Легенда русской эмиграции, один из самых ярких и неординарных художников 70-80-х, Вильям Бруй намеревается завоевать столицу своей выставкой.
«Если поселюсь в Москве, то введу моду на бакенбарды!» – говорит Вильям, шествуя мимо памятника Пушкина. Ему не привыкать к титулу «законодатель мод»: его артистический салон с абстрактными работами напротив Центра Помпиду притягивает к себе красавиц, меценатов, всю французскую богему. Это уже давно художник мирового уровня, но лишь в прошлом году доказавший свой статус на исторической родине (в питерском Русском музее прошла его ретроспектива, которая теперь прибывает в Москву).
Вильям Бруй родился в Ленинграде (1946), бросил художественную школу и устроился подмастерьем в граверную мастерскую, где познакомился с главными формалистами города, учениками Филонова и Малевича. Под их влиянием в начале 1960-х занялся абстракцией – уже не на ученическом, а неожиданно на самом высоком уровне. Свидетельство тому – его книга литографий Ех Аdverso 1969 года, произведшая сильное впечатление на западную критику и купленная музеями МОМА и Гуггенхайма.
В 1971 году Вильям уехал в Париж и в баре отеля «Ритц» познакомился с аристократкой Татьяной Яковлевой и Алексом Либерманом, арт-директором журнала Vogue, которые задавали тон во всем художественном мире. Те увидели в юном художнике настоящий питерский класс и представили всему Парижу. Войдя в узкий круг международной артистической элиты, Бруй стал гвоздем светских вечеринок. Когда Либерманы уехали в Америку, шефство над ним взяли леди Ия Абди, красавица и шпионка 30-х, баронесса Лилиан де Ротшильд и директриса Дома Диора Сюзанн Люминг.
Встав на ноги, Бруй переехал в Нью-Йорк, послевоенную арт-столицу мира, где Алекс Либерман предоставил ему ателье Марка Ротко. Там художник начал серию гармонических абстракций Unified Fields. Огромные сеткообразные картины воздействовали своим светом, внутренней силой и были очень современны. После завоевания Америки было повторное возвращение в Париж. Полная фантасмагорий жизнь Бруя отлично описана в романах Лимонова. Сегодня сам художник и его компания переместились в нормандское поместье. В Париже он ходит на дискотеки, в Лондоне – в оперу, везде живет в ногу со временем и сам это время формирует. Насколько живопись и стиль Бруя окажутся созвучны Москве – посмотрим на выставке в особняке на Петровке.
