Борис Григорьев: дурной глаз авангарда

В Третьяковку из Русского музея приехала большая выставка модерниста Бориса Григорьева, чьи портреты сегодня, как и век назад, заставляют зрителя восхищаться и содрогаться от ужаса.

Когда в начале XXI века Лондонская портретная галерея составила список 100 великих портретов прошедшего столетия, из русских картин в него, кроме изображения Анны Ахматовой кисти Петрова-Водкина, вошел «Мейерхольд» Бориса Григорьева (1916). Этот художник отечественному зрителю известен мало. Из-за своей стремительной эмиграции в историю советского искусства он не попал. Зато с успехом попал в историю искусства западноцены на работы русского авангардиста. Например, два месяца назад его «Монах» был продан в Лондоне за 1,2 млн долларов – в два раза дороже ожидаемого.

Биография у Григорьева – бурная. Он побывал и в изысканном «Мире искусств» (где его обзывали порнографом за чрезмерную внимательность к деталям), и в эпатажной «Бродячей собаке», а в 1919 году сбежал из Петербурга по водам Финского залива в прохудившейся лодке, едва вместив туда жену и ребенка. В Европе он превратился в одного из самых популярных портретистов, много путешествовал. Наконец купил себе уютную виллу в Ницце, где благополучно дожил последние дни.

Масштабный проект, который весной показывали в Петербурге, а сейчас привезли в Москву, – первая крупная выставка Григорьева на родине. Самое интересное – портреты светочей русской культуры Серебряного века и послереволюционных лет (Шаляпин, Горький, Керенский, Рерих, Скрябин). Его портреты несут отпечаток манеры кубизма, экспрессионизма и даже сюрреализма, становясь резкими и разоблачительными. Григорьев не боялся прослыть злым, пожалуй, ему даже нравилось показывать недостатки характеров. Если на портрете у человека толстые щеки, то это – свидетельство пороков, причем гротескное; если у женщины голые ляжки – в ее моральном облике сомневаться не приходится. Гипертрофированный психологизм, проникновение в душу модели – вот что вызывало интерес у автора. Зритель же восхищается яркостью красок, изобретательностью композиции и жизнелюбием, которым, несмотря ни на что, наполнены его работы.

Здесь же серии Intimité и «Расея», обе злые. Первая – мрачные, но эротичные рисунки из поездки художника в Париж в 1911 и 1913 годах: гарсоны, уличные женщины, клоунессы, певицы. Цикл «Расея» и его продолжение «Лики России» полны совсем другого настроения: звероподобные лица, заброшенные деревни – вырождающаяся страна. Полная безысходности серия работ была впервые показана на выставке «Мира искусства» и вызвала у интеллигенции смешанные чувства – восторг от таланта и трепет ужаса от содержания. Прошел век: чувства зрителей не изменились. Тест на вечность пройден.

Иллюстрации:
1. «Портрет Мейерхольда»
2. «Консьержка»
3. «Старая молочница»