаются маркером так называемого «женского» искусства. Но у тебя совсем не так.
Я пытаюсь сказать, что шитье, вышивание в современном контексте не обязательно маркер женского искусства — я ведь вышиваю то, что женщине не придет в голову вышивать. И это не сексизм, нет. Просто, на самом деле, люди могут делать все что угодно вне зависимости от половой или какой-то другой принадлежности. Не обязательно так жестко разграничивать.
В твоих работах есть сюжеты?
Вообще, мои картины — как бы иллюстрации к небольшим историям, односложным ситуациям, предельно бытовым, неприметным. Я их придумываю, раскручиваю и делаю эскиз, а потом уже переношу в синтетическую материальную форму. Иногда появляются очень знакомые герои, иногда — типичные персонажи.
На чем выстояны эти истории? У меня вот при взгляде на твои работы возникает сразу ассоциация с детством — на дворе нулевые, ты едешь в машине на заднем сидении, неосознанно слушаешь ДДТ...
Что-то такое, да. Я думаю, это время, в котором мы выросли, мы транслируем через искусство и через вещи другого порядка — анекдоты, фразы, мемы, татуировки. Мы несем в себе эту информацию в целом, этот культурный код.
А что тебе из этого симпатично?
ДДТ мне нравится, Сектора газа, Король и шут и всякие бытовые вещи, юморески, анекдоты.
Ты работаешь с культурой смеха?
Ну да. Я люблю шутить, и в работах тоже. Но если это слишком жестко и пошло, то это уже не смешная шутка, это уже вовсе не шутка. Бывает, шутят как-то так резко, и испытываешь испанский стыд. Я думаю, такое уже совсем не смешно, а, наоборот, грустно.
Как твои работы связаны с бытовой культурой вообще?
Я использую всем понятные сюжеты, обыгрываю образы персонажей из массовой культуры. Я буквально встраиваю в свои работы бытовые вещи — старые покрывала, скатерти, фарфоровые статуэтки, какие-то объекты из сельского быта. Техника тоже отсылает к бытовому декору: валяние из шерсти, вишивание, вижигание — это все такое прикладное украшательство. Я во всех работах стараюсь использовать какие-то положительные мотивы, яркие краски, мягкие формы. Мое искусство — оно для «развлечения», но это не совсем то слово.
Давай на примере выставки в 11.12. Она ведь не просто для развлечения, в ней есть что-то целительное?
В целом, я так и хотел. Я делаю такие работы, которые могут человека отвлечь, погрузить его в другой мир.
Это никак не связано с новостной повесткой?
Нет, мне кажется, у нормального человека всегда есть потребность отвлечься. Эта выставка вне сиюминутного контекста, я в ней создал что-то вроде «микровселенной» — солнце, запахи, звуки. Я попытался сделать этот образ полисенсорным, чтобы можно было закрыть глаза и продолжать «смотреть» выставку.
То есть здесь ты выстраиваешь связь между иллюзорным пространством картинки и материальным пространством выставки?
Да. Например, красные сапоги в стоге сена «перекочевали» из картин про призраков, они именно такие сапоги носят. Там три сюжета: «призрак-тракторист», «призраки собирают сено» и «охота на водопадных монстров». Розовые трусы на дереве я тоже перенес в «реальный» мир — из той выдуманной вселенной. Я даю такой переход между реальным пространством и изображением — только я не пытаюсь никого ввести в заблуждение, в отличие от малых голландцев.
Получается, вышивка тоже так работает?
Ну да, только на выставке другой масштаб.
А как в концепцию вписался кадр из «Зеркала»?
Я просто помнил этот кадр, я знал, что это узнаваемый мем, которым принято описывать весь фильм. Я искал образ какой-то, которые будет всем известен, который опознает большинство людей. И то же самое с Макдоналдсом — это узнаваемый знак. Я все это придумал до того, как резко изменился контекст, а сегодня эти знаки обросли уже другими смыслами. Люди уже по другому на это смотрят. Но я решил все равно оставить — так даже прикольней.
Над чем ты сейчас работаешь?
Сейчас в рамках резиденции буду готовиться к Blazar и Cosmoscow. Вообще, я даже ни разу там не был — я дал себе слово, что я не пойду, пока не буду там участвовать. Надеюсь, в этом году наконец приду посмотреть.
Будут работы с выставки в 11.12 и новые. На днях буду формовать вазы (на рабочем столе у художника стоит небольшая форма в виде женских бедер), потом отливать из глины в технике шликерного литья. Я за это взялся впервые. Вообще, у меня довольно экспериментальный год получился — вспомнил практику выжигания, теперь вот шликерное литье.
А что ты задумал к завершению сезона «Открытых студий»?
Финальным проектом я хочу сделать псевдо-интерактивные картины. Это будут вышитые мягкие фигурки на липучей основе, можно будет подойти и сделать свою композицию. Такое современное искусство для самых маленьких. Хотя взрослым, наверное, тоже будет интересно.
