Именно Никон провел реформу богослужения и церковных книг. С его легкой руки мы крестимся тремя, а не двумя перстами. Святая Русь раскололась на “никонианцев” и “старообрядцев”, а Никон стал одним из символов “бунташного” XVII века. На выставке представлены более 200 экспонатов (вещи патриарха, облачение, предметы церковного и келейного обихода, документы и т.д.). Многие раритеты никогда прежде не выставлялись, а портреты Никона уникальны уже потому, что в XVII веке этот жанр живописи только зарождался (портреты тогда назывались парсунами). Историческая и художественная ценность этих экспонатов неоспоримы, но много хорошего – иногда тоже плохо.
Теснота вопиющая! Маленький зал на четвертом этаже ГИМа совсем не подходит для реализации столь масштабной идеи. Экспонаты развешаны в несколько рядов, чтобы рассмотреть уникальные парсуны, приходится задирать голову и приподниматься на цыпочки. Зрители вряд ли узнают, что прижизненный портрет патриарха является, возможно, первым коллажем в истории русского искусства. И вряд ли разглядят на другой парсуне драгоценную панагию и коралловые четки Никона, представленные в экспозиции “в натуре”.
Перевод документов на современный русский язык существенно облегчил бы жизнь зрителям. Кроме того, этикетки на прозрачной пленке сливаются со стеклами витрин, и разобрать написанное на них трудно. Утешает то, что вскоре появится кассета с фильмом-экскурсией по выставке и что каталог получился на редкость обстоятельным.
